Мэри Поппинс с Вишневой улицы (иллюстрации Г. Калиновского) - Трэверс Памела Линдон (полные книги TXT) 📗
— Слышите? Он становится опасен. Я говорил вам, к его клетке лучше не подходить! — испуганно проговорил Лев.
Джейн с Майклом не надо было объяснять, о ком шла речь. Они хорошо знали адмиральскую манеру выражаться. Наконец шум в зале поутих и Лев заторопился дальше.
— Ну, кажется, все накормлены, — сказал он. — Боюсь, мне придётся с вашего позволения покинуть вас. Надеюсь, увидимся на Большом хороводе. Я вас там разыщу.
Выйдя из двери, Лев поклонился детям и устремился куда-то влево, грациозно поднимая лапы и потрясая гривой в завитушках.
— О, пожалуйста… — начала было Джейн. Но его уже и след простыл.
— Я хотела у него спросить, а выпустят ли их когда-нибудь? Бедные человеческие существа, а ведь там могли оказаться и Барбара с Джоном, и мы с тобой, — она повернулась к Майклу, но его рядом не было. Он ушёл далеко вперёд, Джейн бросилась вдогонку, но тут Майкл остановился и заговорил с Пингвином, который стоял посередине аллеи, держа большую тетрадку одним крылом и карандаш другим. Он глядел на приближающуюся Джейн и задумчиво грыз кончик длиннющего карандаша.
— Не знаю, — сказал Майкл, по-видимому, отвечая на вопрос.
— Может, вы мне поможете, — обратился Пингвин к Джейн. — Не знаете ли вы рифму к «Мэри»? Можно, конечно, срифмовать с «контрери», но эта рифма уже навязла в зубах, да и не тот случай.
— Придумал! Мэри — двери! — воскликнул Майкл.
— Хм, но это не совсем поэтично.
— А если «звери»? — предложила Джейн.
— Мм… — соображал Пингвин. — Это, конечно, лучше. Но хотелось бы чего-то совсем особенного, — сказал он удручённо. — Боюсь, что ничего не выйдет. Я, видите ли, сочиняю стих для Дня рождения. И мне так нравится первая строчка: «О, Мэри, Мэри…» А дальше не получается. Это весьма огорчительно. От пингвинов вечно ждут чего-то необыкновенного. И я боюсь всех разочаровать. Да, да… но, пожалуйста, не отвлекайте меня. Я должен закончить поздравление, — и Пингвин куда-то побрёл вперевалочку, кусая карандаш и уткнувшись в тетрадку.
— Ничего не понимаю, — сказала Джейн. — Чей это день рождения?
— Скорее! Скорее! — раздался у неё за спиной голос. — Сегодня такой день! Я не сомневаюсь, что вы хотите принести поздравления.
Джейн с Майклом обернулись и увидели Бурого Медведя, который дал им у входа билеты.
— Да, конечно, — ответила Джейн, подумав при этом, что неплохо бы сначала узнать, кого поздравлять-то.
Бурый Медведь, подхватив детей под руки, чуть не бегом повёл их куда-то. Они чувствовали прикосновение мягкого, тёплого меха и слышали, как в животе у Медведя, когда он говорил, как будто что-то крякало.
— Вот мы и пришли! — воскликнул Бурый Медведь, остановившись у маленького домика, окна которого так ярко горели, точно в них отражалось закатное солнце. Но была ночь, да ещё полнолуние и, конечно, солнце здесь было ни при чём.
Медведь отворил дверь и ввёл ребят в дом.
На какое-то мгновение свет ослепил их, но скоро глаза привыкли, и они увидели, что это террариум. Клетки были открыты, и змеи выползли наружу — одни лежали, свернувшись чешуйчатыми кольцами, другие плавно скользили по полу. И посередине этого змеиного царства, на толстом бревне, вытащенном, как видно, из клетки, сидела Мэри Поппинс. Джейн с Майклом своим глазам не поверили.
— Ещё парочка гостей пожаловала к вам на День рождения, мадам, — почтительно поклонился Медведь.
Змеи вопросительно повернули свои крохотные головки в сторону двери. Мэри Поппинс не шелохнулась. Но, заметив, что на детях надето, сердито заговорила, не выказав, впрочем, никакого удивления:
— Где твоё пальто, позволь тебя спросить? — Потом повернулась к Джейн и отчеканила: — А где твои шляпа и перчатки?
Но не успели они открыть рта, в террариуме началось движение.
