Индийские сказки - Автор неизвестен (книги .txt) 📗
А на следующее утро горшечник спокойно пошел во дворец, а народ, видя его идущего пешком, с восторгом восклицал: «Вот человек! Он так же скромен, как неустрашим. Он один обратил в бегство неприятеля, а теперь идет себе скромно пешком, вместо того, чтоб выступать горделиво на могучем коне, как сделал бы всякий другой!»
Раджа вышел встречать его у ворот дворца и оказал ему всевозможные почести. Условия мира были благополучно заключены между обоими государствами, а отважный горшечник вознагражден за свои заслуги высоким чином и великими богатствами и прожил в мире и покое все остальные дни своей жизни.
Раджа и женщина-змея
Однажды могущественный царь Али-Мардан, правитель Кашмира, охотился у берегов озера Даль. Оставив в стороне приближенных, он остановился у самого озера и залюбовался на гладкую серебристую поверхность, которая блестящей пеленой раскинулась от подножия гор до царственного города Шринагара. Вдруг где-то вблизи послышались рыдания… Царь обернулся и увидел под деревом горько плачущую девушку чудной красоты. Он тотчас же подошел к ней, ласково взял ее за руку, и стал расспрашивать, кто она такая и как попала одна в такое дикое место.
– О, повелитель! – отвечала она сквозь слезы, – я – рабыня императора Поднебесной. Я гуляла по цветникам его обширных садов и заблудилась. Как я вышла оттуда – не помню и как очутилась здесь – не знаю, но, конечно, мне так и придется умирать здесь: я так устала и так страшно голодна!
– О нет, прекрасная дева! Умереть тебе не придется, раз Али-Мардан может спасти тебя, – воскликнул царь, очарованный красотой девушки. Он тотчас же подал знак приближенным и велел проводить ее со всевозможной осторожностью в свой летний дворец в садах Шалимара. Там, среди пышных цветников, день и ночь журчали фонтаны, освежая алмазной росой благоухающий дерн; там, над мраморными колонадами, склонялись нежные ветви, отягченные плодами; там солнце сверкало как-то ярче и птицы щебетали нежнее. И вот в этом-то земном раю поселился Али-Мардан с чужеземной красавицей и, глядя в черные очи ее, забыл весь мир, забыл все, кроме ее чудной красоты. Так они и жили некоторое время. Все цвело и благоухало вокруг них, и красавица с каждым днем становилась все прекраснее и веселее, но Али-Мардан не был счастлив. Словно тяжелый камень лежал у него на сердце; лицо его приняло странный беловатый оттенок, а взгляд становился неподвижным, словно каменным.
Проходил раз мимо ограды сада слуга одного святого отшельника. Он возвращался от священного озера Гангабала, что лежит на снежной вершине горы Гарамук и нес оттуда сосуд с водой своему господину. Каждый год направлялся он, таким образом, к священному озеру, но ни разу еще не пришлось ему проходить мимо садов Шалимара. Из-за высокой ограды виднелись верхушки фонтанов; они сверкали и переливались как снопы солнечных лучей. Слуга захотел поближе рассмотреть чудесное зрелище.
Одна минута и он перелез через стену и очутился в саду. Он бродил как очарованный среди цветников, с восторгом вдыхая в себя опьяняющий аромат, прислушиваясь к журчанью и плеску воды. Наконец, он страшно устал, сел под деревом и крепко заснул.
Царь в это время проходил по саду. Он заметил распростертого на земле человека и увидел, что он крепко держит что-то в правой руке. Али-Мардан осторожно разжал пальцы спящего и обнаружил крошечную коробочку, а в ней какую-то благовонную мазь.
Он еще разглядывал ее, когда спящий проснулся и, не чувствуя в руке ничего, начал громко стонать. Али-Мардан подошел к нему, показал коробочку и обещал отдать ее, если тот чистосердечно объяснит ему, в чем дело.
«Великий государь!» – сказал слуга, – «эта коробочка принадлежит моему господину, святому отшельнику. В ней хранится мазь, обладающая многими волшебными свойствами. Она охраняет меня от всякого зла и дает возможность сокращать расстояние. Мой господин живет далеко, далеко отсюда, но, благодаря мази, я за несколько дней дохожу до священного озера и наполняю там свой сосуд, так что у господина моего всегда есть запас священной влаги».
