Сказки синего-синего моря - Бессонова Алёна (бесплатные полные книги TXT) 📗
– Ничего себе, – подумала плащеносная акула. – Силы не равны, их двое, я одна. Не сдюжу! Придётся прикинуться лещом…
– Ой, ребятушки, – запричитала хищница, – как хорошо, что вы приплыли. Давайте девчонку съедим вместе. Она хоть и костлявая, но позавтракать нам хватит…
– Отпусти её Акулина, – попросил дельфин Ло, – никуда она теперь не денется. Слышишь, позавтракать нам предлагает…
– С удовольствием поделюсь, – засуетилась плащеносная акула, – я отроду жадной не была…
– Глупой ты всю жизнь была, – отозвалась Акулинка, отпуская хвост хищнице, – Я тебя с детства помню. Жадной была. У своих – же сородичей, все, что плохо лежит, зажуливала. Беззащитных обижала. Вот сейчас на мою дочку позарилась…
– На дочку? – взвизгнула акула, – так кто знал, что она твоя дочка?
– А если не моя, то обижать можно? Она маленькая, глупая ещё. Сегодня первый раз в первый класс пошла. А ты: «полезай ко мне в пасть, я тобою позавтракаю». Теперь ты полезай ко мне в пасть, я тобою пообедаю…, – нежно сказала Акулинка и для убедительности щёлкнула зубами.
– Ой! – завиляла хвостом акула. Поняла хищница – против грозы морей белой акулы Акулины, она слабовата, – Какой из меня обед? Я худюща-а-а-а! Ни рыба, ни мясо. Одни кости. Не дай бог подавитесь! Дайте мне немного жирком обрасти, отдохнуть маленько, а то я всё в бегах, в суете, в хлопотах. Тогда и обедайте, только рада буду хорошим друзьям угодить…
– Сейчас, матушка, отдохнёшь, – шикнул дельфин Ло. Вытянул из-за кораллового рифа, дырявую бочку когда-то сброшенную с пиратского корабля, и одним махом упирающуюся акулу туда засунул, другим махом крышкой пришлёпнул.
– Вот так! – крякнул дельфин, – пусть годочка три посидит, отдохнёт, умом посветлеет, душой подобреет. А там глядишь, и на свободу с чистой совестью выйдет. А? Как думаете?
– Сурово! – откликнулась Акулина.
– Сурово! – подтвердила Марта.
Дельфин перевёл взгляд сердитых глаз на Марту
– Ну, что, доченька, всё ли ты в нашем море знаешь? Повадки всех рыб изучила или…
Марта не дала дельфину договорить:
– Ты прав, папуля, как всегда, прав! – ласково сказала Марта и погладила Ло по каплевидной голове. – Завтра в школу обязательно пойду. А сегодня надо Жабе помочь, в беду она попала. И Марта рассказала Акулине и Ло грустную историю гончей Жабы и её племянницы.
– Всплываем! – крикнул дельфин, – Надо Ветра Перемен звать, только он может помочь…
Выслушав рассказ Марты о беде гончей Жабы, Ветер Перемен взвихрился:
– Вот оно как! Непорядок! Придётся лететь на озеро восстанавливать справедливость.
– А я? – жалобно мяукнула Марта
– И ты! – благосклонно кивнул Ветер, – как же без тебя? Нужно позвать моего друга альбатроса Ура. Он тебя до озерца доставит.
Ветер поднял со дна моря большую музыкальную раковину и затрубил:
– Ур! Ур! Ур!
Альбатрос не заставил себя ждать, появился немедленно.
Альбатрос – странная птица. Тело небольшое, а крылья огромные. Нет больше таких крыльев ни у одной из летающих в мире птиц. Уйти в полёт альбатросы могут с гребня волны или берегового утёса. Летать им всегда помогает ветер. Сутками парят птицы в штормовом небе. Вода и ветер – вечные спутники альбатросов. Ур любил летать. Его белые крылья с черными перьями на концах сверкали на солнце. Он смеялся от удовольствия полёта, задевал клювом волну, разворачивался грудью к ветру и вновь, не шелохнув крыльями, взмывал ввысь.
Усадив Марту на спину, альбатрос наперегонки с Ветром Перемен помчались к озеру.
Лететь пришлось недолго, как только обогнули гору, увидели лесок, а за ним и озерцо показалось. Краси-и-ивое! Загляденье! Берёзки и рябинки обступили блюдечко-озеро, веточки к воде склонили, стояли, от ветра покачивались, листиками шелестели, будто песню колыбельную напевали. Озеро под их песенку тихо дремало. Изредка на глади озера появлялась любопытная голова рыбы чехонь. Нырнёт и вынырнет. Нырнёт и вынырнет. А тут вдруг вынырнула и увидела, как на волну присел красавец-альбатрос с девочкой на спине.
