Приключения Пиноккио - Коллоди Карло (читать книги регистрация txt) 📗

Стремительный толчок погасил свечу, и отец с сыном остались в темноте.

– Что же теперь делать? – спросил Пиноккио очень серьёзно.

– Теперь мы пропали, мой мальчик.

– Почему пропали? Дайте мне руку, отец, и постарайтесь не поскользнуться.

– Куда ты хочешь меня повести?

– Мы должны ещё раз попытаться. Идёмте со мной и не бойтесь.

Пиноккио взял отца за руку, и они опять на цыпочках поднялись по глотке чудовища вверх, прошли весь язык и перелезли через все три ряда огромных зубов. Перед тем как совершить гигантский прыжок. Деревянный Человечек сказал своему отцу:

– Садитесь ко мне на плечи и держитесь крепче. Все остальное – моё дело.

Джеппетто крепко уселся на плечи Пиноккио, и Деревянный Человечек, полный уверенности в себе, прыгнул в море и поплыл. Море было спокойное, как масло, луна сияла вовсю, а Акула продолжала спать, и её сон был так глубок и крепок, что даже гром пушек не мог бы её разбудить.

36. ПИНОККИО НАКОНЕЦ ПЕРЕСТАЁТ БЫТЬ ДЕРЕВЯННЫМ ЧЕЛОВЕЧКОМ И СТАНОВИТСЯ НАСТОЯЩИМ МАЛЬЧИКОМ

Пиноккио, сильно взмахивая руками, плыл вперёд и вперёд, и вскоре заметил, что отец, сидевший у него на плечах, погрузив ноги наполовину в воду, начал сильно дрожать, словно в перемежающейся лихорадке.

От холода или от страха? Неизвестно… Может быть, от того и другого вместе. Пиноккио решил, что старик дрожит от страха, и начал его успокаивать:

– Держитесь, отец! Через несколько минут мы будем, здоровые и бодрые, стоять на твёрдой земле.

– Но где же твой хвалёный берег? – спросил старик, все больше тревожась и напрягая зрение, как портной, вдевающий нитку в иголку. – Я оглядываюсь во все стороны и ничего не вижу, кроме неба и моря.

– Но я вижу берег, – сказал Деревянный Человечек, – а вы уж будьте уверены, глаза у меня, как у кошки, и ночью я вижу лучше, чем днём.

Добряк Пиноккио притворялся, что он полон уверенности, а в действительности его мужество все слабело. Силы его иссякли, он дышал отрывисто и тяжело. Он чувствовал, что не может больше плыть, а берега не было видно.

Он плыл, покуда ему хватало дыхания. Затем он обернулся к Джеппетто и сказал, задыхаясь:

– Дорогой отец… помогите мне… я умираю!

Отец с сыном уже приготовились к смерти, но в этот момент услышали хриплый голос, звучавший, как расстроенная гитара:

– Кто здесь умирает?

– Я и мой бедный отец.

– Этот голос мне знаком. Ты Пиноккио!

– Совершенно верно. А ты?

– Я Тунец, твой товарищ по несчастью в брюхе Акулы.

– Как же ты сумел убежать?

– Я последовал твоему примеру. Ты показал мне, как это делается, и я тоже убежал вслед за тобой.

– Мой милый Тунец, ты появился вовремя. Молю тебя именем той любви, которую ты питаешь к маленьким тунцам, твоим деткам: помоги нам, иначе мы пропали.

– Охотно, от всей души! Возьмитесь за мой хвост, и я вас потащу. Через четыре минуты вы будете на берегу.

Пиноккио и Джеппетто, как вы сами понимаете, немедля приняли это приглашение. Но, вместо того чтобы взяться за хвост, они сели к Тунцу на спину, решив, что так удобнее.

– Не тяжело тебе? – спросил Пиноккио.

– Тяжело? Ни капли! Мне кажется, что на моей спине лежат две раковины, – успокоил их Тунец, который был силён, как двухгодовалый телёнок.

Достигнув берега, Пиноккио спрыгнул сам, а затем помог сойти отцу. После этого он обратился к Тунцу и сказал взволнованно:

– Друг мой, ты спас моего отца. И поэтому у меня не хватает слов… Позволь мне, по крайней мере, поцеловать тебя в знак моей вечной благодарности.

Тунец высунул свою морду из воды. Пиноккио встал на колени и запечатлел сердечнейший поцелуй в самую серёдку рыбьего рта. При этом взрыве непритворной нежности бедный Тунец, не привыкший к такому обращению, был так растроган, что быстро нырнул и исчез, дабы никто не видел, что он плачет.

