Бабушкины янтари - Анисимова Александра Петровна (книги серии онлайн txt) 📗
— Наша земля пшеницу не подымет.
— Не родится она на наших землях, нечего понапрасну мучиться.
А пшеницу не миновать сеять, потому что она в плане стоит, как и у других колхозов.
Конечно, агрономы приезжали, с колхозниками беседовали, разъясняли-доказывали, какая требуется обработка почвы, какие удобрения, какой уход за посевами.
Ну и вот вспахали поле по всем правилам, как наука требует. Пшеницу посеяли.
Нельзя сказать, чтобы первый урожай очень высок был, но ничего — неплохо получили. А потом год от года дело лучше пошло, потому что, как ни говори, опыт большое значение имеет: применяются люди и к сортам и к срокам — когда посеять и как посеять.
И вот подошел такой год, когда подняла земля пшеницу в полную силу — вышла пшеница и соломой высока, и колосом крупна, и зерном наливна.
Собралась Марина Григорьевна в поле — на обкос пшеничного поля жатки пустить, чтобы комбайнам удобно было на него заезжать. Садится она в тележку, берет в руки вожжи, натягивает левую и поворачивает в тот конец, где стоит ее дом с палисадником. У крыльца остановилась и кличет в окно:
— Деда! Доедем со мной в поле, поглядишь, какую мы пшеничку вырастили.
— Ну что же, — откликается дедушка Наум, — можно и доехать. Может статься, уже в последний разок я на полюшко погляжу…
Вышел он, сел рядом со внучкой, и покатили. А день еще только занимается: из-за леса солнышко восходит, освещает бугорки золотыми лучами, а в долочке еще держится чуть приметный туман. С теплой стороны ветерок потягивает и потихоньку шевелит дедову седую бороду.
Вот подъезжают они к пшеничному полю. А оно раскинулось огромной желтой скатертью — четыреста с лишним гектаров! Спелая пшеница при солнышке словно золотом отливает.
Любуется дед Наум на золотое поле и говорит:
— Хороша пшеничка задалась и высотой, и густотой, и наливом. Ах, хороша! Вот он, Маринушка, когда клад-то сам из земли к народу вышел и раскинулся чистым золотом! Довелось и мне, старому, увидеть.
Засмеялась Марина Григорьевна:
— Правильно, деда! Вышел из земли клад. Теперь тут доброго — действительно «возами возить не перевозить»!
Две горошины
В старинные года, когда горела вода, а соломой тушили, стояла посреди чистого поля небольшая деревенька Нетужиловка. Потому ей такое название дали, что такие люди там жили — ни о чем они не тужили, назад не оглядывались и вперед загадать не догадывались. Есть у них — тоже, а нет — тоже. Так и жили: день да ночь — сутки прочь. За это их нетужиловцами и звали.
И вот случился в этой деревне пожар. И сгорела дотла вся деревня Нетужиловка. Одна-разъединая уцелела избеночка, в которой жила столетняя старушка с малолетней внучкой.
После пожара собрались нетужиловцы, поспорили, потолковали и надумали переселиться всей деревней на другое место, поближе к речке.
— А то, — говорят, в нашем овраге воды мало, только что в родниках. Ну-ка опять пожар случится, заливать-то чем будем?
И ушли на новое жительство.
А старушка так и осталась жить посреди чистого поля. При старости трудно ей было с привычного места подыматься, да и жалко, конечно, с обжитым углом расставаться.
И вот живут они с внучкой год, живут два, живут три. От пожарища даже и знаку никакого не осталось — заросло это место травой да диким бурьянником. Бабушкину избушку вовсе и не видать, никому невдомек, что тут какие-то жители есть. А они живут.
Ну и, как говорится, старое старится, а молодое растет. Внучка почти невестой стала, а бабушке помирать время подошло. В последний свой час подозвала она девушку и говорит:
— Покидаю тебя, внученька, круглой сиротой. И всего-навсего оставляю тебе доброго, что весь век берегла, твоего дедушки дорогой мне подарочек — бусы янтарные.
Тут уж ей вовсе трудно стало. Отдала она внучке нитку добрых старинных янтарей. А слов ее только и было:
— Посеешь и проживешь… И померла бабушка.
Померла. Внучка честь честью ее похоронила, посадила на могиле две березки. Погоревала о. бабушке, потужила. Ну а как водится, живой о живом думает. Стала девушка о своей жизни соображать. Не знает она, как эти бабушкины слова понимать: «Посеешь и проживешь». Думает она: «Ведь не бусы же сеять? Верно, надо их продать да каких-нибудь семян купить». Пошла она в деревню Новую Нетужиловку посоветоваться с людьми знающими. Они ей сказали:
— Деревня наша бедная, а янтари вещь дорогая. Не дадут тебе за них цену.
Ну что же будешь делать? Призадумалась девушка: «Не удалось ни сменять, ни продать, впору хоть бусы с нитки спустить да их и посеять…» Надела она эти янтари и стала их носить да этим бабушку поминать.
А кормиться чем-ничем надо. И вот раз пошла она в город поискать какой-нибудь работы — не даст ли кто на дом какое рукоделье.
Идет она по дороге. Дело было хотя и к осени, а день выдался теплый, ясный. Солнышко светит и лучами так на янтарях и играет, так и переливается.
Идет девушка, а навстречу едет на тележке человек, такой пожилой, седоватый, в очках. Поравнялся он с девушкой, лошадь придержал и говорит:
— Не продашь ли, красавица, свое ожерельице? Я любитель старинных вещей и желал бы купить у тебя эти янтари.
Девушка отвечает:
— Мне бы лучше сменять на какие ни на то семена.
— Очень хорошо. Могу и сменять. Предлагаю в обмен два пуда гороху.
Девушка молчит, не знает, правильную он цену дает или нет. А он боится янтари упустить, так сразу же и цену набавляет.
— Даю три пуда.
Девушка подумала и согласилась.
— Ладно, — говорит, бери за три пуда.
Старик обрадовался:
— Вот и сладились! Жди меня через неделю, привезу тебе три пуда гороху и возьму твои янтари.
Вот проходит неделя. Привез этот человек три пуда гороху и взял у девушки янтарные бусы.
А она раскинула в избе на полу небольшой положок, высыпала на него горох: «Пускай проветрится, а завтра я его к месту приберу».
Подошло время к ночи. Девушка спать легла. И вот привиделся ей сон: будто сидит покойная ее бабушка, перед ней на столе янтарные бусы рассыпаны, и она их бусинку за бусинкой на ниточку нанизывает. Нанизала и за пазуху положила, а две бусины на столе оставила. И будто говорит бабушка: «Нитку янтарей я тебе, внученька, после отдам. А вот эти две бусины сейчас возьми, крупную в семена положи, от нее тебе большой урожай будет, а коя поменьше, в горшке с горохом свари. Смотри, внученька, как бы мелкая бусина с семенами в землю не угодила, ничего тогда тебе земля не уродит».
Проснулась девушка, глянула на стол, а там две горошины лежат — одна крупная-крупная да такая белая, а другая маленькая, щупленькая. Подошла она к столу, хотела эти две горошинки взять, а они покатились-покатились по столу, да и скок в горох, который на полу был рассыпан. Девушка только руками всплеснула:
— Ой! И что же мне теперь делать? Попадет эта маленькая горошина в землю, и не уродит мне земля ничего…
Попытала девушка отыскать горошины. Да куда тут! Мыслимое ли это дело — ведь горох-то весь одинаковый — много в нем и крупного и мелкого. И надумала девушка сделать так: «Зима-то долгая, так я между делом весь горох переберу, крупный на семена оставлю, а мелкий стану варить да есть. Вот у меня обе бабушкины горошины и попадут куда надо».
И вот выберется свободный часок, сядет она посреди избы, поет старинную песню, что от бабушки слыхала, и выбирает крупный горох — это на семена, а мелкий в другой мешок ссыпает — это на варево. Так весь горох и перебрала. «Ну, — думает, — выбрала чисто, теперь мелкая горошина не попадет в землю, не сгубит мне урожай».
Вот приходит весна. Стала девушка землю копать. Вскопала места так будет с осминник и посадила горох, каждую горошину в отдельную ямочку клала, чтобы расти было вольготно.
Взошел горох, день ото дня растет да пыжится. А девушка ходит, любуется, как он тянется да кудрявится, беловатыми цветами расцветает.
Пришло время, поспел горох. Девушка его с поля выбрала, обмолотила. Уродился у ней горох сам пятнадцать. Да какой! Крупный, белый!
