Дети утренней звезды - Олейников Алексей Александрович (читать книги без регистрации полные TXT) 📗
«Девятнадцатый век, неоренессанс» – наметанным глазом определила Виолетта. Она на архитектуре собаку съела, иметь тетушку-историка и папу-мафиозо – это в их семье нормально. Обычное дело: папа за обеденным столом по телефону грозит кому-то провести ампутацию конечностей без наркоза, а тетушка Бьянка щебечет о капителях и удивительной красоты мозаике, которые она видела в базилике Святого Павла во Флоренции. Для Виолетты это повседневная жизнь.
«Красиво, но у дяди Микеле замок больше. И древней. Там есть ров и стены…»
В замке живут профессора. Там лаборатории. Там они будут учиться. Так сказал интендант Аурин Штигель, высокий человек в черной форме с белым отпечатком волчьей лапы на шевроне. Лицо у него походило на жеваный блин, который передумали есть и опять разложили по тарелке. Сразу видно – человек тяжелой судьбы и дурных наклонностей. Он встретил их на парковке возле замка, когда помятая толпа наследников лучших колдовских семей вывалилась из автобуса и сгрудилась на парковке перед замком, ежась от холода. Морозец бодрил. Встроенный индикатор температуры на планшете Виолетты показал грустного пингвина с сосулькой под крылом. На сосульке красовалось «минус десять». Студенты сбились в кучу, как стая разновозрастных утят, Аурин повертел массивной головой на толстой шее, поглядел на них темными навыкате глазами и скомандовал:
– За мной.
Это был человек, утомленный обширностью собственного тела, сила тяготила его, он сутулился, длинные большие руки тянули его вперед. Он ходил слегка переваливаясь и косолапя, вздыхал и глядел на студентов усталыми глазами человека, повидавшего слишком много.
Виолетте он сразу не понравился – чем-то похож на папиного подручного «Шептуна» Антонио, того самого, кого папаша использует для грязных дел. Было очевидно, что студенты занимают его столь же сильно, как белки в этом венгерском лесу. Впрочем, едва Аурин расселил всех и скрылся из виду, она тут же выкинула его из головы. Не хватало еще на всякий плебс время тратить. Гораздо интересней, что происходит в лагере!
…А в лагере звон гонга плыл над поляной, стягивал всех студентов к большому теплому шатру на поляне возле двух роскошных раскидистых елок. Виолетта тоже поддалась общему настроению, сорвалась с места, накинула пуховик. Сквозь прозрачные двери шатра были видны столы, там гремели тарелки, стучали ножи и вилки, в морозном воздухе пахло чем-то печеным, вареным и жареным. Виолетта принюхалась и поняла, что есть не хочет. Путешествие в автобусе отбило всякую охоту питаться. Она уселась с ногами на скамеечке под большим дубом – хорошо, что взяла с собой длинный пуховик, на нем и сидеть можно, тепло, как в солярии. И перчатки правильные, не соврал продавец, «подходят для емкостных экранов». Это значит, что можно писать без опаски отморозить пальцы, просто замечательно.
Итак, планшет на колени, пальцы на виртуальную клавиатуру, поза писателя номер девять. Место для наблюдения выбрано хорошее – все пути миграции студентов от коттеджей к шатру-столовой и обратно как на ладони. Ви принялась набрасывать описания наиболее приметных персонажей. Типажи, надо сказать, попадались выразительные.
Вот африканец, парень с дредами до плеч, в белом костюме, на плече у него черный ворон. Он отмахивает по дорожке большими шагами, трость вонзается в утоптанный снег. Ви близоруко прищурилась, но не разглядела и махнула рукой – пусть трость будет с черепом. Да, так правильно. Все равно она у него для понтов, видно же, что он не хромает. А следом за ним настоящий викинг – волосы светлые, короткие, только хвостик сзади, глаза голубые. Рядом стройная, словно рапира, черноглазая испанка с быстрыми и плавными, как у тореадора, движениями.
Ви лучилась от радости. Персонажей на роман хватит.
