Опасное лето ( илл.) - Янссон Туве Марика (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
«Все-таки чудесно быть доброй», — думала она с умилением.
Мама пожала лапку Муми-троллю:
— О чем ты задумался?
— Я думаю о малышах Снусмумрика, — сказал Муми-тролль. — Неужели все они станут артистами?
— Кто-то, может, и станет, — рассуждала Муми-мама. — А неспособных усыновит Филифьонка. Видишь ли, она не может жить без родни.
— Но ведь они будут скучать по Снусмумрику, — сказал с грустью в голосе Муми-тролль.
— Только поначалу, — возразила Муми-мама. — А Снусмумрик будет навещать их раз в год и посылать поздравительные открытки ко дню рождения. Открытки с картинками.
Муми-тролль кивнул:
— Тогда все в порядке. А Хомса и Миса… Ты видела, с какой радостью Миса осталась в театре?
Муми-мама рассмеялась.
— Верно, Миса счастлива. Она будет играть трагедии всю жизнь и каждый раз делать себе новое лицо. А Хомса стал маэстро, он так же счастлив, как и Миса. По-моему, приятно, когда твои друзья находят то, что им по душе.
— Конечно, — согласился с ней Муми-тролль. — Это ужасно приятно.
Тут лодка остановилась.
— Мы застряли в траве, — пояснил папа, взглянув за борт. — Надо пробираться вброд.
Все вылезли из лодки и зашлепали по воде.
Маленькая хемулиха спрятала под платье что-то, чем она очень дорожила, но никто не обратил на это внимания.
Идти было трудно, потому что вода была почти по пояс. Но дно оказалось приятным, поросшим мягкой травой и без камней. Иногда резко мелело, и тогда цветущие кочки плыли навстречу, как райские островки.
Снусмумрик шел последним. Он был еще молчаливее, чем обычно. Все время оглядывался и прислушивался.
— Подавиться мне твоей старой шляпой, если они не отстали! — закричала Мюмла.
Снусмумрик лишь покачал головой.
Пролив начал сужаться. В теснине между скалистыми берегами уже виднелась нежная зелень долины. А вот и крыша с весело развевающимся флагом…
Еще один поворот, а за ним мост, выкрашенный в синий цвет. Жасмин уже расцвел! Все зашагали так быстро, что вода аж забурлила; шли, оживленно обсуждая, что им предстоит сделать, когда вернутся домой.
Вдруг резкий свист рассек воздух, пролив заполнили хемули, они были повсюду — впереди, сзади, со всех сторон.
Фрекен Снорк уткнулась головкой в плечо Муми-тролля. Это было ужасно: дойти почти до самого дома и оказаться в полицейских лапах!
Хемуль остановился перед Снусмумриком.
— Ну-у? — протянул он.
Никто не ответил.
— Ну-у? — повторил Хемуль.
И тут маленькая хемулиха проворно прошмыгнула вперед, поклонилась двоюродному брату и протянула ему черную коленкоровую тетрадь.
— Снусмумрик раскаялся и просит прощения, — сказала она застенчиво.
— Это я-то… — начал было Снусмумрик.
Огромный Хемуль, взглядом заставив Снусмумрика умолкнуть, открыл тетрадь и стал считать. Считал он долго, так долго, что вода успела опуститься до его лодыжек. Наконец Хемуль произнес:
— Все верно. Написано «запрещается» пять тысяч раз.
— Неужели? — удивился Снусмумрик.
— Помолчи, будь добр, — попросила маленькая хемулиха. — Мне так весело!..
— А таблички? — спросил ее брат.
— Может, он развесит их вокруг моего огорода? — предложила Муми-мама. — Например: «Лесных зверюшек просим оставить немного салата».
— Ну, конечно… это вполне допустимо, — растерянно ответил Хемуль. — Тогда, пожалуй, придется вас отпустить. Но чтобы больше этого не было!
— Нет, никогда, нет, — послушно ответили они.
— А ты, пожалуй, поезжай домой, — сказал Хемуль и строго посмотрел на свою маленькую кузину.
— Конечно, если ты не сердишься на меня, — ответила она и, повернувшись к семейству муми-троллей, сказала: — Большое спасибо. Теперь уж я знаю, что надо вязать. Вы получите носочки, как только они будут готовы. Скажите только по какому адресу их отправить.
— Достаточно написать «Долина Муми», — порекомендовал папа.
Весь оставшийся путь они бежали. Через вершину холма, меж кустов сирени и прямо к крыльцу. Тут они остановились, и словно гора свалилась с плеч. Они стояли молча, чувствуя, что снова дома.
Все было, как прежде. Прекрасные, ручной работы перила на веранде не сломались. По-прежнему красовался подсолнечник. Бочка с водой стояла на своем месте. Гамак посветлел и стал куда более приятного цвета. В единственной луже отражалось небо, и она вполне годилась малышке Мю — для купания.
Казалось, будто ничего с ними не произошло и никогда больше им не будет грозить опасность.
На садовых дорожках было полно ракушек и улиток, а вокруг крыльца лежали венки из красных водорослей.
Муми-мама заглянула в окно гостиной.
— Голубушка, не входи еще туда, — посоветовал Муми-папа. — А если войдешь, то закрой глаза. Я сделаю для тебя новую мебель, она будет точной копией старой — с бахромой, красным бархатом и всем прочим.
— Мне незачем закрывать глаза, — весело ответила мама. — Мне будет недоставать лишь вращающейся сцены. И я почти уверена, что на этот раз мы купим набивной бархат.
Вечером Муми-тролль пошел в палатку Снусмумрика, чтобы пожелать ему спокойной ночи.
Тот курил на берегу речки.
— У тебя есть все, что надо? — спросил Муми-тролль.
— Почти все, — кивнул Снусмумрик.
Муми-тролль остановился возле него и понюхал воздух.
— Ты что, куришь табак нового сорта? — спросил он. — По запаху он напоминает малину. Это хороший табак?
— Совсем нет, — немного смутился Снусмумрик. — Но ведь я курю его только по воскресеньям.
— Вот как! — удивленно отозвался Муми-тролль. — Да, сегодня воскресенье. Ну, спокойной ночи, я пойду спать.
— Будь здоров! — тихо отозвался Снусмумрик.
Муми-тролль направился к болотцу с прозрачно-рыжеватой водой, возле которого росло дерево с привязанным к нему гамаком. Он поглядел в воду. Украшения лежали на прежнем месте.
Тут Муми-тролль принялся что-то искать в траве.
Прошло несколько минут, и он отыскал берестяной кораблик. Задний штаг запутался в листочке, но был совсем целым. Даже маленький люк над трюмом не сдвинулся со своего места.
Муми-тролль возвращался домой через сад. Вечер был прохладный и тихий, мокрые цветы пахли сильнее обычного.
Мама сидела на крылечке, поджидая его. Она что-то держала в лапе:
— Угадай, что это?
— Шлюпка! — охнул Муми-тролль и засмеялся.
Он смеялся не потому, что ему было очень весело, а потому, что чувствовал себя бесконечно счастливым.
