Солдат Пешкин и компания - Чеповецкий Ефим Петрович (читать книги полные TXT) 📗
Так вот, я с удовольствием должен вам сообщить, что ваш старый знакомый Петя, по фамилии МаминПапин, перешел в следующий, в четвертый класс, да еще с буквой «А».
Не будем говорить о его отметках. Скажем только, что за лето в пионерском лагере Петя полностью излечился от капризита и, ходят слухи, стал совершенно самостоятельным. Во всяком случае, так он заявил своим родителям. Заявил и потребовал:
— Не хочу больше носить фамилию Мамин-Папин! Во-первых, все равно все знают, что я и мамин и папин; во-вторых, не хочу, чтобы меня дразнили маменькинпапенькин сыночек. Самостоятельному человеку не подходит такая фамилия. Придумайте мне другую!
Мама думала весь день, бегала за советами к соседкам, но так ничего и не придумала. Поэтому она поручила это сделать папе. А Петин папа, как вам известно, был знаменитым изобретателем. Всю ночь напролет он тер лоб, чесал за ухом и, конечно, придумал. Он поступил так, чтобы никого не обидеть: ни себя, ни маму, ни Петю. В новой фамилии был кусочек от мамы, кусочек от папы, и то, что получилось из этих кусочков, очень нравилось Пете. От мамы осталось «ма», от папы «п», и вышла фамилия Малин. Петя Мапин! Это уже было совсем другое дело. С такой фамилией можно было даже стать героем.
Я знаю, вы сейчас спросите, а где же Петины друзья — Непоседа, Мякиш и Нетак? Что произошло с ними? Не волнуйтесь, я о них не забыл. Но это другой вопрос, и для этого нужна другая глава.
ГЛАВА ВТОРАЯ,
из которой становится ясно, что такое самостоятельность
Петина школа стоит на старом месте. Ей совсем не надо ходить и переходить из класса в класс — все классы размещены прямо в ней: и первый, и третий, и десятый. А в школе на втором этаже по-прежнему находится
Здесь все по-старому, если не считать, что на столах и полках прибавились новые жильцы — модели самолетов, радиоприемники, телевизор и даже многоступенчатые ракеты.
А вот и старый парусный фрегат, на котором жили игрушечные человечки Непоседа, Мякиш и Нетак. Но почему жили? Разве они поломались или затерялись?
Совсем нет. Они благополучно вернулись на старое место, и все соседи были им очень рады. Старая радиоточка, покашливая говорила:
«Ах, как вы выросли! Как возмужали! Надеюсь, вы теперь стали серьезнее?»
И действительно, Непоседа, Мякиш и Нетак изменились к лучшему.
«Очень солидные ребята!» — басил телевизор, разглядывая их своим большим голубым глазом.
Впрочем, все это вы уже знаете.
Последнее время Петя редко заглядывал в мастерскую. Это очень обижало его друзей — игрушечных человечков. Однажды рано утром между ними произошел такой разговор.
— Петя — зазнавака! — прозвенел своим чистым голоском Непоседа.
— Вазназака! — упрямо вставил Нетак. Он очень крепился, но так и не мог сдержаться, чтобы не переиначить слова.
Мякиш счел нужным промолчать. Но Непоседа молчать не умел.
— Подумаешь, самостоятельный! — сказал он и вскочил на ноги. — Всякий, кто умеет сам стоять, — са-мо-стоятельный, и… и нечего важничать.
— А я — самосидетельный! — заявил Нетак. Он как раз сидел на борту фрегата и болтал ногами.
— А я — самолежательный! — промямлил Мякиш. Он лежал на палубе и ничем не болтал, потому что его ноги и руки прилипли к фанерным дощечкам, из которых была сделана палуба.
И все-таки Непоседа не мог успокоиться:
— Нет, Петя не такой самостоятельный, он совсем, совсем самосамостоятельный!
— Потому что он учится! — вздохнув, сказал Мякиш.
— Мучится! — буркнул Нетак.
Тут Непоседа запрыгал, задергался всеми пружинками и закричал:
— Мы тоже, мы тоже должны учиться! Почему нас не принимают в школу?
— Потому что надо писать заявление директору, — объяснил Мякиш.
— А как надо написать?
— Са-амостоятельно!
