Летящие к северу - Фёдоров Вадим Дмитриевич (читать книги регистрация txt) 📗

Долго плыли они, дважды останавливались, чтобы дать отдохнуть и подкрепиться гагачатам, и наконец, обогнув каменный мыс, вошли в залив.

Прошло ещё два часа, и Слирри разглядела отдыхающих под скалой маму-гагу в окружении Чапа, Чипи и Я потерялся.

Радостна была эта встреча, долго благодарила молодая мать спасителей Тринка.

— Полно благодарить! Мы выполнили только свой долг. Точно так же поступила бы любая другая семья. Гаги всегда подбирают отбившихся или осиротевших малышей. А ваш Тринк такой интересный и славный…

— Ах! — воскликнула молодая мать. — Но он такой непослушный!

— Так задайте ему трёпку, — посоветовала Слирри.

— Я? Трёпку?! — изумилась молодая мать. — Да никогда в жизни! Он совершенно особенный!

— Да, наш Тринк — это да! — подтвердил Бинк.

— Такого, как он, поискать — не найдёшь! — солидно поддержал Тонк.

— Вы слышали? — восхищенно воскликнула молодая мать.

— Мы видим, — улыбнулась мама-гага. — Мы видим, что Тринка очень любят. Но ещё мы видим, что его балуют. Ох и много доставят вам хлопот ваши малыши, поверьте словам старой матери.

— Что вы! — с жаром возразила молодая мать. — Это вам кажется. Вы не знаете моих детей!

Мама-гага и Слирри понимающе переглянулись, а Чап довольно невежливо обронил:

— Зато мы узнали Тринка и можем подтвердить, что с ним не соскучишься.

— Вот видите! — с гордостью сказала молодая мать и вдруг, спохватившись, что уже поздно, стала прощаться: — Нам пора.

— Приплывайте к нам в гости почаще, — пригласила мама-гага. — Наши дети подружились и хорошо играют.

— Конечно, конечно, — заторопилась молодая мать. — Мы обязательно приплывём.

И когда после прощания выводок вместе с Тринком покинул подножие скалы, мама негромко сказала:

— Очень суматошная и очень молодая мать.

— Неужели и я буду такой же? — в раздумье произнесла Слирри.

— Нет, Слирри, ты будешь хорошей матерью.

— Это будет ещё и потому, — вставила Чипи, — что у тебя будет хорошая нянька.

Слирри с изумлением взглянула на Чипи, которая торопливо добавила:

— Ведь ты не откажешься от моих услуг, не правда ли?

— Конечно, Чипи. Вдвоем, я думаю, мы сумеем управиться с моими будущими малышами. — И, подплыв к Чипи, Слирри благодарно ущипнула за крыло свою будущую няньку.

— Мама! — рассмеявшись, позвала Чипи и в шутку громко пожаловалась:

— А Слирри клюется…

Но вдруг, что-то вспомнив, примолкла. Слирри тяжело вздохнула, Чап бросил укоризненный взгляд на Чипи, а мама отвернулась и зачем-то поплыла в сторону.

Короткие несмелые вспышки веселья гасли, и воспоминания возвращали им дни, когда они были, счастливы. И тогда было очень больно.

Тринк, так неожиданно появившийся, своей непосредственностью вернул им улыбку и капельку смеха. Но или слишком мало побыл он с ними, или саднили ещё раны перенесенной утраты, но веселье так и не вернулось к поредевшей семье.

Забегая вперёд, можно сказать, что оно не вернулось до самой новой весны, пока новые, появившиеся на свет жизни не вытеснили из гагачьей памяти воспоминания того страшного дня.

Глава одиннадцатая.

На север!

В конце августа прилетели гагуны. Небольшими стайками собирались они у луд, разбросанных по заливу. В летнем наряде гагуны тёмно-бурого цвета, и только на шее и спине у них видны белые перья. Гагуны были осторожны, избегали подходить к берегу и, вспугнутые, улетали в море.

С появлением гагунов изменилась жизнь в заливе.

Начался осенний отлёт гаг, и каждый день небольшие стаи — молодые вместе со взрослыми, — отделившись от остальных, улетали на север.

