Десять городов - Арджилли Марчелло (серия книг .TXT) 📗
— Ты сам не знаешь, насколько ты прав, — поддакнул директор.
— Ошибаетесь, — не согласился с ним Альфредо. — Во всем городе нет большего болвана, чем я. Это единственное, что я понял.
— Как ты сказал? — переспросил директор в надежде, что ослышался.
— Могу повторить, — спокойно ответил Альфредо. — Я не слепой и прекрасно понимаю, что ошибки других — пустяки по сравнению с моими. Значит, другим болванам далеко до меня.
Что случилось? Почему в классе воцарилась вдруг зловещая тишина и все уставились на Альфредо выпученными от удивления глазами?
— Как ты меня огорчил, Альфредо, — еле слышно произнес директор. — Ты понял одну вещь — что ты глупее всех. Но ведь это в состоянии понять только мы, мы, которые недостаточно глупы!
Он попался в ловушку. Под его ногами разверзлась бездна, и Альфредо почувствовал, что проваливается туда.
— Как ты мог? — всхлипывала учительница. — Почему ты что-то понял?
Уже летя в пропасть, Альфредо предпринял отчаянную попытку спастись. Лишиться Черного банта! Нет, никогда!
— Неправда! — закричал он. — Я ничего не понял, честное слово!
— Не выкручивайся, — с грустью сказал директор. — Кто оступился один раз, может оступиться и в другой.
Одноклассники, которые при его астрономическом невежестве вечно чувствовали себя ничтожествами рядом с ним, наконец-то получили возможность отыграться за прежние унижения.
— Он понял! Он понял! — ехидно повторяли они. Но Альфредо их не слышал. Он смотрел на медленно поднимающиеся руки директора.
— Простите меня! — закричал он. — Я не хотел понимать, честное слово!
Руки директора были уже на уровне Черного банта.
— Я больше ничего не пойму! Никогда!
Руки легли на бант.
— Ну, пожалуйста, не надо! — умолял Альфредо. Но было поздно.
— Эту высокую награду получит тот, кто ее действительно достоин, — объявил директор, снимая с груди Альфредо Черный бант.
Альфредо казалось, что у него вырвали сердце.
Бедняга расплакался. Гордость Нью-Грамотеевки, всеобщий любимец, как низко он пал, превратившись из круглого дурака в посредственность, в человека, который что-то понимает! Новость в мгновение ока облетела школу и распространилась по всему городу. К месту происшествия устремились журналисты; не прошло и часа, как мальчишки уже продавали экстренный выпуск «Голоса Нъю-Грамотеевки». Нью-Грамотеевка переживала глубокое разочарование.
ХОЗЯИНОПОЛЬ
В этом городе даже у воздуха есть хозяин: сделал вдох — получай счет. Есть хозяин телефона, газа, воды, кошек, цветов, хозяин бара, трамвая, такси, бильярда, кинотеатра, ресторана, магазинов, автомата, продающего жевательную резинку.
Ты хочешь пить и подходишь к фонтанчику… Откуда ни возьмись, появляется решительный господин и вручает тебе чек:
— Пожалуйста, в кассу…
В Хозяинополе ни один человек понятия не имеет, что такое городской сад: все сады здесь чья-нибудь собственность, и за вход в них взимается плата. И в реке хочешь искупаться — плати хозяину. Если же тебе нужно на другой берег, а в воду лезть неохота, приходится платить за переправу хозяину моста.
Куда ни повернись, всюду хозяева! Даже у городской футбольной команды хозяин есть: он покупает и продает игроков, как будто это кегли или оловянные солдатики.
Нужно сказать, что существует две разновидности хозяев — обыкновенные владельцы и мультивладельцы. Одному мультивладельцу могут, например, принадлежать заводы + дома + магазины + аптеки + газеты + и т. д., не считая, разумеется, собственной квартиры, виллы на море, яхты, загородного имения. Нужно ли говорить после этого, что мультивладельцы важнее обыкновенных владельцев?
Понять, что представляет собой Хозяинополь, лучше всего, если смотреть на него сверху, с видовой площадки, царящей над городом. Она находится на лесистом холме и оборудована биноклями на специальных постаментах. Едва ты появляешься на площадке, как к тебе подходит господин с изысканными манерами и протягивает жетон:
— Вам угодно полюбоваться прекрасной панорамой города? Сто лир — одна минута.
