Мальчик девочку искал - Крапивин Владислав Петрович (книги онлайн читать бесплатно TXT) 📗
– Не могу, – со слезинкой в голосе признался Лучик. – Думаешь, я не пробовал? Это сильнее меня…
– Тогда придумай мучной стряпне замену, – посоветовал Авка (и съел пятый пирожок; миска всё не улетала). – Такую, от которой не полнеют.
– Например… – сумрачно сказал Лучик (он тоже ел пирожок, безнадежно так).
– Например… у вас тут разводят капусту?
– Конечно. Пирожки с капустой я тоже люблю.
– Не смей думать о пирожках!.. У нас, когда мама начинает солить капусту, от каждого кочана остаются кочерыжки. Они очень сладкие и полезные, в них витамины. А потолстеть от них совершенно невозможно. Посмотри на меня!
Лучик с печальной завистью посмотрел на поджарого тонконогого Авку. Авка же подумал: "Интересно, а у м е н я есть поэтическое воображение?"
– Кыш! – приказал он миске с пирожками (которые не убывали). Зажмурился и представил медный тазик с кочерыжками. Открыл глаза… Ура! Тазик был тут как тут, а пирожков след простыл!
– Бери! – велел Авка Лучику. И захрустел кочерыжкой сам. – Ну как?
– Н-ну… – с большим сомнением отозвался Лучик. Жевал он без радости.
– Не "ну", а прекрасно! У тебя же богатое воображение!
– И что с того?
– Вот и вообрази, что это самая прекрасная еда!
– Что-то… никак…
– Какой же ты тогда поэт? Извини уж, но тогда ты… так навеки и останешься "Пу-Пу".
– Нет!! – Лучик вцепился зубами в кочерыжку, как тигр в пойманную дичь. Даже зарычал тихонько. И сгрыз хрустящее угощенье в три секунды.
– Вот так и живи дальше, – наставительно произнес Авка. И повторяй заклинание…
– Какое?
– Сейчас досочиняю… – Авка вдруг тоже ощутил в себе стихотворные способности. – Минутку… Вот!
– О-о! – изумился будущий поэт Лучезар Крылатый. И сам не заметил, как сглодал еще кочерыжку. – Неужели это ты… сам… сейчас…
– Ну да…
– Значит, ты тоже поэт!
– Нет, что ты! Я раньше никогда не сочинял. А здесь… это от того, наверно, что рядом ты. От тебя исходит поэтическое излучение!
– Ну уж… – с удовольствием смутился Лучик.
– Конечно!.. Ты только смотри, не отказывайся от кочерыжек!
– Ладно… А ты все-таки поэт. Несомненно! Какая блестящая рифма: "Кочерыжки – отрыжки"! И какая аллитерация! Тревожный звук "р-р" так и перекатывается в строчках: "гр-ры… гр-ро…"
Авка не знал, что такое аллитерация и скромно молчал. Лучик же явно завидовал Авкиным стихам, хотя и скрывал это за восторгом.
– Знаешь что? Давай я подарю эти строчки тебе! – нашелся Авка.
– Ну что ты…
– Нет, правда! Я дарю!
– Но это же будет нечестно, если я их… себе…
– Они все равно почти твои! Если бы мы не встретились, я бы никогда их не сочинил! Все дело в твоем излучении…
– Ну, если ты настаиваешь…
– Изо всех сил настаиваю! – И чтобы совсем убедить Лучика, Авка хитро добавил: – Только я попрошу одну награду.
– Любую!.. А какую?
– Когда ты станешь знаменитым и будут напечатаны твои книжки, ты мне подаришь одну со своей подписью…
– Конечно!.. Мало того, я даже посвящу тебе поэму с этими самыми строчками! Про кочерыжки! Она будет называться "Страдания поэта при выборе между телесной и духовной пищей"… А еще, если ты позволишь, я напишу поэму про любовь. Про твою. Потому что своей у меня пока не было… Ох, нет! Чуть не забыл, это же тайна!
– Да ладно уж, – махнул рукой Авка. – Тайна эта не надолго. Все равно придется рассказывать и вашему… Двуполовинкусу, и китам. Иначе как сдвинуть материки?.. Ох, Лучик, а я ведь босиком! Неудобно как-то в таком виде к академику…
Дело в том, что ни башмаков своих, ни фонарика. Авка, разумеется, не нашел. Наверно, БЧП забросила их в другое место. А может, и правда растворила…
– Наоборот, это хорошо! Сразу видно, что ты после опасного путешествия!.. Значит, можно браться за поэму? У меня уже родились несколько строчек. Послушай!
