Сказки под ивами - Хорвуд Уильям (книга бесплатный формат .txt) 📗
— Да ты, похоже, и впрямь мало что знаешь о Рождестве. Ладно, потом объясню. Еще в праздник принято говорить поздравительные речи, веселые тосты — тут среди нас нет равных Тоуду. Этот наговорит чего угодно и кому угодно.
— А когда это все начинается?
— Когда начинается? А задолго до наступления праздника! Да ведь Рождество, рождественское настроение — это то, что всегда в нашем сердце, то, что помогает нам пережить долгие зимние ночи и холодное одиночество. Но вообще можно сказать, что начинается праздник в день зимнего солнцестояния, а потом достигает вершины, когда во всех домах, в каждой семье зажигают рождественский камин, а собравшиеся молча загадывают три желания: первое — чтобы был мир между нами, второе — чтобы нашли успокоение те, для кого уходящий год выдался трудным, полным забот и печалей, а третье каждый загадывает только для себя.
Так они скоротали за разговорами немало времени, и, когда настала пора возвращаться в дом Водяной Крысы, Крот сказал:
— Сейчас скажем Рэту, что нынешнее Рождество мы собираемся отпраздновать на славу, во что бы то ни стало. И не обращай внимания, если он начнет ворчать, говорить, что он уже слишком стар для всей этой ерунды, — он всегда так. Наоборот, это будет значить, что на самом деле ему становится лучше.
Впрочем, Рэт не стал возражать, и вскоре было решено, что это Рождество они отпразднуют все вместе, как и подобает дружным и любящим друг друга зверям.
Когда об этой идее сообщили Барсуку, он тотчас же заявил:
— Ну уж если собираться всем вместе, то не где-нибудь, а, сами понимаете, в Тоуд-Холле.
Тоуда уговаривать не пришлось. Он воспринял общее желание отпраздновать Рождество в его усадьбе как честь и даже комплимент его гостеприимству.
— Были, правда, времена, — вздохнул он, — когда я еще был совсем маленьким, отец открывал двери Тоуд-Холла для всех обитателей Берегов Реки и Дремучего Леса, и даже для ласок и горностаев. Но они тогда были скромнее, знали свое место и вели себя тише воды, ниже травы. Согласен, Барсук?
— С чем я согласен, так это с тем, что в былые времена вообще многое было лучше, чем сейчас, — мрачно заметил Барсук. — Я сегодня получил официальное письмо из Городского совета, ответ на мой запрос по поводу намечающегося строительства посреди Дремучего Леса. Похоже, по-доброму они не понимают. Что ж, будем сражаться до последнего! И как бы то ни было, чем бы все ни кончилось… Ладно, хватит о грустном: что будет — то будет. А пока давайте действительно приготовим и отметим Рождество так, чтобы было потом что вспомнить!
— Я думаю, нет смысла обсуждать, кому поручить подготовку праздничного стола, — конечно, большому мастеру этого дела — нашему Кроту и его племяннику! — весело предложил Тоуд.
Ответом ему был хор одобрительных возгласов и одинокий протестующий голос Крота, сообщившего, что на его кухне вряд ли удастся приготовить угощение для стольких гостей.
— Не беда, — успокоил его Тоуд, — моя кухня и весь персонал от последнего поваренка до старшей кухарки в твоем распоряжении.
— Приглашения — это мое дело, — деловито заявил Барсук. — А Портли будет моим помощником по доставке.
— Можешь воспользоваться моими именными карточками, — любезно предложил Тоуд, — все равно всех приглашаем в мою усадьбу. И не экономь на чернилах: у меня их полно!
— Что же касается игр, забав и развлечений, — продолжил Барсук, — то я думаю, что в этом деле не найти равных Выдре. Пусть он и возьмется за подготовку и организацию этой части праздника.
— Выдра, составь список игр, которых тебе не хватает, и я пошлю за ними в Город, — распорядился Тоуд.
— Украшением и сервировкой стола я бы предложил заняться Рэту, но боюсь, он сейчас не в том настроении, чтобы тратить время и силы на эти забавы. Поэтому мне кажется…
— Сэр, — подал голос Сын Морехода, — можно мне сказать?
Барсук кивнул.