Виолетта писала романы. Это у нее получалось куда лучше, чем колдовать, но хуже, чем готовить яды. Колдовать – это здорово, особенно когда ты это делать умеешь. Беда в том, что у Ви не очень получалось. Нет, если она напряжется, то, конечно, сможет заставить молоко скиснуть, но Виолетте от этого никакого толку. Гораздо круче, если ты можешь заставить молоко не скисать, на этом можно хорошо заработать. Но с позитивным результатом у них в семье большие проблемы: немало денег папе Скорца приносил как раз «бизнес по разрушению бизнеса». Если вам нужно испортить всю молочную продукцию в магазине напротив, который недавно открылся и переманил всех ваших покупателей, или разорить соседа-фермера с его несушками, завалившими рынок дешевыми яйцами, или испортить урожай оливок – вам прямая дорога к папе Скорца. «Наш бизнес почтенный, из глубины веков идет, – говаривал папаша за обедом после стаканчика кьянти. – Но, дочка… если бы не чертовы циркачи, мы были бы царями, вот что я скажу».
Как же скучно – портить коров и воровать молоко! В книгах и фильмах все иначе, там колдуны в почете, у них авторитет и судьбы мира в руках. А в жизни темники на метлах не летают, волшебных палочек у них не водится, никого воплем «Авада Кедавра» она поразить не может. А вот практика на семейной молочной ферме – запросто, это папаша может устроить. Вот тебе, деточка, атамчик, вот с утреннего удоя несут молоко от старушки Звездочки, и чтобы к обеду в бидоне вместо молока был кефир.
«Как я сюда вообще попала, тест ведь сдала средненько…» – затосковала Виолетта, глядя на очередную компанию: худую стройную девушку, с узким, как клинок, лицом, пучком белых волос, заколотых стальной иглой. В навершии иглы блистал бриллиант – карат двадцать пять, прикинула Ви. Игла, очевидно, была артефактом, у Ви потеплело колечко на мизинце. Этот простой детектор артефактов она купила на Магбее – интернет-барахолке магических вещей. Он ничего не мог – кроме того, что указывал на близость сильного магического артефакта.
Она вздохнула. Чего себя обманывать, ведь прекрасно понимала: наверняка папаша открыл кошелек и оплатил разницу между ее реальным уровнем знаний и тем, который требовался. Немало, наверное, денег потребовалось.
Виолетта разозлилась. И вовсе она не дура, там просто тест зубодробительный, по ядоведению она вообще без ошибок ответила, а вот александрийская алхимия подкачала.
С шорохом посыпался снег. Виолетта подняла голову.
На тяжело качающейся ветке стоял серебристый ирбис с льдистыми глазами. А рядом с деревом – соседка по коттеджу Сара Дуглас! Сара внимательно смотрела на замок.
– Это охотничий замок австрийских графов Шерворнов, – сообщила Виолетта. – Неоренессанс.
– Как думаешь, кто там, на балконе?
Виолетта растерянно моргнула. Проклятые линзы, как они ей надоели! Но очки носить – никогда! Лучше смерть. Хотя нет, лучше линзы.
– Не знаю… – бросила она. – Какая разница? А ты тоже не хочешь есть?
Сара скривилась:
– Отвратительная еда, как будто песок на зубах скрипит. Не советую.
Она присела рядом, бросила взгляд в планшет и отвела глаза. Они посидели еще немного, но настроения писать у Ви уже не было. Она погасила планшет.
– У тебя красивый фамильяр, – сказала она, когда их молчание уже разрослось до пределов этой долины и уперлось в заснеженные вершины. – Это ведь ирбис? Детеныш?
Сара покосилась на нее с удивлением, словно и забыла уже, что рядом кто-то есть.
– Нет, он взрослый. Это карликовый ирбис. Очень редкая порода.
Кошки были детской любовью Виолетты. Когда она была помладше, то зачитывала до дыр энциклопедии и книги о кошках, могла с первого взгляда отличить чилийскую кошку от ягуарунди, кошку Жоффруа от кошки Темминка, а сервала от каракала. Дома за ней бегали хороводом бесконечные Пушинки и Снежинки всех возможных размеров и пород, она уже год упрашивала папашу Скорца провести ритуал и создать ей настоящего фамильяра – и была к этой цели близка. Но она никогда не слышала о таком звере, как карликовый ирбис.
– Интересный зверь. А чем он питается? Какая-то особая диета?
Этот вопрос погрузил Сару в глубокую задумчивость.
– Да всем понемногу. Что поймает, то и съест.
