Приключения в лесу Ёлки-на-Горке - Эгнер Турбьёрн (книги полностью txt) 📗
— А теперь, — сказал папаша Бамсе, когда Лазающий Мышонок закончил петь, — попрошу всех, кто согласен жить в мире и дружбе, поднять лапу.
И тогда все (даже Петер-Ёжик) подняли лапы и посмотрели на Лиса. Миккель нехотя поднял заднюю лапу…
Да, нелегко было Миккелю-Лису после мяса перейти на овощи и фрукты. Но подробнее обо всем этом ты узнаешь в следующей главе.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ. О Миккеле-Лисе, который ужасно проголодался
Миккель изо всех сил старался вести себя хорошо, и поэтому, когда встретил в лесу Лазающего Мышонка, он даже не облизнулся, а только кивнул и хмуро пробормотал:
— Привет!
Лазающий Мышонок, который почти совсем ни капельки не испугался, ответил дрожащим голосом:
— Здравствуй, Миккель! Как твои дела? На это Лис хмуро ответил, что хвастаться ему нечем, потому что он зверски голоден и вообще не знает, где ему раздобыть какую-нибудь еду.
— А ты попробуй сходить в гости, — предложил Лазающий Мышонок. — Это всегда так приятно, — мечтательно добавил он.
— Вот как?! — удивлённо произнёс Миккель. (Ему, признаться, никогда не приходило в голову, что можно пойти в гости только для того, чтобы получить от этого удовольствие.)
— Попробуй, попробуй, — повторил Лазающий Мышонок, — не пожалеешь. — И, взмахнув на прощание шапочкой, он отправился своей дорогой.
А Миккель стоял и думал… Идти в гости или не идти? Сначала он подумал, что это ерунда, потом подумал, что это глупость, а потом решил: хуже от этого не будет. И Миккель отправился в гости.
Сперва он зашёл в гости к Большому Лосю. Большой Лось очень обрадовался такому редкому гостю и стал угощать его сочной зеленой травкой. Миккель без всякого удовольствия пожевал сочную травку и поспешил распрощаться с Большим Лосем. Затем он отправился к Зайке-пекарю. Зайка-пекарь тоже очень обрадовался Миккелю, а Крысёнок, его ученик и помощник, обрадовался так сильно, что на всякий случай даже спрятался в чулане. Здесь Миккель не очень спешил распрощаться, потому что Зайка-пекарь угощал его пряниками и слойкой. Но так как лисы редко наедаются одними пряниками и слойкой, Миккель все-таки стал прощаться. Он очень вежливо поблагодарил Зайку-пекаря и сказал ему: «До свидания!» (С Крысёнком Миккель не прощался, потому что Крысёнок, как я уже говорил тебе, радовался гостю, сидя на всякий случай в чулане.)
Выйдя из пекарни, Лис отправился в гости к медведям.
— В лесу и вправду стало гораздо приятнее с тех пор, как все мы подружились, — сказал папаша Бамсе, осторожно пожимая лапу Миккелю.
— Может, ты и прав, — нехотя согласился Миккель, — но не так-то легко обходиться без мяса.
— Ерунда! — добродушно возразил папаша Бамсе. — Это дело привычки. Ты просто должен привыкнуть к овощам.
— Да я ведь стараюсь изо всех сил. Только это очень трудно — так сразу. Не так-то легко отделаться от старых привычек.
Когда Лис распрощался с папашей Бамсе и отправился домой, было уже довольно поздно. И хотя Миккель целый день ходил по гостям и везде его угощали чем могли, есть ему хотелось по-прежнему.
Миккель уже вышел на другой конец леса Ёлки-на-Горке, когда в носу у него вдруг защекотало.
— Гм?! — Миккель остановился и стал старательно нюхать воздух.
Ветер донёс до него чудесный, изумительный, восхитительный запах мяса, который шёл из крестьянской усадьбы, лежавшей по другую сторону большого поля.
«Подкрадусь-ка я немножечко поближе. Хоть понюхаю как следует», — с тоской подумал Миккель.
И он стал красться и крался до тех пор, пока не очутился в саду крестьянской усадьбы. Там он уютно устроился прямо на грядке с морковкой, принюхиваясь к восхитительному запаху и прислушиваясь, не спущена ли, как водится, с цепи собака.
Пока Миккель так лежал, принюхиваясь и прислушиваясь, он незаметно для самого себя выдёргивал из земли морковки и съел их уже не один десяток. Морковки оказались довольно вкусными, но отвлечь Миккеля от волшебного запаха, который носился в воздухе, они не могли. То был запах копчёного окорока, и шёл он из распахнутой настежь двери кладовки.
Миккель осторожно подполз чуточку поближе, и в носу у него защекотало так, что терпеть он уже больше не мог. «Я только погляжу, нет ли кого в кладовке», — подумал Миккель. Дверь кладовки была открыта, и, убедившись, что ни людей, ни собак там нет, Миккель мет-нулся и — раз, два, три! — очутился в кладовке.
— О! Какое великолепное место! — прошептал Лис, оглядываясь по сторонам.
По всем четырём стенам кладовки висели копчёные окорока, колбасы и сало, источавшие изумительный аромат. Миккель взглянул на одну из стен, где висели три чудесных окорока.
— Какая, однако же, неприятность, — задумчиво добавил он, — как высоко они все висят!
— Да, они висят очень высоко, — проговорил вдруг чей-то тоненький, нежный голосок.
Миккель вздрогнул от неожиданности.
— Кто это? — еле слышно прошептал он.
— Это всего лишь я, — раздался тот же голосок, и из щёлки в полу показалась мордочка малюсенькой Мышки.
— Что ты здесь делаешь? — удивлённо спросил Миккель.
— Я здесь живу, — отозвалась Мышка.
— А как ты сюда попала?
— Я не попала, — объяснила разговорчивая Мышка, — я здесь родилась. Я ведь Домашняя Мышка. А ещё у меня есть брат и сестра; они живут на кухне и называются Кухонными Мышатами. Они очень любят сыр и поэтому живут на кухне, а я больше всего на свете люблю сало и окорока. Вот и живу здесь. А хочешь, я спою тебе свою песенку? У меня так редко бывают гости, — пожаловалась Домашняя Мышка. И не успел ещё Миккель сказать: «Ну, конечно, спой!» — как Мышка запела
ПЕСЕНКУ ДОМАШНЕЙ МЫШКИ:
— Очень хорошая песенка, — похвалил Мышку Миккель. — Она мне нравится гораздо больше, чем все эти вегетарианские песенки, которые я слышал в последнее время.
— Ах, как я рада! Как я рада!
— Но есть ещё одно очень важное дело, — перебил её Миккель, — над которым я сейчас размышляю.
— Что это за дело?
— Как ты добираешься до всей этой вкуснятины, раз она висит так высоко?
— Ах, это очень-очень просто! — затараторила Мышка. — Сначала я забираюсь вот сюда, — показала она, — потом бегу по этой балке, потом забираюсь вон в тот угол, потом бегу по той балке — и все.
— Понятно, — задумчиво произнёс Миккель.
— Ах, это очень-очень просто, — повторяла Домашняя Мышка.
— Это просто для тебя, Мышки, но я, Лис, этого сделать не смогу, — с сожалением произнёс Миккель.