— Мистер Рэт будет расстроен, если ему не поручат никакого дела, — сказал Крысенок. — В то же время сам он действительно не очень хочет что-то делать. Тогда пусть он говорит мне, своему помощнику, что нужно делать, а я уж постараюсь выполнить все указания в точности.
— Вот что такое настоящее рождественское настроение, — одобрительно закивал Барсук. — Я думаю, Кроту теперь не стоит волноваться, что Рэт перетрудится, готовясь к празднику. А терять такого мастера по расстановке всего и вся по местам мне не хотелось бы.
— И мне тоже, — тихонько добавил Сын Морехода.
Так мало-помалу все звери получили по кусочку приятных забот в подготовке общего праздника.
— А что буду делать я? — воскликнул вдруг Тоуд, неожиданно понявший, что события выходят из-под его контроля.
По правде говоря, Барсук слишком хорошо запомнил то далекое Рождество, когда отец Тоуда поручил своему сыну подготовить вечеринку. В результате Старый Тоуд взял с Барсука обещание никогда не доверять Тоуду подготовку к Рождеству.
Барсук вздрогнул, по физиономии его пробежала тень — это он вспомнил, как дорого обошлось то Рождество семье Тоуда и всем их друзьям, какие тяжелые последствия повлекли за собой некоторые невинные шутки молодой жабы. Вспомнил он и местного епископа, оказавшегося подвешенным к люстре вверх ногами, и отца нынешнего комиссара полиции, которого запеленали в разноцветную бумагу и вручили старьевщику как рождественский подарок, и — о, несправедливость! — дядю нынешнего судьи, в те времена — прокурора графства, просидевшего немалую часть праздничного вечера в темном подвале усадьбы — без единой крошки съестного.
— Ты, Тоуд? Что ты будешь делать? — прорычал Барсук, собираясь припомнить Тоуду невеселые события той далекой зимы.
— Да, я, — просительным голосом произнес Тоуд. — Я бы тоже хотел как-то помочь, если мне разрешат. Между прочим, праздновать мы собираемся все-таки в моем доме. И если уж совсем честно, то Мастеру Тоуду тоже нужно доверить что-нибудь. Он-то ни в чем не виноват.
Барсук задумался: с одной стороны, он был бы рад держать Тоуда подальше от всех дел. С другой — исключать его из списка участников праздника было нельзя, да и не хотелось. Приходилось смириться с тем, что хозяин Тоуд-Холла, а значит, и всякого рода неприятности и неувязки будут неотъемлемой частью общего праздника. Но Барсук слишком хорошо помнил и тот праздничный вечер у себя дома, когда все шло из рук вон плохо, когда всем было скучно и как-то не по себе и только появление Тоуда поставило все на свои места, превратив собрание, напоминавшее поминки, в веселый, радостный праздник.
— Тоуд! — торжественно сказал Барсук. — Я оставил тебя напоследок, потому что именно тебя я хотел попросить…
— Проси! — воскликнул Тоуд.
— Мы все хотели поручить тебе…
— Поручайте! Я все сделаю!
— Это нелегко, но…
— Нет ничего невозможного для Тоуда из Тоуд-Холла!
— Это очень ответственное дело…
— Я готов отвечать!
— Оно потребует долгих раздумий…
— Думать — это мой конек!
— …и немало времени…
— Я поставил время себе на службу, и вот почему мне удалось столь многого и столь блестяще добиться.
— …и никто из нас не сделает это лучше тебя.
— Ну-ну. — Тоуд скромно опустил глаза, но все равно его распирало от гордости. — Кому-то дано вести, кому-то — быть ведомым; кто-то может, а кто-то — нет; кто-то — очень немногие, к числу которых принадлежу я, — могут перевернуть мир себе под стать (как сказал один поэт), другие же лишь карабкаются, прогрызая себе узкую тропинку в этом мире. Одни… короче, что именно ты собирался поручить мне?
— Подготовь речь.
— Речь? — переспросил Тоуд, не веря своим ушам.
Дело в том, что не так уж часто Барсук просил его об этой услуге. Слишком хорошо было известно, что речи Тоуда затягиваются чересчур надолго и обычно сбиваются на одну и ту же тему, а именно всестороннее и обстоятельное прославление жабьего рода-племени на отдельно взятом конкретном примере лично владельца Тоуд-Холла.
