Барсук с нашего двора - Бекеш Пал (книги бесплатно без онлайн .TXT) 📗

Пал Бекеш

Барсук с нашего двора

Чего только не наслушаешься про барсуков про этих!

Некоторые считают барсуков ленивыми, сварливыми, вздорными, препротивными стариками (непременно стариками, словно барсуку не положено родиться, пережить период безоблачного детства и пылкой юности, прежде чем превратиться в старика!). Другие, напротив, полагают барсука этаким рубахой-парнем, завзятым шутником и несравненным товарищем охотничьих развлечений. А один мой приятель упорно твердил, будто бы барсук испускает чудовищный запах, то есть, попросту говоря, невыносимо вонюч. Уж ему ли, мол, не знать, злая судьба не раз сводила его с барсуками, потому как сам он — лесник. Зато другой приятель клялся-божился, что чистоплотней барсука во всём свете не сыскать: в жилище у себя зверь этот устраивает с десяток вентиляционных каналов, регулярно производит уборку и каждый день отскребает пол у порога самыми что ни на есть новомодными моющими средствами. Уж ему ли не знать, ведь он заведует хозяйственной лавкой, и барсуки всегда у него отовариваются. Как видите, каждый норовит навести тень на плетень. Вот и я пребывал в полном неведении, покуда в один прекрасный день не познакомился с Михейскорняжкиным. А до той поры барсуков я и в глаза не видывал.

Началось с того, что я переселился на улицу Сына Белой Лошади. Втащил узлы-пожитки в квартиру номер на первом этаже и вышел постоять у порога — малость перевести дух да хоть чуть-чуть оглядеться на новом месте.

Однако же ничего примечательного я не увидел. Самый заурядный старый доходный дом, посреди заасфальтированного двора-колодца одиноко торчала перекладина для выбивания ковров, в углу парочка уныло поникших фикусов дожидалась дождя или хотя бы поливальной лейки, зато олеандр стоял в пышном цвету. Разгар лета, двор был залит солнцем. По внутреннему периметру дом опоясывали подвесные галереи с решетчатыми перилами… да что тут расписывать, кто из вас не бывал в таких домах, и этот мой, на улице Сына Белой Лошади, ничем от них не отличался. И вот стою это я, подпираю дверной косяк и вдруг слышу какой-то шорох со стороны соседней квартиры номер 4. Похоже, сейчас произойдёт моё знакомство с соседом. Глянул я быстренько на дверную табличку возле звонка. Там значилось: Михейскорняжкин. Именно так, слитно, в одно слово.

Дверь слегка приоткрылась, затем отворилась чуть шире, ещё шире, и наконец оттуда вышел барсук. Конечно, резонно спросить, с чего я взял, будто это барсук, коли я барсуков отродясь не видывал. Да вот с того и взял, что он не походил ни на кого из тех, с кем мне прежде доводилось встречаться. (Кстати, только так барсуков и можно распознать. Если на улице вам идёт навстречу нечто сроду не виданное, можете не сомневаться: перед вами барсук, больше некому.)

Словом, этот мой барсук, а точнее барсук моего соседа, выставил на солнышко скамеечку на укороченных ножках, сел и стал прогревать на припёке свою несколько поношенную серую с белыми полосками шубу. Зажмурил глаза, а острую вытянутую мордочку обратил вверх, чтобы каждой клеточкой существа вбирать тепло.

Наконец он заметил меня.

— Вот как! — хрипловато крякнул он, как и водится у дружелюбно расположенных старых людей. — Стало быть, вы и есть новый жилец?

Судьба свела меня на улице Сына Белой Лошади с барсуком, что уже само по себе событие, но чтобы этот барсук снизошёл до разговора со мною!..

— Про-про-прошу прошения, — запинаясь произнёс я. — Вы, должно быть, барсук моего соседа?

— Ну и вопрос! Бр-бр, су-уший у-ужас! Я не соседский, я ваш сосед. Барсук сам по себе, никому не принадлежу. Меня зовут Михейскорняжкин. — И вновь добавил: — Бр-бр, су-уший у-ужас!

