Как мальчик нашёл друзей - Нюблум Хелена (смотреть онлайн бесплатно книга TXT) 📗
Ящерка слушала песенку затаив дыхание, а когда мальчик кончил, сказала:
— Знаешь, Франсик! Сдаётся мне, что-то у тебя на уме! Твои чёрные глаза так и брызжут лукавством! Неужели ты исподтишка замышляешь что-то нехорошее?
— А я и сам ещё не знаю! — отвечал ей Франсик, взмахивая прутиком. — Только руки у меня так и чешутся хлестнуть тебя прутиком! Вот будет весело посмотреть, как он тебя напополам рассечёт!
— Ишь, что ему вздумалось! — сказала ящерка, подбирая под себя хвостик. — А по-моему, в этом нет ничего весёлого, мне куда приятнее быть живой и нежиться на солнышке.
Насмешила Франца ящерка, хохочет он, а сам знай себе, вжик-вжик, прутиком по траве сечёт.
— Знаешь что, Франсик! — говорит ему ящерка. — Жизнь у меня такая коротенькая. Уж ты не обижай меня, отпусти подобру-поздорову. Ты не пожалеешь — я ещё сослужу тебе хорошую службу.
— Какую же ты, малявка этакая, можешь мне службу сослужить? — удивился Франсик, выпрямляясь во весь рост. — Ладно уж! Коли ты так вежливо просишь, я тебя не трону. Хочешь, побежим наперегонки и посмотрим, кто из нас первым доберётся до Фалькенштейна!
— Я буду первая, вот увидишь! — прошептала ящерка и юрк в траву. — Прощай, Франц, и знай, что я тебя не забуду.
С этими словами ящерка скрылась из глаз, а Франц пошёл дальше своей дорогой.
Солнышко поднималось все выше и выше, и все небо залили потоки ослепительного сияния. Домов и церквей в долине нельзя было уже разглядеть — сверху казалось, будто кто-то кинул горсть белых камешков и они рассыпались по зеленому ковру. Все круче и круче взбиралась в гору тропинка, нырнув в лиственный лес, и наконец Францу снова пришлось присесть под деревом, чтобы отдохнуть. Отпил он два глотка из фляжки и отёр рукавом пот со лба. Вдруг над головой у него кто-то защёлкал. Глянул мальчик вверх и увидал белку, которая, примостившись на ветке, лущила шишку.
Белочка то и дело плевалась шелухой и заливалась весёлым цоканьем: вот, мол, какой у меня вкусный завтрак, просто объедение!
Франц опустился на четвереньки и осторожно подкрался поближе. Стараясь не шуметь, он снял ружьё, которое висело у него за спиной, и ухватил его за ствол, чтобы прикладом убить зверька. Но белочка внимательно следила чёрными, как бусинки, глазками: не успел он размахнуться, как она вскочила и в несколько прыжков очутилась на самой верхушке сосны.
— Что я тебе сделала? — спросила она испуганным голоском, высунув голову из ветвей, — что тебе от меня нужно?
— Да вот хочу добыть твой хвост, — сказал Франц. — Сошью себе к осени меховой воротник, и не страшен мне будет злой, пронзительный ветер, который дует со снежных вершин.
— Хвостик мне и самой пригодится, — сказала на это белочка и распушила хвост трубой. — Это мой хвостик, потому что я родилась хвостатой, а если ты убьёшь меня и заберёшь себе мой хвостик, значит, ты вор — жадный, бесхвостый воришка!
— Замолчи и перестань браниться! — сказал Франц, замахиваясь прикладом. — Мне бы только не промахнуться, тогда мне и хвост достанется.
— Ой, не надо! Не надо! — запищала белочка и заметалась по дереву. — Это гадко, скверно и подло так поступать! Я не хочу, чтобы меня убивали прикладом. Ты гадкий, гадкий, гадкий мальчишка! Право же, это ужасно обидно — только соберёшься спокойно позавтракать, и вдруг ни с того ни с сего тебя убивают! Вот если бы тебя так, тебе бы это понравилось, Франсик?
Белка все время суетилась и волновалась, но Франц уже опустил ружьё.
— Милый Франсик! — верещала белка. — Отпусти ты меня подобру-поздорову! Я хочу ещё пожить и попрыгать по веточкам! Это куда веселее!
— Ну, так и быть! Скачи себе куда хочешь! — сказал Франц и закинул ружьё через плечо. — А не то боюсь, как бы мне не стали сниться твои перепуганные глазёнки! Давай попробуем с тобой наперегонки — кто первым доберётся до Фалькенштейна!
— Я буду первая, вот увидишь! — так и обрадовалась белочка и пустилась скакать с дерева на дерево. — Раз ты идёшь в Фалькенштейн, то и я с тобой! Уж я не дам тебя в обиду, пока жива и могу скакать по деревьям!