Это хозяин панорамы.
Ты опускаешь жетон и, припав к биноклю, видишь весь город как на ладони, до того близко, что можно разобрать фамилии хозяев, написанные на заводских и фабричных трубах, на крышах домов и даже на уборных.
Он чувствовал себя наверху блаженства. Вместе с другими рабочими завода, выходившими, как и он, на пенсию, Вальдо переступил порог большого, нарядно украшенного зала. Это был их общий праздник — праздник заслуженных рабочих. Подобные торжества устраиваются на всех предприятиях Хозяинополя каждый год; это настолько важное событие, что о нем упоминают в газетах и телевизионных выпусках. Вальдо пришел на завод подростком много лет назад. Здесь он обрел не только нового хозяина, но и обзавелся другом — парнем, по имени Марко, который работал за соседним верстаком. Днем они виделись на заводе, а в субботу вечером — в баре, где можно поболтать за кувшином вина, поиграть в карты или на бильярде. Друзья никогда не ссорились, хотя по-разному смотрели на одни и те же вещи. Марко постоянно ворчал:
— Ну и город! Сплошные хозяева! Один наш чего стоит!
— Опять ты за свое! — говорил Вальдо. — Хозяева всегды были, есть и будут. Так устроен мир. На свете существуют деревья, дома, заводы, точно так же существуют и хозяева.
— Ничего подобного, — возражал Марко. — Деревья, дома и заводы тут ни при чем. В городе без хозяев тоже будут деревья, дома, заводы, но жить в нем будет лучше, чем здесь.
— Сменил бы ты, братец, пластинку, — морщился Вальдо. — Во всем городе ты один так считаешь. Я слышал про такое место, Солдафонию, где за лишние разговоры в тюрьму садятся. Выпей-ка лучше вина да помолчи.
Они встречались на заводе — и Марко вновь принимался за свое:
— Ну и город! У людей ничего нет, только мозоли на руках собственные, все остальное хозяевам принадлежит.
— Ну и дружок у меня, — в тон ему говорил Вальдо. — О работе надо думать, а не язык чесать.
Сам Вальдо, даже если его переводили в другой цех или посылали на более тяжелую работу, никогда не жаловался. Однажды хозяин назвал его молодцом, и он был до того счастлив, что не помнил себя от радости. Кажется, можно было впервые в жизни помечтать о повышении: его повысят — и в один прекрасный день судьба подарит ему… Со временем расплывчатая мечта Вальдо, о которой никто не подозревал, стала обретать цвет и форму. Ничего страшного, что летом ему не на что было отправить семью за город, ничего страшного, что перешитые из его костюмов детские вещи переходили от одного ребенка к другому и что два раза в неделю — в четверг и воскресенье — приходилось исключать из домашнего меню фрукты и мясо. Ничего страшного, потому что теперь он жил надеждой, и чем черт не шутит…
В субботу он поделился своей радостью с Марко:
— Ты знаешь? Хозяин назвал меня молодцом. Я начинаю всерьез надеяться. В глубине души я верю…
Но Марко даже не поинтересовался, на что надеется его друг.
— Нечего сказать, в хорошем городе мы с тобой живем, — мрачно произнес он. — Даже у человеческих душ есть хозяева.
— Ты преувеличиваешь. И охота тебе желчью исходить! Так было всегда. Зато своему сыну я…
Однако Марко не дал ему договорить:
— Нет, как ни крути, а порядки в Хозяинополе — дрянь.
— Опять двадцать пять!.. Промочил бы ты лучше горло, — весело предложил Вальдо, чья тайная мечта постепенно становилась все определеннее, все яснее.
Время шло, друзья старели. Вальдо старательно работал и надеялся, а Марко, как и прежде, при каждом удобном случае поминал недобрым словом город, где они жили.
Наступил день ухода на пенсию, и для заслуженных рабочих, преданных заводу, — как уточнял хозяин, душой и телом, — были устроены торжественные проводы.
Одетые в праздничные костюмы, завтрашние пенсионеры собрались в заводском зале. Хозяин произнес длинную речь:
