Чувашские легенды и сказки - сказки Народные (читать книги онлайн бесплатно полные версии txt) 📗
— Хорошее дело! — повторил Максим-патша. — Только, прежде чем отдать свою дочь, я вам две задачи задам. Справитесь с ними — берите дочь, не справитесь — пеняйте на себя.
Иван сказал, что согласен.
— Вот вам первая задача, — опять заговорил царь. — К завтрашнему утру я велю испечь из шестнадцати пудов муки каравай хлеба, а из шестидесяти быков приготовить жаркое. Если вы за сутки все это съедите — дочь будет ваша.
Иван уже начал жалеть, что согласился на условие патши, а Обжора в это время его в бок — кыт-кыт! — толкает:
— Не отказывайся, съедим за милую душу.
Иван дает согласие. И назавтра все, что было им приготовлено, они съели.
Максим-патша подумал-подумал и новую задачу задает.
— Я велю истопить баню, — говорит. — Велю я баню топить семь суток подряд и сжечь восемь возов дров. А вы потом целые сутки, не вылезая, должны мыться в этой бане. А когда вымоетесь — я вам, чистеньким, и отдам свою дочь.
Услышав слова Максима-патши, Мороз Ивана в бок толкает:
— Не робей, соглашайся!
Иван соглашается.
Наутро начинают топить баню. А пока она топится — семь суток — срок не малый! — Максим-патша по-прежнему гостей угощает, песнями и музыкой развлекает.
Прошло семь суток, слуги доложили царю: баня готова.
Тогда Иван говорит Морозу:
— Ты ступай первым, а мы немного погодя придем.
Мороз пришел в баню, подул в один угол, в другой — все тепло выдул. Пришлось Ивану одернуть перестаравшегося Мороза.
— Ты потише дуй, — сказал он, — а то совсем остудишь баню, мыться холодно будет.
Мороз умерил свое старанье и сделал баню ни холодной, ни жаркой. Разве что голыши на каменке оставались все еще раскаленными. Царские слуги нет-нет да плеснут на них по ведерку воды, чтобы пар в бане держался. А как только того пару лишку нагоняют — чашка воду в себя вбирает, и опять в бане ни жарко, ни холодно — хоть час, хоть день можно мыться.
Ровно через сутки, как и было уговорено, царская дочь пришла проведать гостей. Она была уверена, что их уже давно в живых нет, и без стука открыла дверь бани. Иван-батыр, не будь плох, схватил красавицу Марье за руку да больше и не отпустил. Прямо из бани сбежали они от Максима-патши. Мороз еще на какое-то время остался в бане и окончательно ее выстудил.
Ждал-пождал патша свою дочь, забеспокоился: «Уж не задохнулась ли она в той бане от жары?» А когда сам пришел в баню, то увидел, что там никого нет, а с потолка сосульки свисают.
Понял патша, что случилось, и послал вдогон за Иваном полк пехоты.
Как ни шибко шли солдаты, а Ивана со своими спутниками не настигли и вернулись обратно.
Тогда Максим-патша посылает полк кавалерии. Кавалеристы начали настигать беглецов. Тогда Апшур взял да и отрыгнул то, что неделю назад съел. Кавалерия приостановилась, ноги коней стали вязнуть и оскользаться. А тут еще и чашка всю свою воду вылила — совсем непроходимое болото за беглецами образовалось.
Шли они, шли, до того места, где Апшур Ивану со спутниками повстречался, дошли. Попрощался Апшур со всеми, к дому повернул. Потом и Мороз остался на своем месте, и чашка с водой. Остались Иван-батыр и красавица Марье одни.
Путь был не близким, и, пока они шли, успели полюбить друг друга. И чем больше нравилась Ивану царевна Марье, тем больше он печалился. А когда та спросила его, о чем он печалится, Иван сказал:
— Скоро мы дойдем до дома Чиге-хурсухала, и мне придется оставить тебя у этого злого старика.
Красавица Марье ему на это говорит:
— Когда ты меня будешь отдавать старику, отдавай не головой, а ногами вперед. Тогда я сумею избавиться от него, а потом стану иглой и приткнусь к тебе.
Иван так и делает: отдает Марье Чиге-хурсухалу ногами вперед. Старик, в свою очередь, выводит из стойла семиножного коня и протягивает повод Ивану. Иван садится на коня и выезжает на дорогу.
