Приключения жёлтого чемоданчика (Художник В. Горяев) - Прокофьева Софья Леонидовна (мир бесплатных книг .txt) 📗
Анна Петровна села на стул и стала смотреть на желтое пятно.
Она смотрела на него и смотрела, как будто это пятно могло прибавить ей силы для разговора с управдомом.
Наконец она подошла к окну.
Управдом сидел на скамейке, смотрел на клумбу и о чем-то думал. У него были красное лицо и красная шея. Посреди красного лица торчал не очень красивый нос, похожий на большую грушу.
Анна Петровна долго откашливалась и даже сама себе улыбалась от смущения, а потом робко крикнула:
— Пожалуйста, будьте так любезны… Я вас очень прошу…
Домоуправ поднял голову и что-то зарычал. Анна Петровна поскорее ушла с балкона, хотя балкон был на пятом этаже.
«Ну что ж, пятно — это только пятно… Не упадет же оно мне на голову, — подумала она. — Правда, вот осенью, когда пойдут дожди…»
Анна Петровна вздохнула и принялась за уборку. Она повесила в шкаф синий комбинезон. Потом она открыла желтый чемоданчик. Она всегда в нем тоже наводила порядок.
«Конфеты! — умилилась она, заглянув в небольшой бумажный кулек. — Ну совсем еще дитя, совсем дитя! Не может без сладенького. А конфеты какие-то интересные. Никогда таких и не видела… Надо попробовать…»
И тут эта милая, добрая старушка развернула конфетку и сунула ее в рот. Конфета была приятная, немного мятная, немного сладкая, а немного какая-то не поймешь какая. После нее во рту стало прохладно и даже весело.
«Очень хорошие конфеты! — решила Анна Петровна и съела еще одну. — Даже лучше „Мишки“. И недорогие, наверное. Только вот надо мне будет с управдомом еще раз поговорить, и посерьезнее…»
Вторая конфета ей показалась вкуснее, чем первая, и она съела еще одну конфету.
— И правда, какое безобразие, — сама себе сказала Анна Петровна. — На скамейке сидеть у него всегда времени хватает, а вот о жильцах подумать — на это времени у него нет. Ну, я до этого управдома еще доберусь!
В коридоре послышались шаги.
Анна Петровна подскочила к двери, распахнула ее и втащила в комнату высокого летчика.
У летчика было очень смелое лицо. У него были смелые глаза, высокий, смелый лоб и твердые, смелые губы.
Наверное, он ни разу в жизни ничего не пугался. Но сейчас он смотрел на Анну Петровну с изумлением и даже некоторым страхом.
— А ну-ка, голубчик, сейчас же садись пить чай! — закричала Анна Петровна и стукнула кулаком по столу. (Старенький стол испуганно покачнулся. За всю его долгую жизнь в этой семье по нему никто не стучал кулаком.) — Как это так получилось, что мы живем в одной квартире, а я тебя, голубчик, еще ни разу не напоила чаем?
— Спасибо, Анна Петровна, — растерянно сказал летчик. — Я только что…
— Тогда хоть конфеты эти возьми, горе мое! — продолжала кричать Анна Петровна. — Знаю я вас!.. Небось в воздухе захочется сладенького! Вот и скушаешь!..
И с этими словами Анна Петровна высыпала весь кулек конфет в карман летчику.
— Ну, а как твоя грустная дочка Тома? Еще ни разу не улыбнулась? Надо будет ей тоже купить конфет!
Смелое лицо летчика потемнело. Наверное, когда его самолет шел в сплошных грозовых тучах, у него было такое лицо.
— Спасибо вам, Анна Петровна, но здесь конфетами не поможешь, — тихо сказал летчик, и его смелые губы дрогнули. — Тома перестала улыбаться с тех пор, как заболела ее мама. Вы знаете, ее мама две недели была тяжело больна. Сейчас она здорова. Но Тома с тех пор никак не может улыбнуться. Она разучилась. Я обратился к самому лучшему Детскому Доктору в нашем районе… Может быть, он заставит ее улыбнуться…
— Ничего, не отчаивайся, голубчик! — закричала Анна Петровна. — В ее-то возрасте!.. Это вот если в моем возрасте разучиться улыбаться! Ну, выпей-ка чаю! Я его сейчас подогрею.
