Ночная Мышь, или Первый полет - Кондратова Мария (читать книги онлайн полностью без сокращений .txt) 📗

На этот раз зачинщицами спора стали Галя и Валя. Неразлучные подружки никак не могли прийти к согласию относительно того, как всё-таки поступить с Печальной Иккой.

Валя была совершенно согласна с неизвестным автором вчерашних листков.

— Гнать, гнать таких в три шеи, — повторяла она, энергично кивая блестящей чёрной головой. — Коровы должны жить в хлеву.

— Но, послушайте, моя дорогая, разве вы сами согласились бы жить в хлеву?! — горячилась Галя.

— Что за глупости вы спрашиваете, милочка, — обиделась Валя. — Я ведь, слава Богу, ещё не корова. С какой стати мне жить в хлеву?..

— А кто сказал, что коровам нравится жить в хлеву? Возможно, будь вы коровой…

— Что значит «будь я коровой»?! — заверещала оскорблённая до глубины души Валя. — Да как вы смеете, моя дорогая… Ну посудите сами, — оглянулась она, ища поддержки у невидимых, но внимательных слушателей, — как я могу оказаться коровой?!

— Попробуйте хотя бы вообразить, — настаивала Галя, — каково это — жить в тёмном грязном хлеву…

— Не желаю я ничего воображать! — захлебнулась от возмущения Валя. — Я не какая-нибудь воображала! Вы, пожалуйста, не путайте нас, цивилизованных птиц, с какими-то там коровами… Им на роду написано жить в хлеву. Это каждый птенец знает! А раз уж им положено жить в хлеву, то, стало быть, им это нравится! А если не нравится, то это неправильные коровы! — торжествующе закончила она. — Их надо гнать и гнать… Для их же собственной пользы!

На соседних деревьях одобрительно загалдели и возмущённо загомонили слушатели.

— Злая вы, — грустно и устало вздохнула Галя, поправляя пёрышки на правом крыле.

— Ну знаете ли… Я?? Злая?? — негодованию Вали не было предела. — А вы, значит, добрая?… От слова удобрение… — фыркнула она, взлетая, и неразлучные подружки расстались ярыми противницами. Такое, впрочем, случалось с ними не в первый раз.

Даже в этой пёстрой и шумной компании появление Вещей Людмилы произвело фурор. Пророчица вылетела из Леса взъерошенная, со сбитым на бок голубым хохолком, крича во весь голос.

— Вор-ры! Обобр-рали! Обокр-рали! Выкосили!

— Что выкосили? Когда?? Кого?? — понеслись со всех сторон нетерпеливые расспросы, но Людмила, словно бы и не слыша их, продолжала причитать:

— Трава моя, тр-равушка… Тр-равушка-мур-равушка… Всю, как есть, извела! Держи вор-ра! Я ей это так не оставлю. Смотрр-рите, птицы добрые! Смотрите! — завопила она наконец что есть мочи и, призывно махнув правым крылом, полетела назад в Лес. Самые любопытные немедленно сорвались следом за ней. Впереди галдящей стаи летели Галя и Валя. Они сосредоточенно работали крыльями, бок о бок, чтобы первыми успеть на место происшествия, но при этом старательно делали вид, что не замечают друг друга.

Десять минут спустя любопытные галки уже рассаживались напротив дома пророчицы, оживлённо вертя головами и щёлкая клювами. Тут было на что посмотреть! Холмик, на котором возвышалось дерево с табличкой «Mr. Smith», был лыс и гол! Вся зелень, до последней травинки, исчезла.

— Вот! Полюбуйтесь! — с горьким удовлетворением развела крыльями Вещая Птица Людмила, — словно кор-рова языком слизала… Корова! — повторила она грозно. — Ей это так не пройдёт.

— Что же вы с нею сделаете, глубокоуважаемая пророчица? — замирая от любопытства, прошептала Валя.

— Я подам на неё в суд.

— Ах… — птицы вздрогнули и зашептались. — Подаст! В суд!

Для Нечаянного Леса это было редким, неслыханным происшествием. Вообще-то, судья в Нечаянном Лесу был — Крот. Его выбрали на эту должность давным-давно, и никто уже не помнил, зачем. Сперва судьёй хотели сделать Бобра, но сороки — они частенько наведывались из Нечаянного Леса в Большой Город и потому считались птицами, повидавшими свет, — дружно запротестовали. По их словам, настоящий судья обязательно должен носить на глазах повязку (как при игре в жмурки), а иначе не считается.

