Почти кругосветное путешествие - Каришнев-Лубоцкий Михаил Александрович (читать полностью бесплатно хорошие книги TXT) 📗
– Ступай немедленно в пещеру и загаси огонь! А потом проветри наше жилище и полезай в свою лампу! И чтоб мы тебя больше не видели до скончания дней! Понятно тебе, Умора-джан?!
– Понятно, о мой господин… Слушаюсь и повинуюсь… – Уморушка поднесла чумазые ладошки к животу, груди и еще чумазому лбу и исчезла в дымящемся кратере.
– Маришка, ты где? – снова позвала она подругу, очутившись в подземелье. – Не бойся, мы здесь одни!
Маришка сняла шапку-невидимку и предстала перед Уморушкой такой, как есть: бледной и полузадохшейся от дыма.
– Что нам делать? – тихо спросила она, обнимая подругу. – Там – разбойники, здесь – дым… Неужто мы не спасемся?
– Еще как спасемся! – бодро сказала Уморушка и стала давать наставления. – Пока ни о чем не спрашивай, расскажу все потом. Сейчас ты одно сделай: потри эту лампу.
– Зачем? – удивилась Маришка.
– Потри и увидишь сама.
Сказав это, Уморушка вдруг побледнела, истончилась, превратилась в прозрачный синеватый дымок и втекла тонкой струйкой в волшебный сосуд. Маришка, не медля ни секунды, схватила лампу и стала с ожесточением тереть ее ладошкой.
И снова из медной посудины выплыл в уже задымленную пещеру небольшой клубок дыма, и из него возникла чумазая Уморушка.
– О, хозяйка лампы, – склонилась она в поклоне перед подругой, боясь поднять на нее свой взор, – приказывай, что желаешь, и я исполню твою волю!
– Я никогда не буду тебе приказывать! – рассердилась не на шутку Маришка. – Это еще что такое?!
– Ну, так положено… – зашипела Уморушка на свою госпожу. – Ты попроси, ну, как будто приказываешь, а я исполню. И поскорей, пожалуйста! – топнула она ногой от нетерпения.
– Что ж, ладно… – И Маришка скомандовала: – Перенеси нас отсюда как можно дальше! Быстро, а то у меня нет больше сил!
– Слушаю и повинуюсь… – еще ниже склонилась Уморушка и… исчезла.
И в этот же миг Маришка с удивлением обнаружила, что находится она не в задымленной пещере сорока разбойников, а на свежем воздухе, возле небольшой речки. Рядом, чуть левее от нее, виднелась высокая глинобитная стена, за которой высились причудливые здания старинных домов и минаретов.
– Если не промахнулась, – раздался за ее спиной Уморушкин голос, – то это – Багдад. Сейчас умоемся и проверим.
И Уморушка побежала к реке смывать с себя слой гари и копоти.
Маришка не спеша пошла за ней следом. Уже подходя к воде, ненароком спросила:
– А что же ты сразу Ивана Ивановича не перенесла вместе с нами?
– Но ты же мне этого не велела! – удивилась Уморушка, на секунду отрываясь от приятного купания.
– Так перенеси! – сердито сказала Маришка, злясь на свою и Уморушкину несообразительность.
– Пожалуйста. – Уморушка выпрямилась и вышла из речки. – Три лампу и приказывай!
И тут подруги одновременно вспомнили, что они в спешке оставили драгоценный сосуд в пещере сорока разбойников.
Глава двадцать вторая
– Я могу исполнять только по одному желанию, – сказала Уморушка, слегка опомнившись от пережитого потрясения, – после каждого пожелания нужно снова тереть лампу.
– Почему же ты ее не взяла? – спросила Маришка, все еще сердясь на себя и подругу. – Я-то в лампе не сидела, откуда мне все порядки знать?
Уморушка виновато опустила голову:
– Разве все упомнишь… Главное, от разбойников поскорее удрать!
– Вот и удрали… Мы в Багдаде, а Иван Иванович не известно где. Если птица Рухх его не склюет, так разбойники схватят. Одна надежда: на ковре улетит нас разыскивать… – Маришка махнула рукой и стала не спеша умываться: не ходить же по древнему Багдаду грязнулей!
Глядя на нее, продолжила свое купание и Уморушка. Теплая и прозрачная вода одного из притоков реки Евфрат взбодрила юных путешественниц и разогнала их дурное настроение. А чудом сохранившийся в кармане Маришки пирожок с визигой окончательно развеял грусть и печаль.
– Не такой человек Иван Иванович, чтобы разбойникам даться, – сказала Уморушка, дожевывая свою половинку пирожка. – Спохватится, что нас нет, сядет на ковер и – в Багдад! Мы же в Багдад собирались наведаться.
– Ну, не сразу махнет, сначала подумает, – возразила ей Маришка, но не привычно боевым, а мирным тоном, – а потом сообразит, что нас нигде нет, и в Багдад слетает, на всякий случай.
– А мы тут – в Багдаде! – весело поддержала Маришкину мысль Уморушка.
Но Маришка слегка остудила ее:
– Пока еще не в Багдаде, а в пригороде. Так что нам нужно спешить.
Они поднялись с прибрежного камня, на котором сидели, надели на чистые ноги обувь: Маришка – сандалии, а Уморушка – лапоточки, и отправились к городским воротам, около которых уже стояли повозки крестьян с окрестных селений, везущих свои фрукты и овощи на шумный и веселый багдадский базар.
Глава двадцать третья
Увы, Уморушка и Маришка ошиблись: когда Иван Иванович Гвоздиков очнулся от тяжелого сна и с ужасом обнаружил, что девочки исчезли, он не кинулся седлать ковер-самолет и мчаться в Багдад, а бросился обшаривать все близлежащие горы и пещеры, лелея в глубине души лишь одну зыбкую надежду – увидеть своих дорогих подопечных живыми и невредимыми.
Возле скалы сорока разбойников Иван Иванович чуть-чуть задержался: его привлек горьковатый запах дыма, сочащийся откуда-то из-под гигантской глыбы, и множество следов от лошадиных копыт и человеческих ног вокруг нее. Обойдя скалу и не найдя входа в предполагаемую им пещеру, Иван Иванович решил немного поаукать. Минуты две сиротливое «ау» металось среди персидских гор, мешая дремать полуголодной птице Рухх. Наконец, Гвоздиков оставил свое занятие и отправился дальше, даже не догадываясь о том, что явись он сюда чуть пораньше, его громкий призыв не остался бы безответным и нашел бы отклик в сорока пусть и пропавших, душах. Кружа между скалистыми горами, Иван Иванович старался не потерять ориентиры и не заплутаться в незнакомых местах: не хватало еще лишиться ковра-самолета и чудо-скатерки. Сапоги-скороходы, конечно, облегчали его задачу, но не намного: при быстром беге было плохо видно детали, и Гвоздиков, опасаясь просмотреть Маришку и Уморушку, передвигался крайне медленно.
Облазив весь здешний горный массив, он решил вернуться на прежнее место и уже с воздуха осмотреть этот район Персии. Торопливо прыгая с камня на камень, Иван Иванович двинулся к своему бивуаку.
Каково же было его удивление, когда он обнаружил в тихой пещерке, где хранил драгоценные вещи, незнакомого старца в восточной одежде и с явно восточной внешностью! Незнакомец сидел, прислонясь к скале спиной, и сладко дремал. Но услышав цоканье гвоздиковских сапог о камни, он быстро проснулся, поднялся на ноги и учтиво склонился в глубоком поклоне перед Иваном Ивановичем.
– Да ниспошлет тебе аллах еще тысячу лет славной жизни, о достопочтимый старец! – сказал он, не поднимая взора от носков сапог невезучего путешественника. – Прости, что вторгся в твое пристанище без приглашения, но только важное дело толкнуло меня на этот дерзкий поступок! Прости меня и выслушай, а потом суди, как тебе будет угодно!
Растерянный Гвоздиков тут же простил незнакомца и попросил его больше не кланяться. А в награду посулил охотно выслушать, хотя в голове были совсем другие планы.
– Я, Маруф, сын Маруфа, могущественный джинн и волшебник, раб проклятой лампы, припадаю к твоим стопам (тут незнакомец и в самом деле хотел было ткнуться носом в запыленные сапоги-скороходы, но только яростное сопротивление Гвоздикова помешало ему это сделать), припадаю к твоим стопам и дерзко молю: уговори свою подопечную по имени Умора вернуть мне мое жилище.
– Вы ее видели? – радостно вскрикнул Иван Иванович. – Где? Когда?!
Он усадил джинна на скатанный ковер, присел рядом сам и не столько попросил, сколько властно приказал:
– Немедленно рассказывайте!