Подолгу смотрела мама-гага вслед уносящимся стаям, и волнующее чувство предстоящего отлёта, возникнув однажды, крепло день ото дня. Каждое утро, наступающее с первым солнечным лучом, звонко трубило дорожную песню:

Ах, как хотелось скорее улететь! Всё вокруг казалось надоевшим, временным и чужим. Каждое утро гагачата просыпались с одним и тем же вопросом:

— Ну когда же наконец, мама, мы полетим?

— Ведь мы уже так хорошо летаем! — горячо убеждала Чипи. — Вчера мы с Чапом весь день носились по заливу и ни капельки не устали.

— По-моему, мы могли бы уже лететь, — деликатно присоединялся Чап. — Чипи прекрасно держится в воздухе. Не правда ли, Слирри?

Но Слирри только улыбалась и уклончиво подтверждала, что в заливе дети держатся молодцами.

— Ах, дети, путь очень труден, и лишний денек в заливе пойдёт вам на пользу, — говорила мама. — Неужели вы не видите, что я сама хочу скорее улететь?

Но прошло ещё несколько дней, прежде чем мама-гага решилась отправиться в путь. До отлёта надо было выбрать себе спутников и разыскать стаи, готовящиеся в дорогу.

Весело полетели брызги в разные стороны от мощных гагачьих крыльев, короткая взлётная полоска воды — и вот уже большие шоколадные утки, поднявшись в воздух, понеслись вперёд. Описав широкий круг над заливом, мама повела их в открытое море. Быстро мелькали внизу луды и корги, возник и остался позади лесистый остров, а они всё неслись и неслись вперёд. Никто не спрашивал старую гагу, куда ведёт она свою маленькую семью. Слирри показалось, что мама просто испытывает крепость крыльев своих детей. Но Слирри была права только наполовину — старая гага хотела осмотреть окрестности, чтобы безошибочным чутьем угадать, какие стаи гаг уже готовы к отлёту. Долго летали гаги, внимательно приглядываясь к утиным стаям, плавающим в море.

Наконец возле одной совсем крошечной луды, вокруг которой кормилось несколько гаг, мама посадила свою семью.

Три гагуна и две гаги с выводками встретили вновь прибывших. После приветствий и обмена любезностями мама-гага попросила разрешения присоединиться к их обществу.

— Разумеется, вы можете остаться с нами сколько захотите, — любезно ответил вожак стаи, старый гагун по имени Олле. И, подплыв совсем близко к маме, участливо произнес: — Я вижу, что тебе было трудно в этом году. Но я рад, что мы снова встретились, Вперёдсмотрящая, и полетим вместе.

— Да, Олле, это был плохой год. Я тоже рада встретить тебя.

Так Чипи, Чап и Слирри впервые из уст старого гагуна услышали имя своей матери.

Вперёдсмотрящая и старый Олле молча смотрели друг на друга. Никто бы, глядя на них, не догадался об охватившем их волнении. Воспоминания уносили их к дням прошлого, к дням молодости. И совсем издалека, из дали времен, выплывали воспоминания детства — их детства! — когда они проказничали все дни напролет, когда каждый новый день приносил им новые силы и умная, ласковая мать учила их нежности и добру. У Олле и Вперёдсмотрящей была одна мать, одно детство и одна молодость. И вот они встретились снова, брат и сестра, свидетели прошлого, о котором на целом свете, кроме них, не помнил никто. Они были уже стары и знали, что каждый из них бережно хранит эти воспоминания.

— У тебя усталый вид, Вперёдсмотрящая. Может быть, стоит задержать отлёт, чтобы ты отдохнула? — наконец прервал молчание Олле.

— Нет, Олле, не нужно этого делать. Лучше улететь скорее от этих берегов.

Старый Олле внимательно взглянул на сестру:

— Хорошо, сестра. Мы улетим через два дня.

Так Чипи, Чап и Слирри узнали, что старый Олле был братом их матери.

Но вот старый Олле приблизился к ним и сказал, обращаясь к Вперёдсмотрящей:

— А теперь, сестра, я хочу познакомиться с твоей семьей. Как зовут твоих малышей?

— Они уже не малыши, Олле, совсем нет. Ещё недавно у них были брат и сестра.

Олле снова обернулся к Вперёдсмотрящей и посмотрел ей прямо в глаза…