Сказочные повести. Выпуск четвертый - Балл Георгий Александрович (читаемые книги читать TXT) 📗
Целый день тетя Вера на кухне сидит.
А добрая моя бабушка с утра в магазин уходит. Мама — на работу. А папа совсем далеко уехал. Он уехал далеко-далеко: за высокую гору, за речку Ладогу.
И мы всегда ждем его, даже ночью. Одна тетя Вера не ждет. А только сидит на кухне и колдует:
И никуда меня не пускает, потому что я часто простуживаюсь… Гулять не разрешает, а играть тоже не разрешает, потому что я топаю. И если я тихонечко топну, тетя Вера услышит. Потому что у нее есть волшебные очки. Это такие большие очки в черной оправе. Как наденет их тетя Вера, так на сто верст крутом все видит и все слышит.
Эх, скорей бы приехал папа!
Вот приедет папа и прогонит тетю Веру…
Дорогой папа, приезжай!
Мы все хотим, чтоб ты скорее вернулся. Одна тетя Вера не хочет. Я-то знаю, почему она не хочет: боится!
Это случилось темной-темной ночью
Как-то темной-темной ночью кто-то позвонил в серебряный колокольчик.
Мама сказала:
— Телефон звонит! Это папа.
Тетя Вера сказала:
— Что ты, моя дорогая сестричка, это тебе только почудилось.
— Нет, я слышала, — сказала мама.
А тетя Вера не хочет пустить маму к телефону и ласковым голосом говорит:
— Просто ты начиталась со своим сыном всяких сказок, вот тебе и слышатся разные звонки да колокольчики.
И она увела маму спать. И запела ей тихонечко свою страшную баюкалку:
Мама испугалась и сразу уснула. И тетя Вера тоже легла в кровать и — хры-фры-брум — тоже уснула.
А я увидел: там, где телефон, зажегся СВЕТ. Я встал и тихонечко подошел. А на столе вместо телефона стоял маленький домик.
— ДИНЬ-ДИНЬ-ДИНЬ! — зазвонил колокольчик в домике.
— Хры-фры-брум, — сказала тетя Вера спросонок.
Я замер.
— Небыль-небыль-небылица, — забормотала тетя Вера. — Что-то мне давно не спится! Мне не спится, не лежится! Встать, что ли? Поглядеть, что ли?
А я зашептал:
— Тетя Верочка, не вставай! Тетя Верочка, засыпай!
— Ох, я красная девица, — зевнула тетя Вера. — Что-то мне и спится и лежится. Что-то мне вставать не хочется!
И она не встала.
А я заглянул в окошко. В домике был мальчик. Он сидел на маленьком стульчике за маленьким столом под зеленым абажуром. Он был зеленый, как кузнечик.
— Эй, ты кто? — спросил я.
— Эй, ты кто? — спросил он.
— Я здесь живу, — сказал я.
— Я здесь живу, — сказал он.
Вдруг мальчишка засмеялся, подскочил, перевернулся через голову. И как зазвонит!
Я увидел у него в руке МАЛЕНЬКИЙ СЕРЕБРЯНЫЙ КОЛОКОЛЬЧИК…
— Ах, чтоб тебя, небыль-небылица! — закричала тетя Вера. — КТО-ТО нарочно не дает мне спать-почивать. А снился мне добрый молодец. Добрый молодец Иван Иваныч. Эх, просыпаюсь, просыпаюсь!..
И она проснулась.
Я прыгнул в кровать и спрятался под одеяло. Тетя Вера в одной рубашке подбежала к столу. А там уже не было домика, а стоял телефон.
— Алло! Алло! Чего надо? — закричала тетя Вера.
НИКТО НЕ ОТКЛИКНУЛСЯ.
И я понял: это потому никто не откликнулся, что прибежала ТЕТЯ ВЕРА.
Мама все забыла, а тетя Вера меня наказала
Утром я подошел к столику, где стоял телефон. И тихонечко позвал:
А пришла бабушка. От нее пахло пирогом. От нее всегда пахнет вкусным и теплым.
— Бабушка, — спросил я, — а кто это ночью звонил?
— Это Алошка звонил, — сказала бабушка. — Спать тебе не давал.
— Бабушка, а ты разве его знаешь?
— Кого?
— Алошку. Он ведь маленький. Вот такой.
— Я всех знаю — и больших и маленьких, — сказала бабушка. И позвала меня завтракать, потому что тетя Вера опять начала сердиться.
За столом я думал про маленького мальчика, как он живет у себя в домике, спит на маленькой кроватке, а проснувшись, звонит в серебряный колокольчик.
И я нечаянно уронил чашку с молоком, и она — динь! — разбилась.
Конечно, тетя Вера сразу поставила меня в угол, и я там плакал, плакал, плакал и все равно думал про Алошку, а еще про папу — чтоб он приехал и прогнал от нас тетю Веру.
— Если ты будешь еще баловаться, — сказала тетя Вера, — этой ночью или в какую другую ночь к нам придут медведь Михайло и волк Левон и заберут тебя. Они берут с собой нехороших мальчиков.
— По-моему, ночью КТО-ТО звонил, — сказала мама. — Может, это папа звонил?
Тетя Вера загремела посудой. И я понял: она нарочно загремела, чтоб мама все забыла. И я услышал, как тетя Вера тихонечко зашептала:
И моя мама забыла, все забыла. А тетя Вера громко уж о другом кричала:
— Я у вас вроде прислужницы. Нет мне счастья в этой квартире! Одна я осталась! Одна. Как пенек в лесу, как поганочка! — И тетя Вера даже всхлипнула.
Мама стала тетю Веру уговаривать не надрываться так, побольше отдыхать да почаще ходить в кино.
А тетя Вера ничего не ответила, повязала себе голову полотенцем. Она всегда так делала, когда сердилась, чтобы нам страшнее было.
Мама тихонько надела пальто и ушла. А тетя Вера пошла слушать радио.
У нас пир горой! Алошка убегает
В тот же вечер случилось вот что: тетю Веру пригласил в кино наш усатый сосед с третьего этажа — Иван Иваныч.
Тетя Вера надела самое прекрасное свое платье — голубое-преголубое, и я услышал, как она прошептала:
— Есть еще добрые молодцы на свете, — и повязала на голову голубую ленту. — Вот теперь, — сказала тетя Вера, — я голубая и красивая, — и повернулась к нам: — А вы не балуйтесь! Я мигом вернусь: одна нога там, а другая здесь.
Как только за тетей Верой захлопнулась дверь, бабушка тоже начала собираться. Взяла бидон и сказала:
— Ты, победна головушка, посиди тихо, а я схожу за молоком.
Я сразу согласился:
— Ладно, бабушка, иди. Я с Алошкой поиграю.
— Если кто постучит, никому не отворяй, — сказала бабушка, — только мне.
— Ладно, бабушка. Мы с Алошкой никого не пустим. Ты, как придешь, станешь под дверью и запоешь: «Отопритеся, отворитеся. Ваша бабушка пришла, молочка вам принесла».
— Верно, верно, — сказала бабушка. — Никого чужих не пускайте. Играйте тихонечко.
Когда бабушка ушла, я скорее побежал к столу, где телефон. А там опять стоял домик. В домике горел зеленый огонек. Из окошечка прямо на меня смотрел Алошка. Глаза у него круглые. А реснички черненькие. И он зачопал этими ресничками: хлоп-чоп, хлоп-чоп! Я пододвинулся совсем близко и совсем тихонечко позвал:
