Сказки Албании - Татаринова И. П. (версия книг TXT) 📗
Встретилась собака с птичкой опять, и пошли дальше.
— Ну и угостила ты меня на славу! — сказала собака. — Такая во мне сейчас сила… Вот найти бы оливкового масла, чтоб тело натереть…
— Найдем! — успокоила ее птичка. — Иди за мной!
Пошли они по дороге и видят — в тени под оливами расположился на отдых караван. Бурдюки с оливковым маслом на земле лежат, люди спят крепким сном рядом, только один не спит, караван сторожит, охраняет.
Фррр! Подлетела птичка и села на бурдюк. Крестьянин кинул в нее камешком, она отскочила, но с бурдюка не слетела. Фью! Опять полетел в нее камешек, опять птичка отскочила, но не улетела прочь. Рассердился крестьянин, схватил большой камень и со всей силы кинул им в птичку. Птичка увильнула, камень со всего размаху шлепнулся на бурдюк, прорвал его, и масло вылилось на землю.
— Вставайте, ребята! — крикнул крестьянин. — Бурдюк разорвался!
Все проснулись, встали, поохали, поахали, да видят, что ничем делу не поможешь — не соберешь масло. Взвалили они оставшиеся бурдюки на плечи и пошли своей дорогой.
— Видишь, — сказала птичка, — вот тебе и оливковое масло!
Собака обрадовалась и ну кататься по пролитому маслу. Кожа стала у нее мягкой, шерсть заблестела.
— Ну, птичка, — говорит собака, — вот теперь зови лису на суд. Только спрячь меня в мешок, чтобы лиса не сразу увидела.
Птичка полетала, полетала, нашла мешок, спрятала в него собаку и полетела к лисе. Пришла и кричит:
— Эй, лиса!
— Я тут! — отозвалась лиса.
— Пожалуй сюда, я привела гусака — вон он в мешок забрался. Подойди поближе.
Подошла лиса, посмотрела издали и сразу поняла, что в мешке не гусак.
— Уж очень большой твой гусак, — говорит, — да и не круглый. Нет, я не подойду.
Тут собака выскочила и бросилась на лису. Лиса бежит, а собака за ней, лиса бежит, а собака не отстает, вот-вот догонит. Вдруг видит лиса дуб, а в дубе — дупло. Она в дупло, да не успела уйти: собака подскочила, хвать ее за хвост и ну тянуть! Собака тянет, и лиса тянет; собака тянет, и лиса тянет — хвост и оторвался.
Собака принесла птичке хвост и говорит:
— Зерно теперь твое. А лису я так с тобой рассудила, что она сюда больше и носу не покажет.
КАК ЛУНА С СОЛНЦЕМ ДРУГ К ДРУГУ В ГОСТИ ХОДИЛИ
Настал черед Солнца идти в гости к Луне. Да вот беда! Никак Солнце не придумает, чем ее отдарить. Думал царь Солнце, думал и придумал: «Подарю Луне нарядное платье из облаков, да чтоб сшито было по ее мерке, чтоб сидело на ней хорошо». Вызвал царь Солнце самую что ни на есть лучшую небесную швею. Говорит: так, мол, и так, сшей для Луны из облаков платье, чтоб точь-в-точь по ней было. А швея в ответ:
— Нет, царь, я не возьмусь Луне платье шить. Ведь она никогда одинаковой не бывает. Сегодня она круглая-прекруглая, а завтра начнет с одного боку худеть, а еще через несколько дней, глядишь, уж изогнулась серпом и стала горбатой, словно прабабка всех ведьм. Не знаю я, по какой мерке Луне платье шить, чтобы оно ей впору было. Ничего не поделаешь, пошел царь Солнце к Луне с пустыми руками.
Луна приняла гостя хорошо, с почетом, усадила, угостила, но как стали они прощаться и увидела она что нет подарков, насупилась и говорит:
— Когда я к тебе приходила, я тебе целый букет звезд принесла. А ты ко мне с пустыми руками пришел.
— Так-то оно так, да не совсем так, как ты говоришь, — сказал царь Солнце. — Я и задержался-то из-за подарка, все не шел к тебе, со дня на день откладывал — придумывал, чем бы тебя порадовать. И надумал я подарить тебе нарядное платье из облаков. Призвал самую что ни на есть лучшую небесную швею. Но когда она мне сказала, что ты день ото дня меняешься: то толстеешь, то опять с тела спадаешь и совсем худой, как серп, становишься, что никак на тебя платьем не угодишь, — я решил идти без подарков, только бы перед тобой невежей не быть. Одно я тебе предложу: если хочешь украсить себя моим светом, бери, сколько душе угодно, украшайся, а не хочешь, так прощай!
И с этими словами царь Солнце встал и ушел.
Луна очень обиделась, побледнела от злости и с этого самого дня стала смотреть на Солнце как-то косо.
