В краю исчезнувшего тигра. Сказки - Харламов Юрий Ильич (читать книги без регистрации txt) 📗
— Всего лишь тюбетейка... — чирикнул он.
— Тюбетейка, да не простая, — сказал царь Навруз. — Смотри внимательно... Вот я её надел. Ничего не случилось? Ничего... Теперь снимаю, поворачиваю на сто восемьдесят градусов и снова надеваю. Что ты видишь теперь?
— Вас вижу, ваше величество, — ответил Чирка.
— Понятно, меня. Ну, а что-нибудь изменилось во мне?
— Да нет, все как было.
Царь быстро повернулся, взглянул на себя в зеркало, на лице у него отразился испуг.
— Неправильно надел, — успокоил он себя. — Недовернул малость. Тут, брат, точность нужна. Так, это у нее север, это юг, здесь Большая медведица, там созвездие Близнецов... Разворачиваем… Надеваем!... Нет, опять не то...
Он надел тюбетейку в третий раз и стал медленно поворачивать ее прямо на голове, в надежде на то, что нужное положение найдется само, но как он её ни вертел, ожидаемого эффекта не получалось.
— А что должно случиться? — спросил Чирка.
— Теперь уже ничего, — упавшим голосом сказал царь Навруз. Он снял тюбетейку и со всех сторон осмотрел её. — Моя была ношеная, а это совсем новая... Тюбетейку подменили!
— Почему не просто украли?
— Это сделано для того, чтобы я не сразу догадался. Я ведь надеваю ее раз в год, но проверяю чуть ли не каждый день. Как проверяю? Загляну — на месте, ну и ладно. А её, оказывается, уже давно нет!
Он швырнул поддельную тюбетейку в угол и сел на сундук, обхватив голову руками. Таким расстроенным Чирка видел его впервые.
Он взлетел ему на плечо и ласково чирикнул: — Не расстраивайся, Наврузка! Или как у вас говорят: «Не грусти, ослик, придет весна!».
— В том-то и дело, что не придет! — тяжело вздохнул царь Навруз. — Мы ведь очень маленькое царство и наша жизнь течет по своим законам. Мы ближе всех к солнцу, у нас по другому идет время. Когда на твоей родине еще только утро, у нас уже давно день. Здесь все очень быстро растёт, но также быстро и отцветает. Ты попал к нам в счастливую пору нашей юности, но она быстро пролетит, не успеешь оглянуться, как все мастерицы, эти юные существа, станут старушками.
— И Бойчечак? — вырвалось у Чирки.
— Да, и она тоже.
— Но это же так грустно!
— Наоборот — весело! Потому что у нас есть... была!— посмотрел он на пустые сундуки — волшебная тюбетейка...
Он усадил Чирку к себе на колени, погладил его и сказал:
— Вот история этой тюбетейки. Выслушай её внимательно. Она не только интересна, но и в высшей степени поучительна.
ГЛАВА 5
Подарок странствующего индуса
— Мой отец был пастух, мать служила у богачей, а сам я с детства обрабатывал чужую землю. И вот однажды возле меня остановился бедный странник-индус, тело которого было едва прикрыто грязными лохмотьями. Он долго смотрел, как я размахиваю тяжелым кетменем, потом спросил:
«А своя земля у тебя есть?».
«Конечно!» — с гордостью ответил я.
Мы жили высоко в горах, где были одни камни, дома тоже были сложены из камней, и стояли они каждый на отдельном валуне. Земля ценилась там на вес золота, поэтому, подметая нашу лачугу, я, как учила мать, не выметал пыль за порог, а собирал ее, и к тому времени у меня уже было свое крохотное поле, величиной с лепешку.
«Больше и не надо, — сказал индус. — Вот тебе семечко, посади его, сам я не могу этого сделать». Мне стало жалко его, и я сказал:
«У тебя нет земли? Возьми мою, я себе ещё соберу».
