Сказки и предания алтайских тувинцев - Сборник Сборник (читаем книги онлайн TXT) 📗
Джурай. Летом 1969 г. ему было 55 лет, он работал в то время пастухом верблюдов в кооперативе. Участник второй мировой войны, сражался и на Амуре против японцев, имел различные награды.
Он обещал рассказать сказки и пригласил нас в свою юрту в соседней долине Аът баштыг. Но дело ограничилось угощением в трех юртах аила. Потом он проводил нас обратно в южный Оруктуг, и только теперь, в пути, верхом на коне, он рассказал нам — может быть, он опасался исполнения перед микрофоном — сказки (тоол) № 28 и № 70.
Сын Джурая — Гупан летом 1982 г. (тогда ему было 32 года) обещал мне рассказать три сказки, которые он часто слышал от отца (сам Джурай уже умер); но этому не суждено было сбыться; через два дня после нашего уговора, после праздника, он трагически погиб.
Джурук-уваа, Шыныкбайнынг (монг. Чинагийн Галсан) — родился в конце февраля 1944 г. на зимней стоянке своих родителей в горах Хара Даге. После окончания начальной школы в Цэнгэле он учился в средней школе в Улэгэе, а потом в течение года изучал монгольский язык и литературу в университете в Улан-Баторе. Затем был послан на учебу в ГДР и с 1963 по 1968 г. изучал германистику в Леип- цигском университете им. Карла Маркса, где я и познакомилась с ним случайно в 1965 г. После 1968 г. он сначала работал преподавателем немецкого языка в университете в Улан-Баторе, примерно с середины 70-х годов работает журналистом. После первых поэтических опытов еще в школьные годы было опубликовано его первое стихотворение "Баян-Олгийн зохиолчдын бутээлээс" ("Таван Богдынхны дуу". Ула- ан-Баатар, 1961, с. 60). Интенсивнее начинает писать в 1966 г., главным образом на немецком языке. Первая его публикация — рассказ "Бизэн-пастушонок" (Bisen, der Hirtenjunge. — Die Zaubertruhe. T. 15, B., 1969, c. 46–55). Зимой 1967/68 г. состоялось его знакомство с семьей известных писателей Эрвином и Эвой Штритматтер. В 1981 г. в Берлине выходит под германизированной формой его имени Галсан Чинагтом рассказов, написанных по-немецки, "Eine tuwinische Geschichte" ("Тувинская история"); некоторые из них вместе с новыми вышли в 1986 г. и в Монголии под названием "Айангат цагийн тууж". В то же время он перевел с немецкого на монгольский язык "Тиля Уленшпигеля", сочинения Генриха Манна, Эрвина Штрит- маттера.
Воспитанный на родных традициях, занимавших важное место в жизни его племени (его дядей с материнской стороны был Джигжин), он с самого детства был знаком с народной поэзией тувинцев. Он сопровождал меня в первых четырех моих поездках, и Многое из того, что мы услышали, было знакомо ему с детства. Благодаря ему были сделаны письменные записи текстов, когда не было магнитофона или он ломался.
Осенью 19$5 г. по памяти он записал № 46, весной 1966 г. он записал на магнитофонную пленку — сначала просто для меня в качестве языковых образцов — несколько тувинских текстов: два варианта о происхождении тарбагана (№ 51 и вариант А в работе: Taube. Drei tuwinische Varianten zur Sage von der Herkunft der Murmeltiere) и "Историю о Манджын Богде" (№ 67).
17 сентября 1965 г. в Улан-Баторе под впечатлением полевых работ по сбору тувинского народного творчества он наговорил на магнитофонную ленту сказку № 23.
Во время полевой работы в 1967 г. он также исполнил одну сказку: 30 августа
1967 г. в центре сомона Цэнгэл он рассказал сатирическую сказку (тоол) № 43.
Летом 1968 г. в Маркклеберге, под Лейпцигом, он исполнил № 38 и сразу же после исполнения записал эту сказку. Наконец, когда оказалось, что большие куски магнитофонной записи "Балджын Хээра" в исполнении Байынбурээда по техническим причинам оказались совершенно непригодными, осенью 1967 г. в Маркклеберге он записал этот текст Байынбурээда, в чем ему помогли воспоминания о неоднократно слышанных в детстве и юности исполнениях им этого текста. Его поэтический дар, своими корнями глубоко уходящий в тувинское народное творчество, несомненно, наложил на этот текст свой отпечаток.
