Бурятские сказки - Автор неизвестен (читать лучшие читаемые книги TXT) 📗
— Теперь ты вкуснее будешь. Пора тебя съесть!
— Да кто же ест подмокшее мясо! — удивляется жеребенок. — Дай ты мне хоть немного обсохнуть, я же никуда не денусь.
Оскалил волк острые зубы и уселся рядышком в ожидании скорой поживы. Сидит, слюнки глотает, а серенький жеребенок на солнце сушится. Вот уже вечереть стало, обсохли бока, встряхнулся серый жеребенок, почувствовав, как разогрелось тело и налилось молодой силой.
Тем временем подступил волк к жеребенку и разинул свою пасть.
— Кончилось, — говорит, — мое терпенье. Съем я тебя и косточки обгложу.
— Воля твоя, — отвечает жеребенок. — Только хочу я тебе открыть напоследок великую тайну: под правым копытом моей задней ноги хранится золотая печать с надписью. Прочти сначала эту надпись, как подобает настоящему молодцу, а потом можешь съесть меня.
Очень захотелось волку узнать тайну золотой печати. Взялся он за правое жеребячье копыто, стал надпись искать. А серенький жеребенок, собрав всю силу и точно нацелившись, так лягнул волка, что, отлетев в сторону, свалился тот без памяти.
— Глупый ты волк! — сказал напоследок жеребенок и стрелой умчался в степь.
Очнулся волк, открыл один глаз, а другой продрать не может, — до того сильно припечатал его жеребенок своим копытом. Но и одним глазом видно, что серого жеребенка след простыл.
— Какой же я дурак! — стал казниться волк. — Какую надпись я хотел прочесть на золотой печати, если грамоте не разумею! Какой же я простофиля! — не переставал ругать себя волк, бредя по степи и обнюхивая мышиные норки.
Вдруг видит — на склоне горы пасется бычок-двухлеток. «Уж этот-то от меня не уйдет!» — решил волк и бросился к бычку.
Бычок и убегать не стал, сообразив, что состязаться в резвости с волком бесполезно. А волк подбегает и говорит:
— Бычок, бычок, я тебя съем!
— Дядюшка волк, — отвечает бычок, — силой ты всегда меня взять успеешь, а вот попробуй одолеть смекалкой.
— Чтобы одолеть тебя, большого ума не понадобится, — зарычал волк, оскалив острые клыки.
— Ума, говоришь, не понадобится? — удивился бычок. — Ну-ка, садись ко мне на спину. Удержишься на загривке, тогда и съешь меня.
Уселся волк верхом на бычке и покрепче за рога ухватился. А бычок взбрыкнул и затрусил в сторону загона, да все быстрее и быстрее. Так со всего разбега и влетел в ворота. Не успел волк сообразить, что нагнуться бы надо, ударился лбом о верхнюю перекладину так, что искры из глаз посыпались, и свалился без памяти. Когда же пришел в себя, огляделся — бычка и след простыл.
— Горе мне, глупому! — стал сокрушаться волк, поглаживая шишку на лбу. — Никогда больше не сяду верхом на быка и детям своим накажу не делать этого.
Направился волк в сторону леса и тут увидел пасущихся на опушке свиней. Уткнувшись пятачками в землю, они ничего вокруг не замечали.
— Ну, свиньи, придется мне съесть вас! — зарычал волк, подходя поближе.
— Какой же ты грозный, дядюшка волк! — дружно изумились свиньи. — Разве можем мы тебе перечить. Только сделай милость, послушай сначала нашу прощальную песню, — сказали свиньи и уселись вокруг волка.
Интересно серому послушать, как свиньи поют, не стал он перечить.
А сытые свиньи начали хрюкать, визжать, пищать на все голоса, подступая к волку. Одни пищали тонко-тонко. Другие визжали звонко-звонко. Остальные хрюкали так, что волк вконец оглох, уронил голову и сидел, не чая вырваться из плотного кольца.
Заслышав шум и гам, прибежали пастухи, увидели волка, схватились за жерди да такой трепки дали серому, что кинулся он бежать, не разбирая дороги. Бежит и ругает себя:
— Какой же я несчастный! Какой же я глупый! Ну зачем мне понадобилось свиное пение?
Вдруг видит — бежит навстречу собака.
— Уж ты-то меня не обманешь! — зарычал волк. — Уж тебя-то я съем!