Но, конечно, никто из них писать не умел. Непоседа из-за этого так расстроился, что набросился на Мякиша с криком:
— Вставай, лодырь! Нечего быть самолежательным!… А ты, Нетак, долго еще будешь самосидетельным?! Помоги поднять Мякиша!
И вместе они принялись отрывать пластилинового друга от палубы. Поднять-то они его подняли, но, известное дело, снова к нему приклеились. Стоят втроем в обнимку и разойтись не могут. Мякиш удобно повис на своих друзьях и сказал:
— А теперь мы уже вместестоятельные…
— Не хочу! Не хочу! — задергался что было сил Непоседа и оторвался от Мякиша. Рывок был таким сильным, что он перелетел через борт фрегата, стукнулся о край полки и упал куда-то вниз.
Дзинь-дзинь! Чик-чик!… — послышалось внизу и замолкло.
Нетак и Мякиш подползли к борту, перегнулись и увидели, что Непоседа барахтается в какой-то странной, еще не известной им машине. Пружинки его увязли в тонких рычажках, за которыми в четыре ряда лежали кружочки-копеечки с буквами.
Вот тебе и на! Никто из них прежде не видел такой машины и не заметил, как она здесь очутилась.
Чтобы разглядеть ее получше, они еще сильнее перегнулись через борт и… Но ведь вы знаете, что случается, когда сильно перегибаешься через перила или борт. Именно это и случилось с Нетаком и Мякишем, которые к тому же были склеены вместе и не могли шевелить руками. Короче, друзья свалились вниз, прямо на удивительную машину. От удара они расклеились и тоже увязли, только не в рычажках, а в кружочках с буквами. Когда они ударились о них, рычажки подскочили и выбросили Непоседу. Тот расправил свои руки-пружинки и сейчас же показал на лист белой бумаги, который был заправлен в валик.
— Смотрите, смотрите! — закричал он. — Эта машина делает бумагу!
Но Мякиш покачал головой и сказал:
— Нет, не делает бумагу. Раз на ней буквочки — значит, пишущая машина!
— Не пишущая, а самопишущая! — заявил Нетак.
— Ну, так пускай она сама нам напишет заявление! — запрыгал Непоседа и начал приказывать: — Пиши, машина! Пиши!
Но ни один рычажок не двинулся с места.
Тут Мякиш поставил свою тяжелую ногу на одну копеечку. Рычажок подпрыгнул, ударился о бумагу, и на ней тотчас же отпечаталась какая-то буквочка.
— Надо бить по копеечкам, и машина будет писать! — сказал Мякиш.
— Бить! Бить! — обрадовался Нетак и наставил свои деревянные кулаки для драки.
— Правильно, правильно! — запрыгал Непоседа, но вдруг призадумался и спросил: — А по каким копеечкам?
Ведь он не знал ни одной буквы.
— Главная буква — мягкий знак! — уверенно сказал Мякиш.
— Нет, твердый! — еще уверенней проскрипел Нетак.
Но Непоседа больше терпеть не мог. Он закричал:
— Я самоскакательный! Я самописательный! — и забегал по буквам-копеечкам.
Мякиш и Нетак тоже принялись колотить что есть силы. Чик-чик-чик-чик-чик! Тра-та-та-та-та!… — затрещали рычажки и начали биться о бумагу.
Валик быстро поехал в левую сторону, а на бумаге отпечатался целый ряд букв.
Машина очень громко стучала, и, наверное, стук ее был слышен далеко за дверью, потому что через минуту в комнату вбежала школьная уборщица тетя Глаша.
Она остановилась посреди комнаты и стала удивленно смотреть по сторонам. Потом сама у себя спросила:
— Это кто же здесь печатает?
Она заглянула под стол, за шкаф, но в комнате ни взрослых, ни ребят не было. Наконец она подошла к пишущей машинке, надела очки и, конечно, сразу увидела игрушечных человечков, которые снова запутались в рычажках и буквах.
Тетя Глаша всплеснула руками и сказала:
— Ах, так это вы свалились сюда! Вот несносные шалуны эти мальчишки! Никогда как следует не кладут вас на место… — и принялась освобождать Непоседу, Мякиша и Нетака.
Непоседа вертелся, вырывался из рук и объяснял тете Глаше:
— Мы хотим учиться! Мы писали заявление в школу!…
Но разве тетя Глаша даст кому-нибудь слово сказать?! Она, не переставая, громко ворчала, вспоминала всех мастеров, в том числе и Петю, и, конечно, поругивала их.
