Летчик для особых поручений - Крапивин Владислав Петрович (онлайн книга без .txt) 📗
Было неловко стоять и молчать. И убежать сразу – тоже нехорошо. Алешка сказал:
– Я хотел узнать. У вас в башне есть радио? Чтобы с кем-нибудь переговариваться.
– Есть передатчик, – сказал дед. – А как же.
– А вы сможете связаться с каким-нибудь самолетом? – спросил Алешка и подумал: «Хорошо бы узнать, добрался ли до Антона кот».
– С каким самолетом? – поинтересовался старик.
– Есть такой Летчик для Особых Поручений…
– Я знаю, – сказал старик. – Но у Летчика Тополькова в самолете нет радио.
– Как же так? А если надо передать что-то важное, как быть?
– Как быть… Люди говорят, что этот парнишка сам как приемник. Сердцем чует, где он нужен. И летит.
– Понятно, – сказал Алешка. – До свидания. Мне пора.
Ветер утих. Гроза слегка задела город крылом и ушла в море. На каменных плитах темнели следы редких капель, похожие на разбившиеся звезды. В расщелине между плитами Алешка заметил небольшую круглую раковину. Снаружи она была серая и бугристая, а внутри розовая. Алешка положил раковину в карман и побежал на вокзал.
– Ну, приятель, устроил ты мне пять минут переживаний. Вот-вот поезд подойдет, а тебя нет. Куда бы я делся с твоим кораблем?
– Спасибо, – проговорил запыхавшийся Алешка. – Понимаете, было очень важное дело.
Подошел поезд. Алешка забрался в вагон и устроился в мягком кресле у окна. Замелькали кусты, последний раз показалось за домами море.
«Вот и сказке конец, – подумал Алешка. – Странная сказка: ни опасностей, ни препятствий. Все как по маслу. Разве так бывает?» Эта мысль даже встревожила его. Но плавный ход поезда стал убаюкивать Алешку, и он уснул.
Глава четырнадцатая
Когда Алешка проснулся, за окнами мелькали знакомые места: привокзальные улицы, водокачка, мост. И через три минуты поезд встал у перрона.
Вокзальные часы показывали без двадцати три.
«К Маше успею, – подумал Алешка. – А домой забежать – ни за что».
Над улицей недавно прокатился короткий дождик. Небо уже прояснилось, и солнце жарило, но лужи на асфальте еще не высохли. В одну лужу Алешка погляделся, как в зеркало.
Тетя Даша сказала бы: «Боже, что за вид! Ты похож на беспризорника». Рубашка была мятая, пуговица у ворота оторвалась, брюки – будто крокодил жевал, и внизу на них – белые разводы морской соли.
Алешка весело подумал: «Ну и пусть!»
Зато в руках у него блестящий стремительный клипер с празднично-белыми парусами – лучший подарок для девочки Маши, которая наверняка мечтает стать капитаном. И везет он этот подарок из далекого и чудесного путешествия. А путешественники, когда возвращаются, не похожи на юных скрипачей в белых рубашках с бантиками.
Алешка шлепал по солнечным лужам, спешил к Машиному дому, и было ему хорошо. По лестнице Алешка взбежал к Машиной двери.
За дверью слышались голоса и пиликала скрипка.
«Опоздал? Ну, не беда, чуть-чуть…»
Ему не хотелось так сразу, при всех, отдавать Маше клипер. Хотел Алешка, чтобы они стояли вдвоем и он протянул бы ей кораблик, а она медленно взяла бы его и тихо сказала: «Ой, Алешка… Ой, какое чудо! Спасибо».
Алешка оглянулся. В стене был шкафчик для пожарного крана. Алешка потянул дверцу – она открылась. Он осторожно поставил в шкафчик модель (места едва хватило) и прикрыл дверцу. Потом позвонил.
Маша открыла сразу. Веселая, в каком-то блестящем платье, с красными бусами, будто из ягод костяники. Она обрадовалась:
– Ой, Алешка! – И удивилась: – Ой, какой ты… взъерошенный…
– Здравствуй, – сказал он. – Если бы ты знала, где я был! Я привез тебе такой подарок!
– Спасибо… Ну, заходи же скорей.
– Подожди.
Он хотел вернуться за корабликом, но тут через Машино плечо увидел в комнате гостей. Двух девчонок с большими бантами, толстого мальчика в клетчатом костюме (мальчик держал скрипку) и – кого бы вы думали? – длинноногого принца!