— Дядюшка волк, — взмолилась собака, — на что тебе такая худющая? Сквозь мои ребра даже солнце просвечивает. Если ты в самом деле голоден, то почему бы тебе не полакомиться конским салом в четыре пальца толщиной? Загляни в соседние кусты.
Побежал волк туда, куда собака указала. А там и впрямь лежит конина. Вцепился голодный волк своими острыми зубами в приманку, которую оставили охотники, и угодил задними лапами в капкан. Попробовал было вырваться, но ослаб вконец и затих. А тут и охотник подоспел.
Говорят, так и окончил свой век глупый волк, который непременно хотел кого-нибудь съесть.
СТАРИК УХАНАЙ
Жил на свете старик Уханай. Была у него маленькая белая юрта да большое стадо белых коров. Паслись они на неистощимых, вечно цветущих лугах и так расплодились, что Уханай давно потерял им счет, а из коровьего молока сделал запасы курунги с озеро величиной.
Были у старика Уханая и у его жены Сэскэл сын Дабхальжихан и дочь Дагда, ходившие за отцовским стадом, день и ночь оберегавшие его.
Вот однажды заснул Уханай и трое суток спал таким крепким сном, что и гром небесный не в силах был разбудить его. И снится старику, будто явился невесть откуда непобедимый воин, пролил запасы курунги с озеро величиной, сломал и опустошил белую юрту, одолел в поединке и убил сына Дабхальжихана, спалив на костре его тело, а жену Сэскэл и дочь Дагду угнал в полон вместе со стадом белых коров.
Проснулся старик Уханай и видит, что и в самом деле сломана его белая юрта, убит его единственный сын, опрокинуты запасы курунги с озеро величиной, угнано стадо белых коров, а вместе с ними — жена Сэскэл и дочь Дагда. Остался он один в сломанной юрте.
Поплакал старик, погоревал, вспоминая сгинувшее семейство да пропавшее добро, а на десятые сутки утер глаза рукавом и отправился куда глаза глядят.
Шел он, шел и нашел на дороге бычью лопатку, обглоданную собаками, омытую дождями. «Все, что подарено землей, пригодится несчастному Уханаю», — решил он. Поднял Уханай лопатку, и, разбив себе нос, вымазал кровью свою находку, чтобы казалась не прежней обглоданной костью, а лопаткой с мясом. Засунул Уханай ее за пазуху и отправился дальше.
Поздним вечером попросился он на ночлег в первый попавшийся дом.
— Откуда ты родом, старик, и куда путь держишь? — спрашивает хозяин дома.
— Зовут меня Уханаем, — отвечает старик. — Жил я на южной стороне долины, а теперь странствую по белу свету.
Переночевал Уханай в гостеприимном доме, видит, что его никто не гонит, — на другую ночь остался. И куда ни пойдет — обязательно вымазанную кровью лопатку с собою захватит. Заметил это хозяин и спрашивает:
— Что это ты с бычьей лопаткой повсюду носишься? Положил бы ее в наш котел — пусть бы она вместе с нашим мясом сварилась.
— Положить-то я, пожалуй, положу, — отвечает старик, — да боюсь, как бы ваш котел не объел с нее мясо.
— Помилуй, наш котел не ест мясо, — возразил хозяин, — а если съест, то мы отдадим тебе этого обжору.
Вынул старик из-за пазухи лопатку, кинул в котел и смиренно сел рядышком, поджидая, когда мясо сварится. Вот стали хозяева вынимать варево, а лопатка — голым-голешенька, белым-белешенька.
— Я вас предупреждал, что котел может обглодать да обсосать бычью лопатку — единственное мое богатство. Придется взамен забрать ваш злосчастный котел, — вздохнул старик Уханай.
Делать нечего, отдал хозяин свой котел, хотя и очень подивился: с каких это пор котлы стали есть чужое мясо, не трогая своего. А старик забрал котел и отправился дальше. Целый день шел, а поздним вечером добрался до селения и снова попросился переночевать в одну из юрт. Не стал отказывать хозяин юрты, только спросил:
— Откуда ты родом, добрый человек, и куда путь держишь?
— Зовут меня Уханаем, — отвечал старик. — Жил я на южной стороне долины, а теперь странствую по белу свету.
Гостит Уханай у добрых людей день, гостит другой. Куда ни пойдет — повсюду с собой котел захватит. Удивляется хозяин, спрашивает:
— Зачем ты повсюду со своим котлом таскаешься? Поставил бы его с нашими, пусть стоит себе.
