Абхазские сказки - Бгажба Хухут Соломонович (читать книги без TXT) 📗
Долго они спорили и никак не могли договориться.
Наконец, мышь сказала:
— Пусть наш спор разрешит крот, он весь свой век возится с землей. Крот хоть и слеп, а в этом деле разберется лучше зрячего.
Пошли они к кроту. Выслушал их крот и сказал:
— Мышь трудилась неустанно, не зная покоя, а ты, пеструшка, бездельничала, больше летала, да на одной ноге скакала. Дай ей, мышь, немножко кукурузы, чтобы она не погибла зимой с голоду. А ты, пеструшка, помни, что получаешь в долг и на будущее лето отработай его!
Видит пеструшка, что крот прав. Не посмела она больше требовать половину урожая. Взяла, — сколько добрая мышь дала.
Две мыши
— У меня всего вдоволь, — ответила лесная мышь. — У нас в лесу пищи сколько хочешь — только собирай! А живу я в дупле. А под корнями я себе вырыла подвальчик и храню и нем припасы на зиму.
— Скромненько же ты живешь, как я погляжу, — сказала ей домашняя мышь. — Заботы и работы у тебя, видно, не мало. То-то ты такая худая. А я живу в городе и в моем распоряжении все дома, все магазины и склады. Живу я на всем готовом и никогда ни о чем не беспокоюсь. Но я не прочь посмотреть твое жилье и заглянуть в твою кладовую.
Вот лесная мышь повела к себе городскую. Она показала ей свои запасы: орехи, каштаны, жёлуди, коренья и радушно угощала гостью.
— Все это недурно, — сказала ей городская мышь, — но тебе приходится всегда поститься, А вот я угощу тебя бараниной, салом, ветчиной. Пойдем ко мне в город!
Хвастливость новой знакомой обидела лесную мышь, но она промолчала. Отправилась посмотреть, как живет городская мышь.
Пришли они в город и пробрались в тот дом, где жила городская мышь. Тут она объяснила гостье:
— У меня две квартиры: зимняя — под полом, где тепло и уютно. А летняя — на чердаке: там очень просторно и к потолку подвешена баранина, ветчина и сало. Я могу есть до отвала и кутаться в хозяйское платье. И ковров у меня сколько угодно. А ты, небось, бегаешь только по сухой листве да моховым кочкам.
Сказала все это городская мышь для того, чтобы показать своей гостье, какая та бедная, ничтожная и какая она сама, городская, богатая да важная.
— Зато у нас в лесу так хорошо поют птички, — пробовала хотя бы чем-нибудь похвалиться лесная мышь.
— Что птички! У нас здесь музыканты так играют, что с ними не сравниться всем твоим птичкам, — гордо сказала городская мышь и повела свою лесную гостью на чердак.
Здесь она угостила ее сушеным инжиром, сыром и салом. Смущенная таким обилием пищи, гостья скромно откусывала по кусочку от всех этих богатых яств.
— Ну, теперь пойдем, я тебе покажу, где живут люди, которые все это для меня заготовляют, — сказала городская мышь и повела гостью по перекладинам чердака на балку, которая поддерживала потолок комнаты. Отсюда они стали смотреть в щель.
У очага сидела кошка. Лесная мышь никогда не видела кошки и стала спрашивать спутницу, что это за зверь?
Домашняя мышь тут же подумала: «Погублю эту дуру, завладею ее добром и буду жить, когда пожелаю, в лесу, как на даче».
— Это моя старушка-мать греется у очага, — ответила она.
— Мне нужно с ней поздороваться, — сказала лесная мышь, — только я не знаю, как принято у вас приветствовать старших.
— Ты скажи: «Укинчара, сикинчара, хурма-саки гуу» [18] и прыгни к ней. Она тебя примет приветливо, — ответила городская мышь.
Лесная мышь прыгнула на пол и очутилась всего на один шаг от кошки, почтительно ей поклонилась и произнесла приветствие:
— Укинчара, сикинчара, хурма-саки гуу!
Кошка с удивлением уставилась на нее. А домашнюю мышь разобрал смех. Она вся тряслась от смеха, вертелась и приплясывала на балке, в восторге от своей злой затеи… Балка эта была гладкая, а домашняя мышь, лазая по салу, смазала им лапки. Она поскользнулась и свалилась прямо перед самым носом кошки. Кошка почувствовала запах сала и сразу увидела, что эта мышь жирнее лесной. Тут она пробормотала: «Гурмасти, сирмасти, мадла-псирири», затем схватила домашнюю мышь и мигом отгрызла ей голову.
А лесная мышь, еле опомнившись от страха, бросилась к двери, протиснулась под нее и едва спаслась от верной гибели.
С тех пор она дала себе зарок никогда не дружить с чванливыми и завистливыми.
Хвастливый дрозд
Теперь, когда просят спеть, у дрозда есть повод ответить: «С тех пор, как ястреб задел меня крылом, у меня отшибло память. А раньше я певал — я знал не меньше сотни песен».
Волк и курдюк
За волком гнались по пятам, а он, убегая, не мог удержаться от того, чтобы с жадностью и досадой не зарычать: «Ах, овечий курдюк!.. Овечий курдюк!..»
Медведь и лиса
— О, добрый владыка! Твоя болезнь сильно опечалила всех зверей, каждый горюет и старается, чем может, тебе помочь. Только лиса не признает твоих заслуг, она возгордилась и обнаглела.
— Не беспокойтесь, у меня еще хватит силы ее проучить! — сказал медведь. — Я ей так укорочу хвост, что он будет не длиннее моего.
Лиса каким-то образом разнюхала о том, что про нее наговорили медведю и чем это ей грозит. Она решила навестить больного медведя, во всем его разуверить и отомстить доносчикам.
Прибежала она и стала у входа в медвежью берлогу.
Увидев ее у своего порога, медведь грозно насупился, А та прикинулась глубоко опечаленной и с низкими поклонами обратилась к медведю:
— О, наш повелитель! О твоей болезни я узнала давно. Но когда болеют такие владыки, как ты, к ним стыдно идти с пустыми руками. Я задержалась потому, что разыскивала для тебя лекарство. Поэтому не гневайся на меня!
— Какое же лекарство ты мне достала? — проворчал медведь.
— Я не достала это лекарство, а только узнала о нем, — ответила лиса. — Вот какое это лекарство: если ты утром натощак съешь сердце и печень зайца и волка, ты исцелишься. Но для этого их надо разложить на шкуре каждого из зверей и с вечера выставить на свежий воздух, чтобы их покрыло росой.