Между тем наступил день.

Пиноккио протянул руку своему отцу Джеппетто, который еле стоял на ногах, и сказал:

– Обопритесь на мою руку, дорогой отец, и двинемся в путь. Мы пойдём очень медленно, как муравьи, а если устанем, то отдохнём у обочины дороги.

– А куда мы пойдём? – спросил Джеппетто.

– Пойдём искать дом или хижину, где нам из жалости дадут кусок хлеба, чтобы насытиться, и охапку соломы, чтобы выспаться.

Они не прошли и ста шагов, как увидели на обочине дороги две отвратительные рожи, просившие милостыню.

Это оказались Кот и Лиса, но их трудно было узнать. Представьте себе, что Кот, притворяясь слепым, из-за этого со временем действительно ослеп. А постаревшая, совершенно облезлая и облысевшая Лиса лишилась хвоста. Это случилось таким образом: сия несчастная воровка попала в большую нужду и в один прекрасный день вынуждена была продать свой великолепный хвост бродячему торговцу, который смастерил из него печную метёлку.

– Ах, Пиноккио! – воскликнула Лиса страдальческим голосом. – Подай нам, бедным калекам, маленькую милостыньку!

– …милостыньку! – повторил Кот.

– Прощайте, лицемеры! – ответил Деревянный Человечек. – Вы меня раз обманули, во второй раз вам это не удастся.

– Поверь нам, Пиноккио, теперь мы действительно бедны и несчастны.

– …несчастны! – повторил Кот.

– Если вы бедны, то по заслугам. Вспомните пословицу: «Ворованным добром не выстроишь дом». Прощайте, лицемеры!

– Пожалейте нас!

– …нас!

– Прощайте, лицемеры! Вспомните пословицу: «Краденая пшеница в еду не годится».

– Имейте снисхождение!

– …ение! – повторил Кот.

– Прощайте, лицемеры! Вспомните пословицу: «Кто куртку ближнего загреб, тот без рубахи ляжет в гроб».

И после этих слов Пиноккио и Джеппетто спокойно пошли дальше. Пройдя ещё сто шагов, они увидели в конце тропинки, посреди поля, красивую соломенную хижину с черепичной крышей.

– В этой хижине кто-то живёт, – сказал Пиноккио, – подойдём и постучимся.

Они подошли и постучались в дверь.

– Кто там? – раздался голосок изнутри.

– Бедный отец и бедный сын, которые не имеют ни хлеба, ни крыши над головой, – ответил Деревянный Человечек.

– Поверните ключ, и дверь откроется, – произнёс голосок.

Пиноккио повернул ключ, и дверь открылась. Войдя в хижину, они посмотрели во все стороны, но никого не увидели.

– Где же хозяин этого дома? – удивился Пиноккио.

– Я здесь, наверху!

Отец и сын подняли головы к потолку и увидели на балке Говорящего Сверчка.

– О, мой милый маленький Сверчок! – приветствовал его Пиноккио с изысканной вежливостью.

– Теперь я твой милый маленький Сверчок, не так ли? А помнишь, как ты бросил в меня деревянным молотком, чтобы выгнать «милого маленького Сверчка» из своего дома?

– Ты прав, мой милый маленький Сверчок! Выгони меня тоже… Кинь в меня тоже деревянным молотком! Но сжалься над моим бедным отцом!

– Я сжалюсь над отцом и также над сыном. Но сперва я хотел напомнить тебе твоё недружелюбие, чтобы ты понял, что на этом свете нужно, по возможности, ко всем относиться дружелюбно, и тогда в плохие времена все отнесутся дружелюбно к тебе.

– Ты прав, мой милый маленький Сверчок, ты тысячу раз прав, и я приму близко к сердцу урок, который ты преподал мне. Но не скажешь ли ты мне, каким образом ты смог заполучить такую прекрасную хижину?

– Эту хижину подарила мне вчера одна прелестная Коза, у которой чудесная лазурно-голубая шёрстка.

– А где теперь эта Коза? – спросил Пиноккио, очень взволнованный.

– Не знаю.

– А когда она придёт сюда?

– Она никогда не придёт сюда. Она ушла отсюда и, уходя, грустно сказала: «Бедный Пиноккио! Я его никогда больше не увижу. Акула его проглотила!»

– Она так действительно сказала?.. Значит, это была несомненно она!.. Это была она!.. Моя любимая, дорогая Фея! – всхлипнул Пиноккио, и слезы хлынули у него из глаз.