— Ш-ш-ш, с-с-с, — свистели и шипели змеи, вставали на хвосты и кланялись кому-то, стоявшему позади детей. Бурый Медведь снял фуражку с блестящим козырьком. Мэри Поппинс тоже медленно встала.
— Моё дорогое дитя! Моё дорогое, золотое дитя! — послышался чей-то деликатный с присвистом голос. И из самой большой клетки выполз Очковый Змей и, плавно извиваясь, пополз мимо Бурого Медведя к бревну, возле которого стояла Мэри Поппинс. Приблизившись к ней, Очковый Змей вытянул вверх половину длинного золотистого тела и, выбросив вперёд золотистую чешуйчатую головку, нежно поцеловал Мэри Поппинс сначала в одну щеку, потом в другую.
— Ну-с-с, — прошипел он, — вот и встретились! Очень, очень приятно! Как давно твой День рождения не приходился на Полнолуние, дорогая Мэри. — Он повернул голову в одну сторону, в другую. — Садитесь, друзья! — пригласил он, грациозно кланяясь змеям.
Те почтительно опустились на пол, опять свились кольцами, буравя острыми глазками Очкового Змея и Мэри Поппинс. Змей посмотрел на Джейн с Майклом, и они увидели, что личико у него совсем маленькое и сморщенное. Они шагнули к нему, точно их потянули за верёвочку. Глазки у Змея были узкие, продолговатые, тёмные, сонные, но в самом центре этой дремлющей тьмы блестела, как алмаз, живая точка.
— А это, смею спросить, кто? — произнёс он тихим, устрашающим голосом, вопросительно глядя на детей.
— Молодые господа Джейн и Майкл Банксы к вашим услугам, — понизив голос, прохрипел Бурый Медведь, как будто слегка-слегка испугался. — Её друзья!
— А-а, её друзья! Ну, тогда милости просим. Дорогие мои, пожалуйста, садитесь!
Джейн с Майклом вдруг почувствовали, что находятся в присутствии августейшей особы, чего не чувствовали даже разговаривая со Львом. С большим трудом они оторвали взгляд от этих повелительных глазок и осмотрелись в поисках кресла или хотя бы стула. Бурый Медведь поймал их взгляд, сел на пол и предложил тому и другому тёплое мохнатое колено.
— Он говорит, как настоящий царь, — прошептала Джейн.
— А он и есть царь. Царь джунглей. Самый мудрый и самый грозный, — почтительно промолвил Бурый Медведь, прикрыв лапой рот.
Очковый Змей улыбнулся длинной, неспешной, таинственной улыбкой и повернулся к Мэри Поппинс.
— Кузина… — начал он, присвистывая.
— Она правда его кузина? — спросил Майкл.
— Правда, двоюродная сестра по материнской линии, — опять прошептал Бурый Медведь, — и он сегодня преподнесёт ей царский подарок.
— Кузина, — опять просвистел Очковый Змей, — твой День рождения так давно не совпадал с Полнолунием, и мы так долго не могли отпраздновать его так, как празднуем сегодня. У меня было время обдумать, что тебе подарить, дорогая кузина. И я принял решение… — он умолк, и в террариуме было слышно только, как много-много змей одновременно затаили дыхание, — подарить тебе, — продолжал Царь джунглей, — одну из моих кож.
— Вы слишком добры, кузен… — начала было Мэри Поппинс, но Змей остановил её, раздув свой воротник.
— О чем говорить, кузина! Ты же знаешь, время от времени я меняю кожу. Одной больше, одной меньше — какая разница. Разве я?.. — Тут он замолчал и медленно завращал головкой, оглядывая собравшихся.
— Да, да, ты — Царь джунглей! — дружно зашипели змеи: как видно, вопрос и ответ были непременной частью ритуала.
— А стало быть, — кивнул Очковый Змей, — мои решения для всех закон. Этот подарок, Мэри, — сущий пустяк. Но из него может получиться отличный пояс, или пара изящных туфель, или даже лента на шляпу. Словом, подарок практичный.
И с этими словами Змей стал мягко раскачиваться из стороны в сторону, потом по всему его телу от хвоста к голове побежали волны. Он вдруг сделал резкое длинное, извивающее движение, золотистая кожа соскользнула на пол, и он предстал перед всеми в новой, лунного цвета коже, блестящей, как серебро.
— Подожди! — воскликнул он, видя, что Мэри Поппинс нагнулась за подарком. — Я напишу на ней поздравление.
