Тан Сяо-си в бухте кораблей, отплывающих завтра - Вэнь-цзин Янь (чтение книг TXT) 📗
Они бежали быстро и вскоре догнали Сяо-си и его друзей. Жестяной пират выхватил меч:
— Руки вверх!
Покорность была не в характере Медвежонка, и он с отчаянной решимостью первый бросился на врагов. Меч Жестяного пирата тотчас упёрся ему в грудь. Друзья попытались было прийти на помощь, но острые ножи Фарфорового толстяка и Серой крысы угрожающе сверкали, перед ними. Жестяной пират командовал:
— Хватайте их! Под замок! В темницу!
Трое бандитов захватили в плен Сяо-си и его друзей и потащили в подвал Белого дома.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ, В КОТОРОЙ, КАК ЭТО НИ УДИВИТЕЛЬНО, КАРТОННЫЙ ПЕТУХ ТОЖЕ ПОПАДАЕТ ПОД АРЕСТ
«Трак» - щелкнул замок в дверях подвала. Уходившие злодеи орали во все горло:
В подвале было очень сыро, холодно и темно. Кукла погрустнела, села на холодную землю и не произносила ни слова. Её печальный вид напугал друзей, и они наперебой старались успокоить Куклу.
Резиновая собачка посоветовала:
— Спой песенку, и тебе станет веселей.
По Кукла лишь покачала головой.
Тогда к ней обратился Деревянный мальчик:
— Сама не хочешь, давай я тебе спою.
Кукла молчала по-прежнему.
Плюшевая утка сказала:
— Расчеши-ка свои косички и привяжи к ним красненькие бантики. Это доставит тебе большое удовольствие.
Кукла ответила:
— Но у меня нет красных ленточек.
Медвежонок поспешно вытащил карманный ножичек с шестью лезвиями:
— Нет красных ленточек и не надо. Я тебе отдам свой ножичек. Смотри, какой!
Но Кукла опять покачала головой:
— Не хочу. Я могу палец порезать.
Плюшевая утка придумала новое:
— Лучше я тебе подарю самое большое яблоко.
— Ну и ну, — удивился Мишка, — у тебя же нет никакого яблока!
Плюшевая утка не сдавалась:
— Подумаешь! Сейчас нет, так потом будет.
Попытался и Сяо-си развеселить Куклу:
— Посмотри-ка, я могу ножичком цветок вырезать.
Но Кукла только грустно вздохнула:
— Нет, я хочу настоящий цветок.
Сяо-си подумал и пообещал:
— Подожди, будет у тебя и живой цветок.
Плюшевая утка подхватила:
— Правильно, когда мы освободимся, мы всё самое лучшее подарим ей. Согласны?
И все ответили:
— Конечно, согласны.
Но Кукла оставалась печальной, лицо её всё больше бледнело, и неизвестно было, чем ей помочь. Может быть, рассказать ей сказку? Ведь она необычайно любит слушать всякие занимательные истории. Но Старичок с флейтой и его чудесный Мешок сказок сейчас не с ними. Что тут станешь делать?
Вдруг в это время раздалось «трак!» — и дверь в подвал распахнулась. На пороге показался Фарфоровый толстяк. Он крепко держал за горло упиравшегося Картонного петуха, который истошно вопил:
— Поверьте, я совсем не из компании Сяо-си. Я не имею к ним никакого отношения. И Куклу знать не знаю. Я никогда им не помогал.
— Чего раскукарекался?! Нас не проведёшь, мы-то знаем, что ты их друг. Не ты ли с ними разговаривал и кричал, что ты герой? Не хотел бы спасать Куклу, — не стал бы хвастаться своей храбростью. Думаешь, что мы дураки и нас легко обмануть? Не на таких напал!
Трое злодеев несколько раз ударили Картонного петуха и бросили на земляной пол подвала. Дверь с шумом захлопнулась, и заскрипел засов. Через минуту Картонный петух медленно поднялся и, оглядевшись вокруг, недовольно произнёс:
— Куда я попал? Вот так место! Где ему до моей трубы! Я не желаю здесь оставаться, я уйду.
Медвежонок засмеялся:
— Попробуй уйди.
Картонный петух уставился на Медвежонка рассерженным глазом:
— Тебя это не касается. Захочу уйти и уйду. А сейчас мне не хочется. Вздумал ещё учить меня?! Вот нарочно возьму и останусь!