С этими словами белочка скрылась из виду, а Франсик пошагал вперёд своей дорогой.
Стало душно. Небо, ещё недавно такое ярко-голубое, подёрнулось белесой пеленой, пелена сначала загустела, а потом, точно простокваша, свернулась в белые комочки, и все небо покрылось барашками. Белые барашки сдела-лись серыми, а потом превратились в лиловые тучи с ослепительно сверкающими краями, и вот уже по горам раскатился гром. Оглянувшись, Франсик не увидел внизу долину: её заслонили горы. Они громоздились со всех сторон, и тропа становилась все круче и круче.
Франсик ужасно устал. То и дело ему приходилось останавливаться и отдыхать, он без сил валился на землю и только постанывал от изнеможения; фляжка его давно опустела, и ему нечем было подкрепиться. Неожиданно где-то рядом послышалось журчание! Со скалы стекал чистый, бурливый ручеёк! Вода в нем была на диво свежая и живительная, странно даже подумать, откуда ей было взяться среди мёртвых камней. Франсик наклонился к ручейку и жадно припал к воде. Никогда ещё он не пробовал такого чудного и бодрящего напитка.
Утолив жажду, мальчик встал и собрался было продолжать свой путь, как вдруг увидел летящего голубя.
Это был хорошенький сизый голубок с кругленькой головкой. Голубю тоже, наверно, хотелось пить. Он слетел к бурливому ручейку и припал к воде.
«Какой красавчик! — подумал Франц, глядя на голубя и осторожно снимая с плеча ружьё. — Уж на этот раз я ни за что не промахнусь».
Он вскинул ружьё и прицелился, но тут голубь поднял головку и захлопал крылышками.
— За что ты хочешь меня застрелить, Франсик? — робко спросил он мальчика. — Ты попил водицы, и я тоже попил, ручеёк нас обоих пожалел, за что же ты хочешь меня казнить?
— Да уж больно крылышки у тебя хороши! — отве-тил Франц. — Вот я и хочу прибить их для красоты над воротами.
— Полюбуйся лучше, как я летаю в поднебесье — это куда красивее, — сказал голубок. — У тебя впереди нелёгкий путь, и у меня своя дорога. Отпусти же меня подобру-поздорову лететь куда мне вздумается!
Голубок так приветливо говорил с Франсиком, что мальчик в душе устыдился своего поступка.
— Ладно! Лети себе, куда хочешь! — сказал он и помахал рукой на прощание. — Посмотрим, кто из нас первым доберётся до Фалькенштейна.
— Я буду первым! — воскликнул голубок, расправляя крылышки. — Но коли ты идёшь с поручением к хозяину замка, то я останусь дожидаться твоего возвращения на вершине башни.
И с этими словами голубок улетел.
Тем временем небо сплошь покрылось грозовыми тучами. Гром гремел не переставая, и зеленые альпийские луга отливали под свинцовыми тучами изумрудным блеском. Все живое замерло — примолкли птички, перестали жужжать насекомые. Франц едва передвигал ноги, а голубок взмыл в вышину и кружил над тёмными тучами маленькой точечкой.
Вдруг кто-то показался на вершине остроконечного утёса. Кто там такой? Это была маленькая серна, она сумела уместиться всеми четырьмя копытцами на крошечном скалистом пятачке и разглядывала оттуда окрестности.
— Ура, сейчас я тебя подстрелю! — воскликнул Франсик, взводя курок, но серна одним махом перескочила с утёса повыше от мальчика.
— Шалишь! Не уйдёшь! — крикнул Франц и бросился вверх по каменной круче догонять серну. — Увидишь, какой я стрелок! Нельзя мне вернуться с гор совсем без добычи.
— За что ты хочешь меня убить? — спросила серна, отбегая подальше. — Ведь я-то ничем тебя не обидела. Я только стояла на скале и любовалась окрестностями. Неужели я тебе помешала?
— Нет! Да уж больно хороши твои рога! Вот я возьму и прибью их дома над дверью, пускай все знают, что я тебя победил.
— Немудрёно тебе победить, — отозвалась серна. — Ты вон с ружьём пришёл, а у меня ружья нету. Только, по-моему, в горах нам обоим места хватит.
Франц не ответил, он что было сил карабкался следом за серной.
— Отпусти-ка ты меня, Франсик, подобру-поздорову! — взмолилась серна на скаку, улепётывая от мальчика. — Как же ты не понимаешь! Мне гораздо больше нравится, чтобы мои рога красовались не над твоей дверью, а у меня на голове. Ты сам любишь свободу, так не мешай и мне резвиться на воле!