Дюгюр, прозванный в отличие от двух других тезок за свои светло-рыжие волосы Сарыг Дюгюр (Желтый Дюгюр), был пастухом кооператива; летом 1969 г. ему было 57 лет, он муж исполнительницы Ноост. Жил он тогда в южном Оруктуге, аиле, в котором мы провели довольно много времени. Эта супружеская пара жила одиноко, единственный сын был на военной службе, что очень печалило старика, так как чрезвычайно затрудняло их жизнь. Он часто выпивал, и тогда жалобы его разносились по долинам. Когда мы утром 9 июля вместе с ним выехали верхом из аила, мы спросили его, знает ли он сказки. Он назвал: "Паавылдая". Так как у нас было записано уже немало вариантов этого сюжета, мы попросили его подумать, не может ли он рассказать что-нибудь другое. Вечером 10 июля 1969 г. он пришел в нашу юрту и спросил, можно ли ему рассказать нам кое-что. И тут мы услышали от него сказку "Лягушонок" (№ 20). См. илл. 1 на с. 2 в ст.: Taube. Volksmusik im Herzen Asiens (он — первый слева).
Дюгюр, прозванный Халыр Дюпор (Косой Дюпор). Летом 1966 г. ему было 70 лет, за несколько лет до этого он работал еще в кооперативе пастухом. Около 20 августа он рассказал в Сыраалыге миф (домак) "Легенда о Бургане Башкы и Очирва- не" (№ 62).
Дэмби, Шёёдюкечнинг — брат Ш. Дагва. Работал в кооперативе пастухом. Летом 1969 г. ему было 65 лет. Мы встретились 6 июля в Остуге, он пригласил нас к себе. 10 июля мы навестили его юрту — ничто в ней не говорило о достатке хозяина. Ш. Дэмби побывал во многих местах — вплоть до Улан-Батора и в советском районе до Онгудая (Горно-Алтайская АО). За насмешливые речи по поводу слишком больших норм сдачи скота он просидел несколько лет в тюрьме.
Ш. Дэмби начал рассказывать сразу же после первой просьбы й делал это с явным удовольствием. Во время исполнения он лежал на земле, опершись на одну руку. Так как сказки его с юмором, он постоянно посмеивался и с явным удовольствием исполнял грубоватые пассажи.
10 июля он рассказал три сказки (тоол): N9 31, 49 и 37. Он был готов рассказать нам и "Паавылдай Мергена" (ср. № 8, 9) и "Джечен Хаана" (ср. N9 39), но ради экономии времени и из материальных соображений мы отказались от этих текстов, уже исполненных нам к тому времени его братом, в пользу трех новых.
Назынджаб — женщина, которой в 1985 г. было около 65 лет; см. о ней: Гакай, Дж.
Ноост — жена Дюгюра (Сарыг Дюгюра). Когда мы жили с ней в 1969 г. в аиле в южном Оруктуге, ей было 69 лет. Она никогда не покидала район Цэнгэла. О ее судьбе см.: Дюпор.
Однажды вечером 7 июля 1969 г. эта маленькая женщина пришла в юрту старшего брата Галсана — Шыныкбайнынг Такая (монг. Гагаа), где мы тогда жили, села к очагу Vi, выпив пару чашек чаю, начала рассказывать — сначала сказку (тоол) № 22 (ср. N9 23). Потом она спросила, нужно ли нам такое, и, когда мы ответили утвердительно, рассказала вторую — сказку № 21, а в заключение еще и историю о мальчике, который спчсает детей птицы Хан Херети (эпизод, встречающийся во многих богатырских и волшебных сказках), указав, что она не знает этой сказки целиком. Речь ее была плавной, свободной, как будто ей часто приходилось рассказывать, хотя и очень тихой, даже робкой, в отличие от ее иллюстративных, инои раз очень живых жестов, которыми она сопровождала свой рассказ.
Олджей, Джылбактынг — в 1985 г. ему было 77 лет. См. Гакай, Дж.
Оролмаа, Дёлёёнинг — дочь сказителя Дёлёёна. Когда мы встретили ее летом
1966 г., ей было 44 года. Это была высокая, статная женщина. В отличие от большинства женщин в Цэнгэле, которые наряду с работами в собственном хозяйстве были доярками и ухаживали за кооперативным скотом, она работала сторожем на нескольких кооперативных полях в нижнем конце долины р. Харгантын гол (тув. Харангыты). Все свои сказки она слышала от своего отца Дёлёёна и слыла хорошей рассказчицей.
В 1985 г. она жила в Цагаан-толгое (аймак Селенге). Непринужденно, уверенно и без признаков малейшей усталости она рассказала нам 29 августа 1966 г. в центре сомона Цэнгэл четыре сказки (тоол): № 27, № 24, № 14 и № 12.