– От те на! – заголосила Чехонь, увидев Марту. – И у нас такая есть! Вон, в заводи в кувшинке спит. Только наша совсем светленькая, длинноволосая, синеглазая. Озёрушкой зовут. А вашу как кличут?
– Я Марта, – приветливо улыбнулась гостья.
– Чё прилетели? Али дело, какое есть?! – у Чехони от любопытства глаз за глаз зацепился, да так и застыли.
– Есть, – утвердительно кивнул альбатрос Ур, – с кем можно поговорить по делу гончей Жабы?
– Уть, – тихо пискнула чехонь и нырнула.
Ждали любопытную рыбу долго – не дождались. Больше она мордочку из воды не высунула.
– Греби Ур к кувшинке с Озёрушкой, – попросила Марта, – может, она нам поможет.
Так и сделали. Девочка сладко спала, во сне улыбалась, причмокивала пухлыми губками.
– Пора, ленивица, просыпайся, – Марта легонько тронула Озёрушку за плечико, – солнышко уже на обед пошло, а ты всё спишь!
Девочка открыла глазки, зевнула, потянулась и посмотрела на неожиданных гостей
– Ухты-пухты! – воскликнула Озёрушка. – Вы откуда здесь взялись?
– Ты говоришь, как наша Марта, – улыбнулся Ур, – с неба упали. Это, конечно, шутка. Мы прилетели по делу. И просим тебя в нём поучаствовать.
Альбатрос подробно рассказал Озёрушке о беде гончей Жабы. Озёрушка слушала участливо и сосредоточенно, отчего на её лобике появились две неглубокие морщинки, что совсем не портило её милое личико.
– Нет, – в конце сказала девочка. – Я не смогу быть вам полезной, потому что родилась, когда гончей Жабы в озере уже не было. Зато старая Сова, бабушка Гнездушка, что сидит на столетнем дубе вполне может вспомнить эту историю. Если вы поможете мне взобраться на вершину дуба, я вас с ней познакомлю.
– Конечно, поможем, – хором воскликнули Ур и Марта, – садись на спину. Полетели.
Дуб, на котором примостился домишко старой Совы, был велик собой, ветвист и кряжист. За сто лет, которые дерево росло, его корням стало скучно в темноте и тесноте и самые смелые из них вылезли наружу, приподняли дерево, взбугрились так, что к стволу невозможно было подойти.
– Вон домишко Совы, – указала Озёрушка пальчиком в самую гущу кроны, – бабушка Гнездушка там, отсыпается. Видите, перья из щелей в разные стороны торчат? Маловат домишко стал старушке. Бабушка Гнездушка, а, бабушка Гнездушка! – позвонила в колокольчик Озёрушка, – проснитесь, пожалуйста, у наших гостей к вам дело…
– Дело? – из окна домишки показалась недовольная глазастая мордочка Совы, – что за дело?
Озёрушка, Марта и альбатрос Ур, наперегонки перебивая друг друга, рассказали Сове историю гончей Жабы.
– Ох, конечно, она здесь ни при чём, – выслушав гостей, изрекла бабушка Гнездушка. – Как было дело, я знаю, а вам не скажу! Вот.
– Почему? – удивились девочки.
– Спать хочу! – сказала сова и закрыла глаза.
– А если я вам новый домишко построю. Просторный, тёплый. – тихонько спросил альбатрос Ур.
Бабушка Сова открыла один глаз:
– Прямо сейчас?
Альбатрос Ур кивнул.
– С кухней и тёплым туалетом?
Альбатрос Ур поморщился, но кивнул.
– Строй! – сказала бабушка Гнездушка и открыла второй глаз.
– Не-ет! Сначала рассказ, – недоверчиво проворчал альбатрос.
Бабушка Гнездушка закрыла глаза и отвернулась.
– Хорошо, хорошо, – воскликнул Ур, – Марта, слушай внимательно, потом перескажешь. Я полетел за стройматериалами.
Бабушка Гнездушка выбралась из своего домика, удобно пристроилась на ветке и начала рассказ:
Дело было позапрошлым летом. Солнце палило нещадно. На небе ни облачка. Даже тени от деревьев не захотели жариться и стали совсем маленькими. В загородном поселке у озера все живое в норки и гнёзда попрятались, окна занавесили. Улицы обезлюдели.
– Жара, тошно, скучно! – шипел ветер Сквозняк, вылезая из– под крыльца дачного домика. – Скорее бы лето закончилось! Осень хочу. С дождями, с промозглыми ветрами, с насморками и ячменями на глазах. Люблю простужать деток! Люблю слушать, как они верещат, когда им укольчики делают! Красота, веселье!
