Удивительное путешествие кролика Эдварда - ДиКамилло Кейт (книги бесплатно читать без TXT) 📗
– Бубенчик, – пробормотала Сара-Рут.
Снаружи, за дверью хижины, прогремел гром, потом послышался шум ливня, капли застучали по жестяной крыше. Сара-Рут укачивала Эдварда, а Брайс вынул губную гармошку и стал наигрывать, подстраивая свою песню под шум дождя.
Глава восемнадцатая
У Брайса и Сары-Рут был отец.
На следующее утро, совсем рано, когда свет ещё был тускл и неверен, Сара-Рут села на кровати и закашлялась, и в этот момент домой пришёл отец. Он схватил Эдварда за ухо и сказал:
– Ну не хухры!
– Это кукла такая, – сказал Брайс.
– Да не похоже это ни на какую куклу. Схваченный за ухо Эдвард ужасно перепугался. Он сразу понял, что это тот самый человек, который разбивает головы фарфоровых кукол на тысячи кусочков.
– Его зовут Бубенчик, – сказала Сара-Рут между приступами кашля и потянулась к Эдварду.
– Это её кукла, – сказал Брайс. – Её кролик.
Отец бросил Эдварда на кровать, а Брайс тут же подобрал его и вручил Саре-Рут.
– А… какая разница? – сказал отец. – Вообще всё равно.
– Нет, это очень важно. Это её кролик, – сказал Брайс.
– Не пререкайся. – Отец замахнулся, ударил Брайса по лицу, после чего повернулся и вышел вон.
– Ты его не бойся, – сказал Брайс Эдварду. – Он просто всех пугает. А кроме того, он и дома-то редко появляется.
К счастью, отец в тот день действительно не вернулся. Брайс пошёл на работу, а Сара-Рут осталась в постели. Держа Эдварда на руках, она играла в коробку с пуговицами.
– Красиво, – говорила она Эдварду, выкладывая на кровати разные узоры из пуговиц.
Иногда, когда приступ кашля был особенно сильным, она прижимала к себе Эдварда так крепко, что он боялся, что переломится пополам. А между приступами кашля девочка сосала то одно, то другое ухо Эдварда. Будь на месте Сары-Рут любой другой человек, Эдвард бы ужасно возмутился. Это ж надо! Такая бесцеремонность! Но в Cape-Рут было что-то особенное. Он хотел о ней заботиться. Он готов был отдать ей всё, не только уши.
В конце дня Брайс вернулся с печеньем для Сары-Рут и мотком бечёвки для Эдварда.
Сара-Рут взяла печенье двумя руками и стала откусывать совсем-совсем понемножку, буквально по крошечке.
– Съешь всё целиком, солнышко, а мне давай твоего Бубенчика, я подержу, – сказал Брайс. – У нас с ним есть для тебя сюрприз.
Брайс отнёс Эдварда в дальний угол комнаты, вынул перочинный ножик и отрезал два куска бечёвки. Одним концом он привязал их к лапам Эдварда, а другим – к веточкам.
– Знаешь, я целый день об этом думал, – шепнул кролику Брайс. – И понял, что можно заставить тебя танцевать. Сара-Рут обожает, когда танцуют. Мама когда-то брала её на руки и кружила с ней по всей комнате. Ну как, съела печенье? – спросил Брайс у Сары-Рут.
– Угу, – ответила Сара-Рут.
– Ну тогда смотри, солнышко. У нас для тебя сюрприз. – Брайс выпрямился. – Закрой глаза, – велел он сестре, принёс Эдварда к кровати и сказал: – Всё, можешь открывать.
Сара-Рут открыла глаза.
– А ну-ка потанцуй, Бубенчик. – Дёргая за веточки, привязанные к лапкам Эдварда, Брайс заставил кролика танцевать чуть ли не вприсядку; другой рукой он держал свою губную гармошку и наигрывал какую-то жизнерадостную мелодию.
Девочка засмеялась. Она смеялась, пока не начала кашлять. Тогда Брайс положил Эдварда на кровать, взял Сару-Рут на руки и стал её укачивать, гладить по спине.
– А хочешь на свежий воздух? – спросил он. – Давай-ка вынесем тебя на улицу.
И Брайс вынес девочку на улицу. Эдвард остался лежать на кровати и, глядя в потемневший от копоти потолок, снова подумал, как хорошо иметь крылья. Будь у него крылья, он бы взмыл высоко-высоко в небо и полетел над всем миром туда, где воздух чист, свеж и сладок. И он бы взял с собой Сару-Рут. Он держал бы её на руках. И уж конечно, поднимись они вверх, высоко-высоко над миром, она бы смогла дышать, совсем не кашляя.
Мгновение спустя Брайс вернулся в дом с Сарой-Рут на руках.
– Она хочет и тебя взять на улицу, – сказал он Эдварду.
– Бубенчик, – сказала Сара-Рут и протянула руки. Брайс держал на руках Сару-Рут, Сара-Рут держала Эдварда, и они втроём вышли на улицу. Брайс предложил:
– Давайте смотреть на звёзды. Как увидите падающую звезду, скорее загадывайте желание.
Все трое надолго замолчали, глядя в ночное небо. Сара-Рут перестала кашлять. Эдвард подумал, что она, может быть, заснула.
– Вон, вон звезда! – сказала девочка.
По ночному небу и правда летела звезда.
– Загадай желание, солнышко, – произнёс Брайс неожиданно высоким, напряжённым голосом. – Это твоя звезда. Ты можешь загадать всё что угодно.
И хотя эту звезду заметила Сара-Рут, Эдвард тоже загадал желание.
Глава девятнадцатая
Дни шли, солнце всходило и заходило, потом снова всходило и снова заходило. Иногда отец являлся домой, а иногда не показывался. Уши у Эдварда стали жёваные, но его это нисколько не беспокоило. Свитер его распустился почти до последней нитки, но это его тоже не беспокоило. Его нещадно тискали и обнимали, но ему это нравилось. А по вечерам, когда Брайс брал в руки веточки, к которым были привязаны куски бечёвки, Эдвард танцевал и танцевал. Без устали.
Прошёл месяц, потом два месяца, три… Саре-Рут стало хуже. На пятый месяц она отказалась есть.
А когда наступил шестой месяц, она начала кашлять кровью. Дыхание её стало неровным и неуверенным, как будто в промежутках между вдохами она забывала, как надо дышать.
– Ну, солнышко, дыши, дыши же, – говорил Брайс, стоя рядом с ней.
«Дыши, – повторял Эдвард из её объятий, как из глубины колодца. – Пожалуйста, пожалуйста, дыши».
Брайс перестал ходить на работу. Он сидел дома целый день, держал Сару-Рут на руках, укачивал её, пел ей песни.
Одним ярким солнечным утром в сентябре Сара-Рут совсем перестала дышать.
– Нет, нет, этого не может быть! – твердил Брайс. – Ну, пожалуйста, солнышко, дыши, дыши ещё.
Эдвард выпал из рук Сары-Рут ещё накануне вечером, и она больше о нём не спрашивала. Лёжа на полу лицом вниз, закинув руки за голову, Эдвард слушал, как плачет Брайс. Потом он слушал, как в дом вернулся отец и стал кричать на Брайса. А потом отец заплакал, и Эдвард слушал, как он плачет.
– Ты не имеешь права плакать! – кричал Брайс. – Ты не имеешь права плакать. Ты её даже не любил. Ты вообще не знаешь, что такое любовь.
– Я любил её, – говорил отец. – Я любил её.
«Я тоже её любил, – думал Эдвард. – Я любил её, а теперь её нет на свете. Странно это, очень странно. Как дальше жить в этом мире, если здесь не будет Сары-Рут?»
Отец и сын продолжали кричать друг на друга, а потом наступил ужасный момент, когда отец заявил, что Сара-Рут принадлежит ему, что это его девочка, его ребёнок и он сам будет её хоронить.
– Она не твоя! – кричал Брайс. – Ты не имеешь права. Она не твоя.
Но отец был большой, сильный, и он победил. Он завернул Сару-Рут в одеяло и унёс. В домике стало очень тихо. Эдвард слышал, как по комнате бродит Брайс и что-то бормочет себе под нос. Наконец мальчик поднял Эдварда.
– Пойдём, Бубенчик, – сказал Брайс. – Нам теперь тут делать нечего. Мы поедем в Мемфис.
