Тридцать три - нос утри - Крапивин Владислав Петрович (читать книги онлайн бесплатно полностью без TXT) 📗
Это и была станция Река. К ней вела извилистая деревянная лестница.
Ну что? Идти?..
А правильно ли он сделает, если сунется с очками теперь к маме Глеба? У нее ведь горе-то совсем свежее. Надо ли бередить еще сильнее?
Винька в эти дни то и дело вспоминал книгу “Мальчики” писателя Достоевского. Мама подарила ее зимой, на Новый год. (Винька уже потом узнал, что книжка эта – часть большого романа под названием “Братья Карамазовы”). Там рассказывалось про ребят старого, еще “царского” времени. Один из этих мальчиков, Илюша, в конце книжки умер от неизлечимой болезни... И как убивался его отец! Просто невозможно было про это читать...
У Глебки отца нет, но мать-то страдает, наверно, еще сильнее. Отцы они все-таки мужчины...
Винька постоял у верхней площадки лестницы и отошел в сторону. Сел над обрывом, на лужайке среди пыльного клевера и мелкой городской ромашки.
Внизу шла своим чередом портово-паровозная жизнь. С пыхтеньем котлов, лязганьем буферов и частыми гудками.
Было интересно... В самом деле интересно! Винька теперь понял, почему Глебке нравилось глядеть отсюда на движение дышащих па ром великанских механизмов. На все эти переплетения рельсовых стрелок, фонари, шлагбаумы и диспетчерские будки. На могучие колеса и шатуны, на трубы, топки, тендеры, выпуклые крыши вагонов и штабеля грузов на платформах...
Все это связано было между собой каким-то сложным взаимодействием, словно там, внизу, обитало исполинское существо, занятое малопонятным для посторонних делом.
Это существо пахло угольным дымом, теплым железом, просмоленным деревом шпал и масляной смазкой. Запах долетал сюда, наверх, и смешивалося с привычным запахом лета: речной воды и песка, ромашек и клевера, тополей и сохнувших на солнце поленниц.
Была во всем этом завороженность и сказочность. Ясно, почему Глебка в лагере уходил к Лебедке: его тянуло на берег. Пускай он там невысокий, без всяких паровозов, но можно ведь было сидеть и вспоминать. Можно было смотреть на бегущую воду и представлять движение составов... И Глебка сидел и смотрел. Сквозь эти вот очки...
Винька вынул очки из нагрудного кармана и надел.
Он поступал так уже не первый раз. Вначале это было трудно – приходилось преодолевать суеверное опасение. И Винька преодолевал – он не хотел, чтобы хоть что-то связанное с Глебкой внушало страх. От Глебки – только хорошее.
И теперь надел он Глебкины очки спокойно, как свои.
Хотя какие там свои! У него-то, у Виньки, зрение было отличное без всяких очков, а за круглыми стеклами весь мир размазался в зыбкие цветные пятна. Кучевые облака над рекой растеклись желтым киселем.
Зато, если снять очки и смотреть в одно стеклышко как в лупу, близкие предметы виделись увеличенно и четко. Винька поразглядывал засохшую ссадину на колене и севшее рядом с этой ссадиной семя одуванчика. Потом – головку клевера и божью коровку на сухом стебле. Надо было сказать: “Божья коровка, улети на небо...” – “Они летают только при солнышке...”
Сейчас было яркое солнце, и божья коровка послушалась. Улетела... Куда?
Может, на то самое небо, где теперь Глебка?
Пионер Винцент Греев прекрасно знал, что такого неба нет. Не бывает никакого небесного царства, все это выдумки неграмотных людей и попов-обманщиков. Смешно даже думать, что может быть иначе!
Но и признать, что Глебки нет совсем-совсем – тоже не получалось.
Иногда казалось, что Глебка рядом. Оглянись – и вот он. Или, когда закрываешь глаза перед сном, он садится на край постели, можно дотронуться. Это было совсем не страшно. Это было... хорошо. Винька порою даже разговаривал с ним – шепотом или просто мыслями. Спрашивал о чем-нибудь, а Глебка отвечал. Иногда согласным молчанием, иногда незаметным кивком...
И вот сейчас он будто присел слева от Виньки.
– Я еще побуду здесь немного, ладно? – шепнул Винька. Глебка понимающе нагнул голову.
Винька вытащил из кармана ковбойки небольшое выпуклое стеклышко. В лагере такие были у многих. С их помощью солнечными точками выжигали на сосновых тросточках узоры, а на деревянных лавочках – свои имена.
Очки Винька взял в левую вытянутую руку, а маленькую линзу поднес к глазу. Навел стекло на стекло. Получилось, будто объектив и окуляр. Если вставить стекла в трубку – будет телескоп.
Чертеж такого телескопа Винька нашел в последний лагерный день. Ждали машину, Винька в пионерской комнате от нечего делать листал старые “Затейники” и в одном увидел схему и рассказ, как самому сделать астрономический прибор. Нужные стекла оказались под рукой. Винька тут же навел на очко выпуклую линзу и глянул в открытую дверь. Восьмилетний Димка Ковшов (по прозвищу Ковшик) из пятого отряда, сидевший под березой, оказался гораздо ближе, чем на самом деле. Правда, теперь он сидел вниз головой, но это мелочь, пустяк! А если смотреть на Луну и планеты, то и вообще не имеет значения!
Винька украдкой выдрал из журнала лист...
А сейчас в стеклах был перевернутый буксирный катер – он тянул плоты по середине реки. Река-то была не то, что Лебедка, шире раз в десять. На носу катера сидела рыжая собачонка, видно было каждую шерстинку... “Если отдать очки, телескопа не будет”, – уже не первый раз подумал Винька.
Нет, можно, конечно, накопить денег и купить такое же стекло в аптеке. Но это окажется уже совсем не то... А если взять стекло от Глебкиных очков, получилось бы, что телескоп их общий. И будто Глебка вместе с Винькой смотрит на звезды. Как они в лагере смотрели на планету Юпитер...
Винька знал, что он хитрит и тянет время. Страшно было встречаться с Глебкиной мамой. Но и в рассуждениях о телескопе была правда. В самом деле – получилось бы, что Глебка ушел не совсем, не весь, и частичка его здесь, рядом...
От этой мысли у Виньки опять зацарапало в горле. Почему так вышло, что впервые за десять лет появился у него верный друг и сразу – беда! Как взрыв снаряда. Будто на войне...
Конечно, есть Кудрявая. Она тоже верная. Но... с ней все же в разведку не пойдешь Не мальчишка же...
А Валентина про очки сказала, что можно их отдать, а можно и взять себе на память.
У Глебкиной мамы, наверно, и без того осталось немало его вещей. А у Виньки даже фотокарточки нет. Это разве справедливо?