Эти стихи понравились Авке всерьез. Сильно! Даже в глазах защипало. Потому что скуластая зеленоглазая Звенка (некрасивая!) удивительно ярко вспомнилась опять. Знала бы она, в какие дали ради нее угодил Авка!
– Лучик! Идем скорее!
Чудеса чудес и всяческие чудеса
И они зашагали по луговой траве – мимо зеленых коров (интересно, а молоко у них тоже зеленое?), мимо стеклянных башенок, похожих на громадные бутылки, заткнутые павлиньими перьями.
Несколько раз вокруг Авки и Лучика начинали летать непонятные шары. Они были похожи на пятнистые тыквы, окруженные синеватой дымкой.
– Лучик, это что?
– Планеты, – обыкновенным голосом отозвался юный поэт.
– К… какие планеты?
– Ну, вроде нашей, только в ином масштабе. Они залетают к нам из других пространств. Наверно, им здесь уютнее, чем в безвоздушном космосе…
Авка, уже привыкший к мысли, что Земля – круглая, спросил с пониманием:
– Значит, на них и люди есть? И киты под материками? И…
– На некоторых есть… Уко Двуполовинус иногда эти планеты исследует. Он говорит, что многие – в точности как наша, только в уменьшенном виде.
– А вон тот шар? Тоже планета?
– Где?.. Ай!..
К ним тихо подлетал полупрозрачный серый шар локтей десять в поперечнике. Он колыхался, как студень.
Это была явно не планета. Шар с м о т р е л на мальчишек синими круглыми глазами (каждый величиною с таз. И непонятно улыбался красным толстогубым ртом. Потом широченный рот распахнулся во всю нижнюю половину шара. По губам прошелся розовый пузырящийся язык. Видно было, что рот сквозной. За ним голубело небо.
В первый миг Авка не очень испугался. Шар выглядел добродушно. Лучик, однако, взвизгнул, вырвал из травы тяжелый стебель чертополоха с земляным комлем. Сунул в руки Авке:
– Отбивайся! Гони его!
Авка перепуганно замахал:
– Кыш! Пошел!
Лучик замахал таким же стеблем:
– Пошел отсюда! Убирайся! Мы ничего плохого не сделали!
Но шар не убрался. В неторопливом полете он попытался обойти мальчишек с тыла.
– Авка, давай спиной к спине! Лупи сильнее! И смотри ему прямо в глаза, не отворачивайся! Тогда не сунется!
– Кыш! – снова завопил Авка И при этом глядел то в один, то в другой большущий зрачок (он в них отражался). Попал стеблем по нижней губе. – Иди отсюда! Чего надо?! Мы тебя не трогали!..
Шаровидная рожа сморщилась, будто собралась чихнуть. Не чихнула, а сказала с глухим чавканьем:
– Хулиганы. Еще увидимся… – И круглое существо медленно уплыло за травянистый пригорок.
Лишь сейчас Авка понял, что он перепуган до полусмерти. В горле застряла целая очередь затвердевших "иков". Колени прыгали так, что вот-вот ускачут от хозяина. Мускулы обмякли, как полоски вяленой тыквы.
– Л… Л-лу… Л-лучик, это кто?
– Т… такой… местный житель. Их называют "шароглоты". Видел, какая пасть? Если зазеваешься , хлоп губами – и нету тебя…
– С… совсем?
– Ну, не совсем "совсем". Однако можешь оказаться в гадостном месте. На каком-нибудь дальнем болоте, например. Сидишь мокрый, жеваный и не знаешь, куда идти. Или на необитаемом острове среди крокодилов и удавов… Или еще хуже – в кабинете у директора школы. "А скажите-ка, голубчик, где вы гуляли во время урока алгебры?"
– Жуть какая… – передернулся Авка.
– Да… По правде говоря, я первый раз видел шароглота так близко. Они появляются нечасто. И вообще-то они нападают на тех, кто сделал что-нибудь нехорошее. Так говорят… Ими маленьких детей пугают:
