Братья Гримм. Собрание сочинений в двух томах. - Гримм братья Якоб и Вильгельм (мир книг .txt) 📗
Вот и нашли они ключик, который так и блестел, попрыгивая на каменьях, и братец хотел уж из него напиться; однако же сестрица прослышала, как ключик среди плеска журчал: «Кто из меня изопьет водицы, в тигра обратится! Кто из меня изопьет водицы, в тигра обратится!»
Тогда сестрица воскликнула: «Прошу тебя, братец, не пей, не то оборотишься лютым зверем и меня растерзаешь».
Братец не стал пить, хотя и мучила его невыносимая жажда, и сказал: «Я подожду до ближайшего источника».
Когда они пришли ко второму ключику, сестрица и в том среди журчанья выслушала: «Кто из меня воды напьется, волком обернется; кто из меня воды напьется, волком обернется».
И крикнула сестрица братцу: «Братец, прошу тебя, не пей, не то обернешься волком и съешь меня».
Не стал пить братец и сказал: «Я обожду до ближайшего источника, но там уж напьюсь непременно, что бы ты там ни говорила: жажда моя слишком невыносима».
Вот пришли они и к третьему источнику, и сестрица услыхала, как он среди плеска журчал: «Кто из меня напьется, диким козликом обернется; кто из меня напьется, диким козликом обернется».
Сестрица сказала: «Ах, братец, прошу тебя, не пей, не то диким козликом обернешься, убежишь от меня».
Но братец уже бросился к ключу, нагнулся к нему и хлебнул водицы, и чуть только первая капля ее попала ему на губы — он уже очутился у ключа диким козликом.
Поплакала сестрица над околдованным братцем, и козлик поплакал тоже и сидел около нее грустный, унылый. Наконец сестрица сказала: «Не печалься, милый козлик, я тебя никогда не покину».
Тогда отвязала она свою золоченую подвязку и навязала ее козлику на шею; потом нарвала ситовнику и сплела из него мягкий шнурок. На этот шнурок привязала она козлика и повела его далее, и все шла и шла в глубь леса. И вот после долгого-долгого перехода они пришли наконец к маленькому домику, и сестрица в него заглянула; домик оказался пуст, и она подумала: «Здесь можем мы остаться и поселиться».
Тогда набрала она листвы и мха на мягкую постель для козлика и каждое утро выходила из дома и собирала для себя корешки, ягоды и орехи, а для козлика приносила нежной травки, которую тот ел у нее из рук и был доволен, и играл возле нее.
Вечерком, поутомившись, сестричка, бывало, помолится, положит голову козлику на спину, словно на подушечку, да так и уснет. И если бы только у братца был его прежний, человеческий, образ, им бы жилось отлично.
Так и жили они некоторое время одни-одинешеньки в глуши.
Случилось, однако же, так, что король той страны затеял в том лесу большую охоту.
Раздались повсюду звуки рогов, лай собак, веселые крики охотников далеко разнеслись по лесу, и козлик слышал все это и очень хотелось ему при этом быть. «Ах, — сказал он сестрице, — выпусти ты меня посмотреть на охоту. Не сидится мне здесь на месте!» — и упрашивал ее до тех пор, пока она не отпустила. «Только смотри, — сказала она ему, — вечером возвращайся ко мне, ведь я от этих злых охотников должна буду запереться; а чтобы я тебя узнала, так постучись да скажи: »Сестричка, впусти меня«, — и если ты так не скажешь, то и дверки моей не отворю тебе».
Вот и выскочил козлик из дома, и было ему так хорошо, так весело на свежем воздухе! Король и слуги приметили красивое животное и пустились было за ним в погоню, да никак не могли поймать, и когда уже думали, что вот-вот он у них в руках, тот прыгнул через куст и исчез.
Чуть стемнело, он прибежал к домику, постучался и сказал: «Сестричка, впусти меня». Тогда была ему отворена маленькая дверка, он впрыгнул в дом и целую ночь отдыхал на своем маленьком ложе.
На другое утро охота продолжалась снова, и когда козленочек заслышал звук рогов и порсканье егерей, он опять стал тревожиться и сказал: «Сестричка, отопри мне, выпусти меня». Сестричка отперла дверь и сказала: «Только вечером приходи непременно и не забудь своих словечек».
Когда король и его егеря опять увидели козлика с золотым ожерелком, все они бросились за ним в погоню; но он оказался необычайно быстроногим и проворным.
Целый день они за ним гонялись; наконец под вечер окружили его, и один из егерей поранил его немного в ногу, так что он захромал и побежал уж не так быстро.
Тогда за ним следом прокрался один из егерей до самого домика и слышал, как козлик сказал: «Сестричка, впусти меня», — и видел, как дверь перед ним отворилась и вновь захлопнулась.
Егерь все это отлично запомнил, пошел к королю и рассказал ему, что он видел и что он слышал. Тогда король сказал: «Завтра еще поохотимся».
А сестричка страшно перепугалась, когда увидела, что ее козлик поранен. Она смыла кровь с его раны, приложила к ней целебные травы и сказала: «Ступай на свою постельку, милый козлик, чтобы поскорее выздороветь».
Рана была, однако же, так незначительна, что козлик поутру ее уж и не чувствовал.
И когда он услышал долетавшие из леса веселые звуки охотничьих рогов, он сказал: «Не могу высидеть дома, я должен там быть; меня ведь не так скоро они изловят».
Сестрица заплакала и стала ему говорить: «Вот они тебя теперь убьют, а я здесь, в лесу, одна и всеми покинута: не пущу я тебя сегодня». — «Так я тут умру на глазах у тебя с горя! — отвечал козлик. — Когда я слышу звук охотничьего рога, то у меня туда душа рвется!»
Тут увидела сестрица, что его не удержишь, и с великой неохотой отперла ему дверь, и козлик, веселый и бодрый, махнул в лес.
Король, чуть только его увидел, сказал своим егерям: «Теперь гонитесь за ним по следу целый день до самой ночи, но чтобы ему никто никакого зла не сделал».
А когда солнце закатилось, он сказал тому егерю, что накануне следил за козликом: «Ну, пойдем, покажи мне лесной домик».
Очутившись перед дверкой, он постучал и крикнул: «Сестричка, впусти меня».
Тогда дверка отворилась, король вошел в домик и увидал там девушку невиданной красоты. Она испугалась, увидев, что вошел не козлик ее, а мужчина с золотой короной на голове. Но король ласково посмотрел на нее, протянул ей руку и сказал: «Не желаешь ли ты со мною ехать в замок и быть мне милою женою?» — «О, да! — сказала девушка. — Но и козлик должен быть при мне — я его здесь не оставлю». — «Пусть остается при тебе, — сказал король, — пока ты жива, пусть и у него будет всего вдоволь».
Тем временем и козлик подоспел, и сестрица опять привязала его на шнурок, взяла шнурок в руки и пошла вместе с козликом из лесного домика.
Король взял красавицу с собою на коня и повез ее в свой замечательный замок, где свадьба была сыграна богато-пребогато, и сестричка стала королевой и долгое время жила с мужем в полном довольстве; и за козликом все ухаживали и берегли его, и он прыгал себе на свободе по замковому саду.
А злая мачеха, из-за которой детки пошли по миру, та уж думала, что сестричку, вероятно, дикие звери растерзали в лесу, а братец, обороченный в дикого козлика, подстрелен охотниками.
Когда же она услышала, что они так счастливы и что им живется хорошо, то зависть и вражда вновь заговорили в ее сердце и не давали ей покоя, и стала она только о том думать, как бы их обоих снова сделать несчастными.
Родная-то дочка мачехи, дурная, как смертный грех, да притом еще и одноглазая, стала попрекать свою мать и говорила: «Мне бы следовало быть королевой, а не той девчонке». — «Сиди да молчи, — сказала старая ведьма, ублажая ее, — придет время, так уж я воспользуюсь».
По прошествии известного времени королева родила славного мальчугана, а король-то как раз в это время на охоте был…
Вот старая ведьма и приняла на себя внешность королевиной служанки, вошла в комнату, где лежала родильница, и сказала: «Пожалуйте, ванна для вас готова, она вам будет полезна и придаст вам новые силы; пожалуйте скорее, пока не остыла вода».
Дочка была у ней тут же под рукою; вместе снесли они ослабевшую королеву в баню и опустили ее в ванну; затем заперли дверь накрепко и убежали оттуда. А в бане развели такой адский огонь, что прекрасная юная королева должна была неминуемо там задохнуться.