Он гордо выпятил грудь и принялся расхаживать по подвалу.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ, ГДЕ ДРУЗЬЯ ВСПОМИНАЮТ СВОЮ ПРОШЛУЮ ЖИЗНЬ
Много времени прошло с тех пор, как друзья очутились в подвале. Выйти поиграть они не могли, и им было очень скучно. К счастью, Сяо-си придумал развлечение: каждый должен был рассказать, как он жил раньше. Это всем понравилось, только Картонный петух делал вид, что ему неинтересно. Но на самом деле, разгуливая взад и вперёд, он украдкой прислушивался и старался не пропустить ни одного слова.
Первым приступил к рассказу Медвежонок. Память у него была просто дырявой. По его словам, в прошлом ему очень нравилось смотреть цирк. Потом он и сам стал цирковым артистом. Как это случилось — он сначала, сколько ни старался, объяснить не мог. Но затем, признавшись, что больше всего на свете он не любил учиться, Медвежонок вдруг припомнил: в цирк его привело нежелание ходить в школу. Однако и в цирке нужно было учиться, да ещё как! Стать артистом оказалось куда труднее, чем казалось из зрительного зала. Пришлось ему и из цирка убежать. А как в эти края попал, Медвежонок, хоть убей, не помнил.
Следующей потребовала внимания Плюшевая утка. У неё с памятью обстояло ещё хуже, чем у Мишки. Она только и помнила, что раньше имела много-премного друзей:
— Ах, мои друзья! Какие они были хорошие! Даже передать невозможно. Как их звали? Вот, что забыла, то забыла. Но они хорошие, просто замечательные, — твердила Плюшевая утка.
Резиновая собачка не отставала:
— Может, ты всё-таки вспомнишь хотя бы самую лучшую подругу?
Долго думала Плюшевая утка. Наконец она нерешительно проговорила:'
— Да-да, припоминаю. Её звали мама. Это была славная подружка.
Сяо-си остановил утку:
— Мама — это не подружка. Нельзя её так называть.
Плюшевая утка не согласилась:
— Почему нельзя? Она же очень славная. Куда лучше других. Каждый вечер, возвращаясь домой, она приносила мне что-нибудь вкусненькое. Никогда не забывала.
Услышав о вкусненьком, Картонный петух не выдержал и вмешался:
— А что мама тебе приносила? Расскажи поподробней.
Плюшевая утка причмокнула:
— Много всего.
Медвежонок сердито толкнул Утку:
— Молчи, не разговаривай с ним.
Картонный петух, словно это его ничуть не задело, небрежно заметил:
— Будете говорить или нет, — мне безразлично. Есть охота слушать вашу болтовню!
Важно надувшись, он вновь зашагал по подвалу.
Предоставили слово Резиновой собачке. Как ни странно, но больше всего она говорила о коте, у которого был очень неприятный характер. Страшно ленивый, кот вечно дремал у печки, всё лез поближе к огню, и шерсть у него была опалена во многих местах.
А какой он был грубый и невоспитанный: увидит Собачку, выгнет спину и давай фыркать да шипеть. Кот не пропускал случая, чтобы сзади не цапнуть её за хвост, а Собачка оглядывалась и гавкала на него. Тогда ей казалось, что нет противнее создания, чем кот. Однако теперь, с грустью вспоминая давно прошедшие дни, она неожиданно поняла, каким близким и родным был для неё кот. Разве они ссорились?! Просто они играли, да ещё как весело.
Рассказ Собачки был окончен, и наступила очередь Деревянного мальчика. Деревянный мальчик вдруг весь покраснел и, заикаясь, проговорил:
— Я... мне нечего рассказывать.
Резиновая собачка тут же пояснила:
— Ему говорить трудно, но вы ведь знаете, что у него очень много хороших друзей. Не так ли, Деревянный мальчик?
Тот кивнул головой.
Настала пора рассказывать Кукле. Но на сердце у неё лежала печаль, и, как друзья ни просили, Кукла не произнесла ни слова и только усиленно теребила своё платьице.
— Скажи нам, о чём ты думаешь? — допытывался Сяо-си.
— Мне хочется уйти отсюда. Сейчас это можно?
Картонный петух громко расхохотался:
— Ну и глупая! Уйти захотела! Будто не знаешь, что на дверях висит замок. Интересно! Очень интересно!
