Требуется король - Аматуни Петроний Гай (полные книги txt) 📗
5
Утром следующего дня по дороге в школу Василько встретился с Митей на площади Трех птиц. Поздоровались. Василько явно был не в духе и выглядел неважно.
— Ты чего? — спросил Митя. — Двойку переживаешь? Плюнь и разотри! В жизни всякое бывает…
Василько промолчал.
По дороге Митя первый заметил (на доске Горсправки) странное объявление. На небольшом листе бумаги разноцветными буквами было красиво написано:
— Ля! — воскликнул Митя. — Во чудаки!.. Ну, кто это мог сочинить? Не иначе — тронутый… Василько глянул и задумался.
— Филателист, — виновато произнес он. — Это я натворил…
— Объявление вывесил?!
— Да нет. Что ты двойку схватил.
— Брось, Василько, при чем здесь ты? На меня тогда вроде затмение нашло…
— Нет, Филателист, я виноват! Прости меня.
— Ты что, приболел? А?
— Мучаюсь я теперь, пойми. А может, и болею… Божись, что никому не скажешь.
Митька Филателист всмотрелся в лицо приятеля, потом глаза у него загорелись от предчувствия тайны, и он поклялся:
— Чур тебя и чур меня, пусть я в жабу превращусь, ни в воде и ни в огне никого не побоюсь, слово, данное тебе, не утонет, не сгорит!
— Я ведь теперь, — признался Василько, — вроде волшебника стал. Что ни задумаю — исполняется!
— Чего ты мелешь?!
— Нет, Филателист, верно говорю, — покачал головой Василько, и тут его осенило: — Хочешь, королем стану?
— Каким королем?…
— Да вот, по объявлению!
— А ну!..
— На портфель, подержи.
Василько пробормотал что-то невнятное и исчез.
— Батюшки! — всплеснула руками пожилая полная женщина, стоявшая неподалеку. — Да где же малец-то? Ведь только что был!.. Сюда, люди, сюда!..
— У-ю-юй! — восторженно воскликнул Филателист. — Вот это номер! Как резинкой стерся…
— Где дружок твой, сказывай?
— Да вы, тетенька, не беспокойтесь: скоро он вернется королем…
— Каким таким королем?! Сказывай, куда парня девал?
— Да при чем тут я, тетенька? Сам он — захотел и смылся…
Мигом собрались любопытные, и вскоре по площади распространился слух: какой-то мальчишка взмыл в самое небо дымной свечой! Прохожие уставились в облака, а кто-то даже облегченно вздохнул:
— Ну вот, наконец-то возвращается…
— Где? Где он?
— Не туда смотрите, чуть правее.
— Ну и техника! Чего только не придумают! Уже и дети летают, как бабочки…
Но прошло десять минут, пятнадцать, а Василько не возвращался. Возмущенная толпа поволокла упирающегося Филателиста в милицию.
Там с ним и познакомился Алексей Петрович…
— Ваше мнение? — спросил Воронов, кончив свой рассказ.
— Теперь и мне сдается, что тут дело не без этого, — согласился я.
— Поможете нам?
— Попытаюсь, хотя в успехе не уверен…
— Ну, понятно! Вот вам мой телефон: если что прояснится — позвоните.
— Хорошо, Алексей Петрович.
Проводил я его уже с каким-то нетерпением. Оделся, негромко произнес: «Инутама, инутама, акчолё!» — и… исчез из дома.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ. Восемью Восемь
1
Удобная штука — волшебный транспорт: вжик — и ты уже на месте! Вот только по пути ничего не рассмотришь: не успеешь…
А на этот раз я даже не знал, где окажусь: просто доверился Блаттелле и всё. «Не может быть, — решил я, — чтоб такой воспитанный таракан завлек меня в опасное место».
Осмотрелся я и вижу, что нахожусь на дне глубокого ущелья, сжатого горами. Левый склон скалистый, голый, а правый порос диким орешником. И быстрая речка под ним шумит.
Стою я перед двумя высоченными скалами, а в них стометровые кони высечены, только наподобие шахматных. Между скалами — узкий проход, вдали виднеется веселая яркая толпа. «Туристы», — решил я почему-то.