Он грустно улыбнулся в ответ: «Спасибо, мальчик. У меня есть земля. У меня столько земли, что орел в три дня не облетит её. Я — Арбореум, сын царя Хирзутума. Но я великий грешник. Много лет назад, когда я был молод и беспечен, я покинул землю отцов. Меня влекли чужие страны, я путешествовал, развлекался, пил дорогие вина, охотился на львов и носорогов и ни к кому не был привязан сердцем. И боги наказали меня. Когда я понял всю тщету и бесполезность такой жизни и решил вернуться домой бог Солнца Сурья дал мне это семечко, сказал: «Взрасти!», а верховное божество Ишвара вложил мне в руку посох и сказал: «Иди!». Так я и скитаюсь по земле вот уже много лет с семечком в одной руке и с посохом в другой. Семечко жжёт мне руку, оно плачет по ночам и просит, чтобы я посадил его, но я не могу этого сделать, потому что должен все время идти, нигде не останавливаясь дольше, чем на одну ночь. Силы мои на исходе, я чувствую, что скоро умру. Возьми семечко, посади его, ухаживай. Вырастет кустик, на кустике — живой барашек. Да смотри, чтобы он ножками земли не коснулся, убежит, не догонишь. Барашка этого постриги. Из волокна сделай ткань, но не шей из нее ни штанов, ни рубахи, даже если будешь гол и бос. Сшей тюбетейку. Тюбетейка эта будет непростая, она...». И не договорил, умер... Я похоронил его, а семечко в тот же день посадил, хоть и не верилось, что из него вырастет живой барашек. Но — бывают же чудеса на свете! — на кустике в самом деле вырос барашек, да такой беленький и пушистый, что просто загляденье. Я его из рук поил, днём собственной тенью от солнца укрывал, по ночам от волков охранял. Объел мой барашек всю траву вокруг кустика, весу набрал, вот-вот ножками земли коснется. Тут я его и сорвал. Взял ножницы, постриг барашка, сделал и всё остальное, как велел индус, вот и тюбетейка, а что с нею дальше делать, не знаю. Надел, но ничего особенного не случилось: золотой дождь не пролился, прекрасная пери с неба не слетела, джин из кувшина не вышел. Забросил я тюбетейку в чулан и забыл о ней. Вспомнил уже в старости, когда голова побелела. Дайка, думаю, еще разок надену, вдруг хоть под конец жизни откроется мне ее тайна. Надел, а красный тюльпан впереди, который еще покойница матушка вышила, так не идет к моим морщинам и бороде. Перевернул я ее задом наперед и ахнул — в зеркале передо мной вместо старика — безусый юноша. Брови чёрные, волосы из-под тюбетейки локонами, из глаз свет струится. Выбежал я из дома, глянул по сторонам — а зима была — и тут же ручьи зашумели, птицы запели, миндаль в горах зацвел. И куда бы я ни обратил свой взгляд, всё расцветало и обновлялось. Древние старики становились юношами, старухи в девушек превращались. Даже дряхлый облезлый орел, не слетавший уже десять лет со скалы, стоило мне взглянуть на него, расправил крылья и полетел. Тюбетейка, в самом деле, непростой оказалась, надо было только правильно надеть её… Народ тут же выбрал меня царем и дал мне имя Навруз, а хлопковая коробочка за несколько лет сделала наше государство сказочно богатым. И тогда появилась она...
Царь Навруз умолк, погрузившись в воспоминания, и Чирка нетерпеливо клюнул его в палец:
— Кто она?
ГЛАВА 6
Королева Барбадензе
— Я полюбил простую девушку, — продолжал свой рассказ царь Навруз.—Уже был назначен день свадьбы, как вдруг однажды утром вместе с первыми лучами солнца на небе показалась сияющая колесница, запряжённая, наверное, миллионом радужных мотыльков, вся в цветах и колокольчиках. В колеснице восседала красавица, каких свет не видывал. Весь народ высыпал на крыши домов, боясь пропустить это небывалое зрелище, а карета вдруг приземлилась, небесная путешественница в широкой шляпе и развевающемся шелковом платье спрыгнула с подножки.
«Летите, вы мне больше не нужны!» — махнула она мотылькам.
Колесница умчалась, а Прилетевшая с утренними лучами приблизилась ко мне и сказала:
«Ты — сын великого Хирзутума, Арбореум, которому бог Солнца Сурья подарил волшебное семечко. Наконец-то я нашла тебя!».
«Кто вы?» — удивленно спросил я.
«Твоя невеста — принцесса Барбадензе», — ответила она.
Я сказал ей:
«Вы ошиблись, прекрасная принцесса Барбадензе. Я не Арбореум, я царь Навруз. А сын царя Хирзутума Арбореум давно умер, я могу вам показать его могилу».
«Не обманешь! — воскликнула она. — Я узнала тебя, и теперь ты не скроешься от меня ни на земле, на на небе!».