– Скажи мне правду! Действительно ли господин твой такой святой человек? Действительно ли может он творить чудеса?.
– О, царь! Он действительно святой человек. Нет для него ничего скрытого на земле.
Царь почувствовал вдруг непреодолимое желание видеть святого старца. Вместо того чтоб отдать коробочку слуге, он положил ее себе в карман и сказал: «Иди к господину своему и скажи ему, что царь Али-Мардан завладел волшебной мазью и не отдаст ее, пока старец сам не явится за ней». Он надеялся, что отшельник будет, таким образом, принужден явиться к нему.
Долго возвращался слуга. Раньше, с помощью мази он пробегал это расстояние в несколько дней, а теперь ему пришлось идти более двух лет. Наконец он предстал перед господином, бросился к ногам его и поведал ему все. Отшельник рассердился, но делать было нечего. Ему трудно было обойтись без волшебной мази, и он тотчас же снарядился в путь ко двору Али-Мардана.
Царь встретил его с большими почестями и тотчас же возвратил ему коробку с волшебной мазью.
Отшельник пристально взглянул на царя и царь тотчас же почувствовал странное облегчение. Он дал знак приближенным удалиться.
– Скажи мне, о царь! – спросил отшельник, когда они остались одни, – отчего лицо твое покрыто такой бледностью, отчего взор твой холодит как камень? Давно ли это так? Откройся мне. Ты был ласков со мной, может быть, мне удастся сделать что-нибудь для тебя.
Царь понурил голову, но ничего не ответил.
– Откройся мне! – настаивал отшельник. – Не завладела ли сердцем твоим чужая женщина?
Тогда Али-Мардан заговорил и чем больше он говорил, тем легче становилось у него на душе. Он рассказал отшельнику, как охотился в лесу, как нашел там прекрасную рабыню Китайского императора, как привез ее в свой дворец.
«– Это не рабыня императора, это не женщина», – твердо сказал отшельник, – «это коварная ламие – страшная двухсотлетняя змея, которая обладает свойством превращаться в женщину. Она губит всех, с кем имеет дело; она погубит тебя, царь, погубит и все твое царство!»
Царь Али-Мардан гневно сверкнул очами; он безумно любил чужеземку и не мог допустить мысли, чтоб под ее волшебной красой крылась отвратительная змея.
Отшельник упорно стоял на своем и царь, наконец, обещал сообразоваться с его указаниями, но прежде всего, проверить, насколько справедливы слова старца.
К вечеру того же дня он приказал приготовить к ужину лепешки из риса двух сортов: одни с солью, другие с сахаром и уложить их на блюде так, чтобы с одной стороны приходились соленые, с другой сладкие.
Когда царь по обыкновению сел ужинать с женой за одно блюдо, он повернул к ней блюдо с соленой стороны.
Красавица начала есть, и нашла лепешки очень солеными, но так как царь ел и ничего не говорил, она побоялась рассердить его и продолжала есть молча.
Когда они пошли спать, царь, помня наставление старца, скоро притворился спящим. Красавица же не могла спать: ее томила страшная жажда после соленых лепешек, а в комнате не было ни капли воды; выйти же она боялась, так как женщина-змея, выходя ночью, должна принять свой настоящий вид. Долго крепилась она, наконец, не выдержала и, убедившись, что супруг спит, проворно соскочила с постели… В ту же минуту царь ясно увидел, как отвратительная скользкая змея, извиваясь, блеснула по полу и скрылась за дверью. Царь неслышно пошел за ней. Он видел, как она останавливалась по дороге у каждого фонтана, чтоб глотнуть воды, как она дошла, наконец, до озера, как жадно стала пить из него, а затем погрузилась в прохладные волны и стала купаться.
Царь в ужасе вернулся домой и на следующий день молил отшельника избавить его от опасной очаровательницы, так как сам не в силах был предпринять что-либо против нее. Отшельник обещал помочь, но лишь под условием, чтобы царь беспрекословно повиновался ему. Он приказал изготовить печь из ста различных металлов, сплавленных вместе, к печи приделать крепкую заслонку и тяжелый замок. Печь поставили в тенистом углу сада и крепко приковали к земле железными цепями.
