Сказки русских писателей. Том 7 - Коллектив авторов (читать бесплатно книги без сокращений .TXT) 📗
— Кого же сбросить?
— Ну кого? — сказал Незнайка, раздумывая. — Надо сбросить того, кто самый ворчливый.
— А я не согласен, — ответил Ворчун. — Нет такого правила, чтобы самых ворчливых сбрасывать. Надо сбросить того, кто самый тяжелый.
— Ну ладно, — согласился Незнайка, — сбросим Пончика. Он у нас самый толстенький.
— Правильно, — поддакнул Сиропчик.
— Что? — закричал Пончик. — Кто самый толстенький? Я? Да Сиропчик толще меня!
— Смотрите на него! — закричал Сиропчик, хихикая и показывая пальцем на Пончика. — Смотрите, я толще его! Ха-ха! А ну, давай померимся.
— Ну, давай, давай! — как петух, наскакивал на него Пончик.
Все окружили Пончика и Сиропчика. Незнайка достал из кармана веревочку, обвязал вокруг талии Пончика. Потом таким же образом измерил Сиропчика, и оказалось, что Сиропчик чуть ли не в полтора раза толще Пончика.
— Это неправильно! — закричал тут Сиропчик. — Пончик сжульничал. Он живот втянул. Я видел!
— Ничего я не втягивал! — оправдывался Пончик.
— Нет, втянул. Я видел. Давай перемеримся! — громко кричал Сиропчик.
Незнайка стал снова мерить Пончика, а Сиропчик вертелся вокруг и кричал:
— Э, э! Ты куда? Ты надуйся!
— Зачем же мне надуваться? — отвечал Пончик. — Если я надуюсь, то, конечно, окажусь толще тебя.
— Ну ладно, не надувайся. Но и втягивать живот ты не имеешь права. Братцы, смотрите, что он делает! Где же справедливость? Никакой справедливости нет! Это просто какой-то обман!
Незнайка кончил измерять Пончика, потом с такой же тщательностью измерил Сиропчика, и на этот раз оказалось, что они оба одинаковой толщины.
— Придется двоих бросать, — развел Незнайка руками.
— Зачем же двоих, когда и одного достаточно! — сказал Сиропчик.
Охотник Пулька выглянул из корзины и увидел, что земля приближается с угрожающей быстротой.
— Слушай, Незнайка, — сказал он, — решай скорей, а то мы о землю грохнемся.
— Надо посчитаться, кому с парашютом прыгать, — сказал Авоська.
— Правильно! — подхватил Сиропчик. — Только всем надо считаться, и толстеньким и тоненьким, чтоб никому обидно не было.
— Ладно, давайте считаться, — согласился Незнайка.
Все построились в кружок, и Незнайка принялся считать, тыкая каждого пальцем:
Потом сказал:
— Нет, мне эта считалка не нравится. Не люблю я ее! — И начал другую:
В это время корзина с силой ударилась о землю и перевернулась. Авоська схватился руками за Небоську, а Небоська — за Авоську, и они вместе вывалились из корзины. За ними, как горох, посыпались остальные коротышки. Только Незнайка удержался за край корзины да Булька, который уцепился за его брюки зубами. Ударившись о землю, шар, как мячик, подскочил кверху, описал в воздухе огромную дугу и снова опустился вниз. Корзину снова ударило о землю и поволокло. Шар налетел на что-то твердое и лопнул с оглушительным треском. Бульку перевернуло в воздухе, и он с отчаянным визгом побежал в сторону. Незнайка вывалился из корзины и остался неподвижно лежать на земле.
Воздушное путешествие окончилось.