Со временем я заметил, что для него это излюбленное присловие и полюбилось оно ему созвучием со словом «барсучий». И произносил он его, растягивая слоги «бр-р-су-у-у» и проглатывая конец выражения как не слишком существенный. Главное, чтобы собеседник мог вычленить и услышать слово «барсук». Из этого явствует, что Михейскорняжкин, наряду со множеством своих достоинств, не был лишён некоторого тщеславия.

Барсук достал здоровенную сигару и принялся благодушно попыхивать ею. Затем, покосившись на меня, обронил замечание:

— А вы, я смотрю, не жалуете расчёску? — Что греха таить, волосы мои были всклокоченны. — На макушке то ли вихор, то ли барсучьей шерсти клок.

Как видите, сосед не упускал случая подчеркнуть свою принадлежность к барсучьему племени. Пристыженный, я шмыгнул в дом, чтобы привести себя в порядок.

— Ну вот, совсем другой вид, — удовлетворённо произнёс Михейскорняжкин. А затем мы знай себе посиживали рядышком и молчали. Наконец я собрался с духом.

— Не сочтите за дерзость, уважаемый сосед, но я чего только не наслышался о вас, барсуках…

Михейскорняжкин вскинул на меня взгляд, поскольку, сидя на скамеечке, был ниже меня, однако же во взгляде его не отражалось ни малейшей приниженности, скорее даже некоторая доля превосходства.

— Судите сами, — сказал он, прошествовал к себе в квартиру и чуть погодя вернулся со стаканом воды. Вновь пристроился на скамеечке и принялся неторопливо отхлёбывать из стакана.

Я не мог взять в толк, что бы это значило. День клонился к вечеру, и жильцы дома стали возвращаться с работы. Вдруг откуда ни возьмись на асфальт выкатился красный мячик, а вслед за ним появилась девчушка в гороховой юбочке. Мяч остановился у скамеечки, на которой сидел Михейскорняжкин.

— Обалдеть можно! — воскликнула девчушка и, словно извиняясь, подхватила мячик. — Пьёт воду ижштакана и ни капельки не прольёт! Дядюшка Михейскорняжкин-шамыйклашшныйбаршук на нашей улице! — Она весело умчалась прочь.

Михейскорняжкин выпрямился и сделал очередной глоток.

На лестнице послышался громкий стук шлёпанцев на деревянной подошве, и в дверях подъезда появилась толстая, не в обхват, тётка. Своё недовольство она начала громко выражать ещё на ходу.

— Творится бог знает что! У нас на четвёртом опять нет воды. В кране урчит, булькает, толку никакого, а ты сиди в ванне и жди у моря погоды! — Тут взгляд её упал на нас, и она, не переведя дыхания, переключилась на другое: — Чего ж тут удивляться, откуда у нас быть воде, ежели её на нижнем этаже всю выпивают! И ведь не стесняются, вон какими здоровенными стаканами выхлёбывают! Дожили, нечего сказать, воды и той нас барсуки лишают!

По шкурке моего соседа волной прошла дрожь, затем он как-то подобрался и сделал большой глоток.

Не прошло и нескольких минут, как вернулся домой другой мой сосед, из 6-й квартиры. Бородатый, худющий, костлявый, колючий, будто обглоданный рыбий хребет.

— Значит, жильцов у нас прибыло, — кисло заметил он и тут углядел у барсука стакан с водой. — Я смотрю, вы уже стакнулись, вместе гуляете, на двоих распиваете. Тут суетишься, сбиваешься с ног, ради блага народного живота не щадишь, до язвы желудка себя доводишь, глотка водицы хлебнуть некогда, а другие по домам рассиживаются, сложа руки, свесив ноги, и знай себе водой наливаются, будто не барсук, а бездонная бочка! — И он в сердцах захлопнул за собой дверь.

На втором этаже распахнулось окно, и в оконном проёме возникли пышные седые усы и очки в круглой оправе.

— Пришлось выключить радио, — сообщил жилец со второго этажа. — Новости одна другой страшнее, весь мир точно с цепи сорвался! А тут выглянешь в окошко — сплошная благодать! Рад видеть вас в добром здравии, почтеннейший Михейскорняжкин! Как посмотришь на это отрадное зрелище: сидит себе барсук, посиживает на скамеечке под олеандром, на солнышке греется да водичку попивает, — и от этой картины покой в душе воцаряется.