И Маша поняла, что он его увидел. И решила, что поэтому он и сказал «подожди».
– Ну, Алешка, – заговорила она. – Ты не обижайся. Я решила его пригласить, потому что все-таки мы в одном коллективе.
– Конечно… – шепотом сказал Алешка.
– Ты, по-моему, зря на него злишься. Он совсем неплохой. Я думаю, вы должны помириться.
– Я нисколечко на него не злюсь. Вот ни капельки, – равнодушно сказал Алешка. И он не обманывал: все эти дни он просто не вспоминал про принца.
– Ну, тогда пойдем. Что же ты?
Алешка усмехнулся:
– Куда же я такой? Вы вон какие… красивые. А я весь помятый.
– Ну и что… – Маша нерешительно оглянулась на горстей. – А ты, значит, только что приехал? А знаешь что? Ты ведь можешь сбегать домой. Приведешь себя в порядок. Мы подождем. Ладно?
«Даже не спросила, где я был», – подумал Алешка. И стало ему не то чтобы грустно, а как-то скучно.
– Ладно, – сказал он. – Я пойду.
– Постой…
«Может быть, спросит?» – обрадовался он.
– А что за подарок ты принес? Ты не думай, что я жадная. Ты ведь сам сказал. А мне интересно.
Не мог Алешка сейчас отдать ей клипер. Ну просто руки не поднимались. И он вынул из кармана раковину.
– Вот. Я нашел ее на дальнем берегу. В ней всегда гудит прибой.
– Ой какая замечательная! У папы есть такая, только поменьше. На письменном столе. Он в нее окурки толкает.
Алешка тихо сказал:
– Но ты, я думаю, не будешь толкать в нее окурки?
– Что ты! Неужели ты думаешь, что я курю? Я никогда в жизни даже не пробовала. И когда вырасту, не буду, хотя и считается, что девушкам курить – это модно.
«Ну что же это такое? – подумал Алешка. – Ведь пять минут назад все было так хорошо…»
– Маша…
– Что?
– Послушай. Там такой берег… Такие плиты громадные. У самых волн. По ним ползают крабы. И раковины лежат в траве. И башни стоят. У самого моря…
– Это где? В Сочи? Мы с мамой и папой в этом году обязательно поедем.
– Нет, это не в Сочи… А ты слушала когда-нибудь, как шумит море в раковине? Ну, в той, что у отца?
– Я хотела. Папа не дал. Он говорит, что в ней просто всякий посторонний шум отражается, а насчет моря – это все сказки.
«Что твой папа понимает в сказках!» – подумал Алешка. И сказал:
– Я пошел.
– А ты придешь?
– Я постараюсь.
– Нет, ты дай слово, что придешь.
– Ну… честное слово. Если ничего не случится.
Он спустился до нижней площадки, подождал, когда Маша закроет дверь, на цыпочках взбежал опять и достал из шкафчика клипер.
Потом Алешка пошел домой.
– Боже! Что за вид! – сказала тетя Даша, когда встретила его на пороге. – На кого ты похож! Чем ты занимался на даче у своего приятеля?
– Мы играли. Лазали по деревьям. Гоняли в футбол. Спали на сеновале.
– С ума сойти! И неужели нельзя при этом выглядеть прилично?
– Сейчас буду выглядеть, – пообещал Алешка и пошел переодеваться.
– А я обед разогрею, – сказала тетя Даша вслед.
– Не надо. Я сейчас пойду на день рождения. Там будут кормить пирогами и тортом.
Алешка поставил на подоконник модель и достал матросский костюм. Сейчас Алешку не заботило, годится ли эта одежда, чтобы идти в гости. Якоря и синий воротник напоминали ему о ветрах над башнями, о блеске моря – и это было самое главное.
Костюм был помят (ведь Алешка лазил в нем на тополь за Кузей). Пришлось включить утюг и гладить, потом Алешка взял у тети Даши желтые нитки и накрепко пришил к рукаву полуоторванный якорь. Он все делал не торопясь и почти машинально. А думал о другом: «Все равно она красивая. И хорошая».
А потом еще: «Она же не виновата. Она не видела стадиона с говорящими лошадьми, шелестящих трав, парохода с серебряными звездами на трубе. Она не была в Ветрогорске и не смотрела на облака над башнями. Она не слышала о Летчике и его Антарктиде… Она не знает, что такое Дорога».
Так он впервые подумал о своем путешествии: «Дорога».
…И с этой секунды начал тихонько звучать Голос Дороги.