Глава одиннадцатая
На новом месте
Незнайка очнулся в совсем незнакомом месте. Он лежал на кровати, утопая в перине. Эта перина была такая мягкая, словно ее наполнили головками от одуванчиков. Незнайку разбудили какие-то голоса. Открыв глаза, он завертел ими в разные стороны и увидел, что лежит в чужой комнате. По углам стояли маленькие креслица. На стенах висели коврики и картины с изображением разных цветов. У окна стоял круглый столик на одной ножке. На нем возвышалась куча разноцветных ниток для вышивания и лежала подушечка, вся утыканная иголками и булавками, словно ощетинившийся ежик. Неподалеку был письменный стол с принадлежностями для письма. Рядом стоял книжный шкаф. У самой дальней стены, возле дверей, было большое зеркало. Перед зеркалом стояли две малышки и разговаривали. Одна была в синем платье из блестящей шелковой материи, с таким же шелковым пояском, завязанным сзади бантом. У нее были голубые глаза и темные волосы, заплетенные в длинную косу. Другая была в пестреньком платье с розовыми и фиолетовыми цветочками. Волосы у нее были светлые, почти белые, спускавшиеся на плечи волнами. Она надевала перед зеркалом шляпу и все время трещала как сорока.
— Такая противная шляпа! Как ни надень — все нехорошо. Мне хотелось сделать шляпу с широкими полями, но материи не хватило, и пришлось сделать с узкими, а когда поля узкие, то лицо кажется круглым, а это не так уж красиво.
— Довольно тебе перед зеркалом вертеться! Терпеть не могу, когда перед зеркалом вертятся, — сказала голубоглазая малышка.
— А для чего, по-твоему, зеркала выдумали? — отвечала светловолосая.
Надев шляпу чуть ли не на самый затылок, она откинула голову назад и, прищурив глаза, стала смотреться в зеркало.
Незнайке стало смешно. Он хрюкнул, не удержавшись от смеха. Светловолосая моментально отскочила от зеркала и подозрительно стала смотреть на Незнайку.
Но Незнайка закрыл глаза и притворился спящим. Он слышал, как обе малышки, стараясь не стучать каблучками, подошли к кровати и остановились неподалеку.
— Мне послышалось, будто он что-то сказал, — услышал Незнайка шепот. — Должно быть, так просто, почудилось… Когда же он очнется? Со вчерашнего дня лежит без сознания.
Другой голос ответил:
— Медуница не велела его будить. Сказала, чтобы я позвала ее, когда он сам проснется.
«Что это за Медуница?» — подумал Незнайка, но не подал виду, что слышит их разговор.
— Какой храбрый малыш! — снова послышался шепот. — Подумать только — полетел на воздушном шаре!
Незнайка услышал, что его назвали храбрым, и его рот сам собой разъехался чуть ли не до ушей. Однако он вовремя спохватился и сдержал улыбку.
— Я приду позже, когда он проснется, — продолжал голос. — Мне так хочется расспросить его про воздушный шар. А вдруг у него сотрясение мозга?
«Дудки! — подумал Незнайка. — Никакого сотрясения мозга у меня нет».
Светловолосая попрощалась и ушла. В комнате стало тихо. Незнайка долго лежал с закрытыми глазами, навострив уши. Наконец он приоткрыл один глаз и увидел склонившуюся над ним голову голубоглазой малышки. Малышка приветливо улыбнулась, потом нахмурилась и, погрозив пальцем, спросила:
— Это вы всегда так просыпаетесь? Сначала один глаз откроете, потом другой.
Незнайка кивнул головой и открыл другой глаз.
— Значит, вы вовсе не спите?
— Нет, я только что проснулся.
Незнайка хотел еще что-то сказать, но малышка приложила к его губам пальчик и сказала:
— Молчите, молчите! Вам нельзя разговаривать. Вы очень больны.
— Вовсе нет!
— Откуда вы знаете? Вы разве доктор?
— Нет.
— Вот видите! А говорите. Вы должны лежать смирно, пока я не позову врача. Как ваше имя?
— Незнайка. А ваше?
— Меня зовут Синеглазка.
— Хорошее имя, — одобрил Незнайка.
— Очень рада, что вам оно нравится. Вы, как видно, воспитанный малыш.
Лицо Незнайки расплылось в улыбке. Он был очень доволен, что его похвалили, потому что его почти никогда никто не хвалил, а все больше бранили. Малышей поблизости не было, и Незнайка не боялся, что его станут дразнить за то, что он водится с малышкой. Поэтому он разговаривал с Синеглазкой вполне свободно и вежливо.
— А как зовут ту, другую? — спросил Незнайка.
— Какую другую?
— С которой вы разговаривали. Такую красивую, с белыми волосами.
— О! — воскликнула Синеглазка. — Значит, вы уже давно не спите?
