Великое путешествие кроликов - Адамс Ричард (книги серии онлайн txt) 📗

— Неужели из-за нас?

— Вот именно! Треарах умеет любого допечь, если из-за каких-то дурацких пустяков его разбудят в полдень, в самый ни-Фрис! Смею думать, что всякий другой кролик смолчал бы, желая сохранить себе местечко при Главном, но я для этого, видно, не гожусь! Я ему прямо сказал, что не слишком ценю эту самую Ауслу и что сильный кролик не пропадет и без его колонии! На кой мне воровать для него салат? И на часах стоять не хочу больше! Я ужасно разозлился!

— Скоро некому будет воровать салат, — пробормотал Пятый.

— А вот и Пятый! — сказал Лохмач. — Тебя-то я и ищу! У меня из головы не выходят твои речи. Скажи-ка: не пустил ли ты попросту утку, чтобы придать себе веса, а? Уж не наврал ли ты?

— Я не врал, — грустно сказал Пятый. — Очень жаль, но я не врал!

— Так ты бежишь из колонии?

Все были озадачены той прямотой, с которой Лохмач разом решил тревоживший всех вопрос. Одуванчик пробормотал:

— Бежать из колонии? Клянусь Солнцем — нашим господином Фрисом!

— Мы с Пятым бежим сегодня ночью, — сказал Орех, немного подумав. — Идемте с нами!

— Тогда берите и меня! — выпалил Лохмач.

Орех подумал, что, хотя присутствие Лохмача может оказаться очень кстати, с ним, наверное, будет трудно ладить. Вряд ли он пожелает подчиняться обитателю задворок! «Не для того мы бежим из колонии, чтобы нами помыкал Лохмач», — подумал Орех. Однако вслух он произнес:

— Хорошо! Мы тебе рады!

Он по очереди посмотрел на остальных кроликов. Смородина первым подал голос:

— Я тоже бегу с вами! Не то чтобы Пятый меня надоумил. Дело в том, что у нас тем, кто не в Аусле, радости мало. Конечно, очень страшно решиться бежать! Путь будет опасным! Но что же делать? Лисы тут, ласки там, Пятый поднял тарарам!

Он вырвал сочный лист бедренца и начал его жевать, скрывая тревогу.

— Если принимать слова Пятого всерьез, то надо уговорить и других кроликов идти с нами! — сказал Орех.

— Я знаю парочку солдат из патруля, которых стоило бы прощупать на этот счет, — заявил Лохмач. — Если я сумею их уговорить, то приведу с собой. Только они пойдут не из-за Пятого! Просто они недовольны своим положением. А чтобы поверить Пятому, надо самому его услышать. Меня-то он полностью убедил!

— Значит, встречаемся здесь снова в полночь, то есть «фу-Инле». И пустимся мы в путь тоже за полночь. Время дорого! Опасность, хоть и не знаю какая, все приближается. Притом, если Треарах узнает, что ты покушаешься на его патруль, это вряд ли будет ему по вкусу. Капитан Остролист тоже не будет в восторге. На твоем месте, Лохмач, я бы с большой осторожностью выбирал тех, с кем собираешься говорить, — закончил совещание Орех.

После восхода луны прошел уже час, и вскоре Орех и Пятый вылезли из своей норы и тихо соскользнули на дно канавы. С ними был еще один кролик, друг Пятого, носивший имя Хлао-ру, то есть Маленький Горшочек. Он был не крупнее Пятого и очень робок, так что большую часть вечера Орех и Пятый потратили на то, чтобы убедить его присоединиться к ним. Горшочек дал согласие только после долгих колебаний. Он боялся того, что их ждет за пределами колонии, но в конце концов решил, что лучший способ избежать беды — это держаться поближе к Ореху и делать все, что прикажут.

Все трое медленно двигались по канаве, как вдруг Орех услышал какой-то шорох. Он поднял глаза:

— Кто это? Не Одуванчик ли?

— Нет, это я, Хокбит, — сказал вновь пришедший, глядя на них сверху. Он тяжело спрыгнул в канаву.

— Неужели ты меня не помнишь, Орех? — спросил он. — В прошлом году во время снеговых заносов мы с тобой долго сидели в одной норе. Одуванчик говорит, что сегодня ночью вы хотите бежать. Я иду с вами!

Орех наконец вспомнил Хокбита — глупого и медлительного кролика, в чьей докучливой компании ему довелось провести пять зимних дней во время снегопада. «Однако, — подумал Орех, — сейчас не время выбирать и капризничать! Хотя Лохмач обещал уговорить кое-кого из стражи, все же основная масса желающих бежать будет, несомненно, не из Ауслы». Орех прикидывал, кто еще мог бы к ним присоединиться, когда появился Одуванчик.