И она так сильно толкнула летчика на диван, что все пружины квакнули, как лягушки.
— К сожалению, я должен идти, — сказал летчик, поднимаясь и потирая ушибленный локоть. — У меня сегодня полет, а я еще до полета хотел зайти к своему старому приятелю. Он работает в цирке укротителем. Там у них, знаете, разные дрессированные медведи, собачки, клоуны. Может быть, они рассмешат мою грустную девочку… И спасибо вам за конфеты…
Едва только за смелым летчиком закрылась дверь, Анна Петровна бегом бросилась к окну.
Управдом по-прежнему сидел во дворе на скамейке, по-прежнему смотрел на клумбу и по-прежнему о чем-то думал.
— Эй, голубчик! — так громко крикнула Анна Петровна, что воробьи с писком посыпались во двор. — Что за безобразие? А ну-ка сейчас же полезай на крышу!
Управдом поднял красное лицо и ухмыльнулся.
— Некогда мне тут по разным крышам лазить. У вас течет — вы и полезайте!
— Ах так?! Ну хорошо, голубчик!.. — закричала Анна Петровна. Анна Петровна еще больше высунулась из окна и обняла обеими руками голубую водосточную трубу, как будто это была ее самая лучшая подруга. Мелькнули в воздухе ее домашние тапочки с белым мехом.
Через минуту она с гордым видом стояла на пожарной лестнице.
Она посмотрела вниз и увидела задранное кверху лицо управдома. Оно было похоже на белое блюдечко, на котором лежала довольно большая груша. Управдом так побледнел, что даже шея у него стала совершенно белой.
Глава четвертая
На пожарной лестнице
Детский Доктор бежал по улице и тащил за собой дрожащего Петьку. Вернее, Петька летел по воздуху и только изредка отталкивался от земли носками своих ботинок.
Детский Доктор влетел в большую толпу, которая стояла прямо посреди улицы. Он чуть не сбил с ног высокую тетю в ярко-красной шляпе и какого-то рыжего мальчишку. Рыжий мальчик стоял, задрав голову кверху, и держал не поймешь что на веревочке. Это было что-то серое и настолько мохнатое, что не было видно ни глаз, ни ушей.
«Гав-гав-гав!» — не переставая лаяло это серое и мохнатое.
Значит, скорее всего, это была собака.
А рыжий мальчишка не переставая говорил.
— А она ка-ак из окна высунется, — говорил рыжий мальчишка, — ка-ак закричит, ка-ак за трубу уцепится, вот так руками ее обхватит!..
С этими словами рыжий мальчишка крепко обхватил руками ногу какого-то высокого дяди.
— До чего довели пожилую женщину! До пожарной лестницы! — закричала высокая тетя в ярко-красной шляпе.
— Такая тихая старушка! Кошке на хвост наступит — извинится!
— Да уж, мухи не обидит!
— Какая муха! При чем тут муха! Муху-то не жалко обидеть! А вот человека обидели!
— Ай! Упадет! Упадет!
— Кто? Кто?
— Чуткости, чуткости не хватает! Если бы побольше чуткости, не полезла бы она на пожарную лестницу!
— Кто? Кто?
— Да Ведеркина из сороковой квартиры!
— Ведеркина?! — закричал Детский Доктор, хватая каких-то людей за локти.
Он поднял голову и застонал от ужаса.
На пожарной лестнице, почти под самой крышей, стояла маленькая старушка. Белые волосы выбились из-под платка с розовыми цветочками. Голубые глаза горели. А сатиновый передник развевался по ветру, как пиратский флаг.
Немного ниже ее, на пожарной лестнице, стоял человек с бледным лицом и протягивал к ней то одну, то другую руку.
Еще немного пониже стоял дворник в белом переднике.
А еще пониже стоял монтер с большим мотком проволоки через плечо.
— Слезьте, Анна Петровна, слезьте! — умоляюще кричал человек с бледным лицом. — Я вам слово даю: сейчас же сам полезу! Да держитесь вы крепче!
— Я-то держусь, а вот ты слово свое не держишь! — спокойно сказала старушка и погрозила ему пальцем.