Тем временем Ехрем-патша вернувшихся раньше Ивана трех солдат допрашивает:
— Зачем вы Ивана-батыра одного оставили? Уж вы не убили ли его, мошенники? Сознавайтесь, а то повешу, — и велит готовить виселицу.
Один из солдат просит позволения у царя подняться на башню и поглядеть, не едет ли Иван-батыр. Царь разрешает. Солдат глядит в зеркало и видит Ивана-батыра на семиножном коне.
— Ладно, подождем, — говорит царь и приостанавливает казнь.
А Иван-батыр, немного отъехав от дома Чиге-хурсухала, останавливается на лугу, чтобы коня покормить и самому отдохнуть. Слезает он с коня, а тот ему говорит:
— Вез я тебя вроде одного, а мне все казалось, что двоих.
Тут он — ластар-ластар! — встряхнулся, из седла выпала иголка и тут же обернулась красавицей Марье. Обрадовались Иван с Марье, что опять вместе. Дали коню травы пощипать, а потом сели на него и дальше поехали. А когда показался стольный город, где царствовал Ехрем-патша, Марье сказала Ивану:
— Когда мы явимся к Ехрему-патше, он нас сначала будет три дня угощать, а потом захочет жениться на мне. Тогда ты скажи ему: «А не сходить ли нам перед свадьбой в сад, не пострелять ли из ружья и поглядеть, у кого как получится?» Патша согласится выйти в сад и стрелять из ружья. Тогда в него его же пуля и попадет и сразит насмерть.
Едут Иван с Марье на семиножном коне, и с башни их уже безо всякого зеркала видно. И те, кто видит, меж собой говорят:
— Едет Иван-батыр не один, впереди себя посадил девушку-красавицу.
Их при въезде в город встречают с музыкой. Ехрем-патша ведет в свой дворец и три дня пирует с ними.
Иван-батыр узнает от царя, что его солдаты томятся в заточении, и просит их немедленно же освободить и привести за праздничный стол. Вот уж попили-поели солдаты за царским столом!
Три дня прошло, званые гости разъехались. Ехрем-патша говорит Ивану:
— Что семиножного коня раздобыл — молодец! Но ты мне и красавицу Марье тоже отдай. Сам же говоришь, она царская дочь, значит, тебе не пара.
— Ладно, отдам, — соглашается, как его и учила Марье, Иван-батыр. — Только давай перед свадьбой сходим с тобой в сад погулять.
Выходят они с патшой в сад, гуляют.
— А не пострелять ли нам из ружья, — предлагает Иван. — Узнаем, у кого глаз зорче и рука вернее.
— Давай постреляем, — соглашается Ехрем-патша.
Берет он ружье, стреляет. Ствол ружья разрывается, и пуля попадает ему прямо в лоб.
После того, как Ехрема-патшу похоронили, царством стал править Иван-батыр. Они с Марье поженились и до сих пор, говорят, живут в любви, мире и согласии.
Сказка кончилась, хотя слова еще и остались…
КАК КРЕСТЬЯНСКИЙ СЫН ЗА СОЛНЦЕ РАБОТАЛ
Хорошо зажили молодые. Но не прошло и двух лет, как жена померла. Овдовевший молодец погоревал, потужил, а потом снова женился. В приданое и за этой женой он получил семь коней, семь коров и без счета овец. Но молодцу, крестьянскому сыну, опять не повезло: вскоре и эта жена померла.
Так он женился семь раз и за каждой новой невестой получал в приданое по семь лошадей, семь коров и много, без счета, овец.
Померла у незадачливого мужа и седьмая жена. А вслед за ней умерли у молодца и его старые родители. Остался он хозяином целого табуна лошадей, стада коров и несметного, несчитанного числа овец. Однако же счастье по-прежнему обходило его стороной. А тут еще беды и невзгоды, одна за другой, посыпались на его голову.
Как-то нежданно-негаданно напал на коров и лошадей мор, а через небольшое время всех овец передушили волки.
Развеялось, как пыль по ветру, все богатство нашего молодца. Остался у него лишь большой дом с надворными постройками да сад с озером посредине. За садом — что еще делать?! — он и начал ухаживать.