— Надо торопиться! — встревоженно сказал он. — Мне не слишком нравится, как обстоят дела! Мы разговаривали с Хокбитом, как вдруг этот наглый детина Жабрей вырос у меня за спиной. «Что вы затеваете?» — спросил он. Потом сказал, будто носом чует, что зреет заговор против Треараха, и злобно на меня уставился. Сказать по правде, я порядком струхнул!

— Удивительно, что Жабрей принялся за расспросы, а не сбил тебя сразу с ног, — заметил Орех.

Время шло. Кролики сидели, прижавшись к земле. Орех уже собирался пойти искать Смородину, но вдруг увидел, как тот в сопровождении трех кроликов появился на поле. Заметив среди них своего приятеля Крушину, Орех обрадовался, так как знал, что это честный и смелый кролик. Крушину собирались зачислить в солдаты Ауслы, как только он наберет полный вес.

«Наверное, Крушину тоже обижают, — подумал Орех. — Крушина и Лохмач будут серьезной силой, если нам придется ввязаться в какую-нибудь драку». Других двух приятелей Смородины — Веронику и Желудя Орех не знал, и их имена ему ничего не говорили. Это было неудивительно, потому что оба они были ничем не примечательны, типичные аутскертеры — тощие кролики по шестому месяцу от роду, с беспокойным и робким взглядом, говорившим о том, что обоих часто наказывала стража. Они с любопытством смотрели на Пятого. Зная его только со слов Смородины, они, видимо, ожидали, что Пятый сразу начнет предсказывать грядущее, но он выглядел хладнокровнее всех прочих. По-видимому, уверенность в том, что бегство состоится, успокоила его.

Время шло. Смородина вылез из канавы и забрался в заросли папоротников, но вскоре вернулся назад, непрерывно вздрагивая, готовый при малейшей тревоге броситься бежать. Орех и Пятый без всякого удовольствия пощипывали темную траву по краям канавы. Наконец со стороны леса послышался шум прыжков. Через минуту рядом с ними вырос Лохмач. За ним в канаву спрыгнул мускулистый кролик месяцев двенадцати от роду, вечно веселый и неунывающий. Его серебристую шкурку хорошо знали все кролики колонии. Это был племянник Треараха по имени Серебристый. Он только первый месяц служил в патруле Ауслы.

Орех обрадовался, увидев, что Лохмач привел Серебристого, известного своей прямотой и спокойным характером.

— Дозорные донимали Серебристого за особенный цвет меха, а также за то, что он якобы получил место в Аусле только из-за своего дядюшки, — сказал Лохмач. — Я хотел позвать еще парочку друзей, но, видно, остальные солдаты вполне довольны своим положением. — Лохмач осмотрелся. — А ведь нас немного! Не отказаться ли нам от этой затеи?

Серебристый собрался было открыть рот, как вдруг в кустах раздался шум и из зарослей выскочили три кролика. Они двигались четко и уверенно в отличие от кроликов, собравшихся в канаве, чей шаг был робок и несмел. Самый крупный кролик шел впереди, как командир, а два других следовали за ним в некотором отдалении. Чувствуя, что эти кролики — враги, Орех вздрогнул и замер. Пятый прошептал:

— Ой, Орешек, они за нами… — и затих, а Лохмач, повернувшись к вновь пришедшим, усиленно зафыркал и заработал носом. Вновь прибывшие, не колеблясь, направились к нему.

— Ты Тлейли? — спросил Лохмача начальник патруля.

— Ты меня отлично знаешь, Остролист. Чего тебе надо? — спросил Лохмач.

— Ты арестован! — грозно объявил Остролист.

— За что?

— За распространение недовольства и подстрекательство к бунту. Ты тоже арестован, Серебристый, за то, что своевременно не отдал рапорта Жабрею и пропустил свое дежурство!

Не раздумывая, Лохмач одним прыжком бросился на Остролиста. Тот начал отбиваться. Его подчиненные приблизились, поджидая момента, чтобы включиться в схватку и прижать царапающегося и боксирующего задними лапами Лохмача к земле. Внезапно Лохмачу на помощь бросился Крушина. Он сбил с ног одного патрульного и напал на второго. Через минуту к нему присоединился Одуванчик, прыгнув прямо на голову раненного Крушиной солдата. Оба патрульных с трудом отбились от наших смельчаков и поскакали к зарослям. Наконец Остролист вырвался из объятий Лохмача и присел на задние лапы, сердито сжимая передние, как это обычно делают кролики, если их раздразнить.