Бобр жить с завязанными глазами отказался наотрез. Поэтому выбрали Крота, тому было всё равно. Выбрали и не прогадали — новый вершитель правосудия все дела норовил уладить миром (его в лесу так и звали — мировой судья [6]). А потом, пойди разыщи Крота под землёй… Иной раз приходилось половину Леса перерыть, прежде чем дело доходило до суда.

Обычно, с недельку поковырявшись в земле бок о бок, противники мирились сами. Последний раз Крота вытаскивали на белый свет года три, а то и четыре назад. А для лесных жителей год — всё равно, что целая вечность. Многие уже и не помнили, каково это — судиться.

Отпричитав своё над исчезнувшей травой, Людмила энергично взялась за дело. Её гонцы разлетелись в разные стороны, и к полудню все обитатели Нечаянного Леса знали, что пророчица будет судиться с Печальной Иккой.

Крота отыскали на земляничном склоне. Он повздыхал, поохал и назначил заседание на вечер.

Уже после обеда к холму Вещей Птицы (именно там, на месте преступления, по её настоянию, должен был проходить суд) потянулись первые любопытные.

А к вечеру в окрестностях Дальней Поляны яблоку негде было упасть. Самые предусмотрительные захватили с собой бутерброды и в ожидании суда устроили что-то вроде весёлого пикника.

Последней около дома пророчицы появилась Икка, послушно волоча за собой увядающий снопик сена — «вещественные доказательства», как назвала его Людмила. Взгляд у коровы был задумчивый и отрешённый, на Вещую Птицу, кружившую над её головой, она не обращала ни малейшего внимания.

Теперь, наконец, все были в сборе. В тот самый миг, когда солнце коснулось вершин деревьев, земля у подножия холма, где полукругом расположились звери и птицы, вздыбилась и пошла трещинами, а затем из неё быстро-быстро, точно гриб после дождя, вырос крошечный холмик из чёрной влажной земли, а из него, в свою очередь, выбрался господин Крот. Он принюхался, прислушался и убедившись, что попал туда, куда нужно, пронзительно пискнул:

— Объявляю заседание открытым! Лечь. Суд идёт.

— Чего это он?! — удивилась Мышь, плюхаясь на землю вместе со всеми остальными (они с Верёвочным Зайцем прибыли к месту судилища одни из первых, благо, идти было недалеко).

— Видишь ли, дорогая, это такой обычай, — ответил длинноухий педант [7], старательно укладываясь на траву и завязывая очередной узелок. — Ложась на землю, мы выражаем своё уважение суду.

— Так вот почему ты сказал, что мне не стоит надевать нарядную шляпу… — запыхтела Мышь, устраиваясь поудобней, а мгновенье спустя поинтересовалась:

— Послушай, а мы не могли бы уважить суд как-нибудь иначе? Например, встав на задние лапы или подпрыгивая, а? Здесь просто ужас как неудобно лежать…

— Видишь ли, дорогая, наш глубокоуважаемый судья… не слишком высокого роста…

Оглядевшись по сторонам, Мышь была вынуждена согласиться с этим осторожным определением. Господин Крот был чуть-чуть крупнее господина Мауза, а меньше господина Мауза среди присутствующих были только она, Птах, да ещё, пожалуй, госпожа Мауз (детишек своих они на этот раз оставили дома).

— Ну и что? — продолжала расспросы неугомонная кроха, — при чём здесь это?

— Стало быть, если мы встанем на задние лапы, и, тем более, подпрыгнем то окажется, что мы смотрим на судью свысока… А это нехорошо.

— Глупости какие, — фыркнула Ночная Мышь. — Ну и долго нам теперь так валяться?

— Не очень, — успокоил её Заяц, — думаю, двух-трёх минут будет достаточно.

Мышь хотела спросить что-то ещё, но мировой судья господин Крот повернулся в их сторону и произнёс неприятным голосом:

— Просьба соблюдать тишину.

Суд начался.

Глава 25,

в которой суд сначала идёт, а потом топчется на месте

От злости Людмиле изменило её обычное красноречие. Вместо того, чтобы красиво и непонятно вещать, пророчица шипела и фыркала, как закипающий чайник, и говорила, точно плевалась.