Вдруг они устремились ко мне: фоторепортеры и киношники снимают на пленку, телеоператоры ловят меня в объектив, журналисты микрофоны свои протягивают…
— Ваше имя!
— Возраст!
— Профессия!..
— Поздравляем вас!!!
Не иначе как произошла ошибка. Вероятно, ожидали какую-то знаменитость, и я появился некстати. Мне стало неудобно. А скрыться некуда. Тут наступила тишина, и все во мне похолодело. «Ну, — думаю, — прощай родной город и друг мой художник Петр Петрович, не видать мне вас больше…»
Вдруг расступаются все, и выходит наперед стройная молодая женщина. На ней длинное черно-белое платье в шахматную клетку. На волнистых темных волосах — бриллиантовая корона. Лицо красивое, удлиненное, темноглазое и, что я сразу отметил про себя, приветли вое.
Улыбается и обе руки мне протягивает.
— Я, — говорит, — покровительница шахмат Каисса… Приветствую миллионного гостя этого года в моей столице Восемью Восемь.
Только теперь я догадался, что попал в то самое место, о котором говорил Блаттелла. Ведь на шахматной доске восемь рядов по восемь клеток, вот оно и получается — Восемью Восемь…
«Эх, — думаю, — повезло-то как: кто же из нас шахмат не любит?!»
Идем с Каиссой, и тысячи ценителей шахматного искусства приветствуют нас.
Помахал я им для приличия, и мы свернули вправо, в Аллею Чемпионов мира. Золотые статуи (чемпионок — слева и чемпионов — справа) ослепительно сияют под ярким солнцем. Я радуюсь знакомым лицам — ведь большинство чемпионов мои земляки, советские люди!
Выходим на обширную площадь. Она заполнена разъяренными шахматистами. В центре — высокий помост, будто сложенный из больших шахматных досок.
На помосте палач в красном спортивном костюме и черной маске сечет плетью бесштанную фигуру, лежащую на широкой скамье.
Только отстегал как следует, а уже волокут следующую жертву.
— Что это? — с дрожью в голосе спросил я у Каиссы.
— Это наказывают подсказчиков — злейших врагов шахматистов… — равнодушно ответила она, а у самой глаза вспыхнули весельем. — С ними следует расправляться только так; уговоры тут бессильны. Подсказчику — первый кнут!
Отлегло у меня на сердце. Что верно — то верно: сами знаете, как неприятно, когда кто-нибудь бубнит над ухом, подсказывает тебе ход, да к тому же, как правило, неудачный.
— Так им и надо! — громко заметил я, а про себя слово дал: никогда больше не подсказывать.
2
Мы вышли на зеленую лужайку к вертолету, тоже окрашенному под шахматную доску. Каисса жестом приглашает меня в кабину и говорит:
— Сегодня вам вдвойне повезло: увидите кое-что новое в нашей шахматной столице.
Она заняла левое, командирское, кресло, а я сел рядом.
Заработал двигатель, вертолет поднялся в воздух.
3
Сверху открылась удивительная панорама. Столица Восемью Восемь располагалась в зеленой долине, ограниченной с двух сторон лесистыми горами, на склонах которых пестрели альпийские цветы, а на вершинах местами лежал снег.
Всю долину как бы разделяла на две неравные части быстрая пенистая речушка с каменистым дном.
На правом берегу, то есть под нами, — сам город. Там и тут виднелись многоэтажные гостиницы, стадионы, парки, ярко блестели озерца, окруженные уютными домиками. Проплыла телевизионная башня в виде трехсотметрового ферзя — самой сильной фигуры в шахматной партии; в начале игры он стоит рядом с королем.
За телебашней — огромное здание с колоннами и двухскатной крышей.
— Наш музей, — пояснила Каисса. — Там хранятся шахматные фигуры из Древнего Египта, Индии и многих других стран. Есть шахматы для игры в космическом корабле, под водой, на воде, из дерева и кости, металла и камня… А вон, у подножия горы, видите?..
— Прозрачные корпуса?
