Влюблен по чужому желанию - Антонова Анна Евгеньевна (бесплатные серии книг .TXT) 📗
– Била танец!
Все поняли без перевода, но девчонки почему-то не спешили никого приглашать, и «Калифорния» зря лилась над пустым залом.
– Странно, почему первый же медляк – белый танец… – начала было я, но Ленка подтолкнула меня:
– Иди скорее приглашай Цветкова!
– А ты что будешь делать? – с подозрением поинтересовалась я.
– Как что – наблюдать за реакцией твоего Бодрова, – пояснила она и подтолкнула меня: – Иди давай, а то песня кончится!
Я послушно направилась в сторону парней, но, не дойдя до Цветкова буквально шага, остановилась напротив Женьки. Говорить я ничего не могла, просто смотрела на него во все глаза. На мое счастье, он все понял правильно – шагнул вперед, взял меня за руку и повел на середину зала.
Мы недолго оставались в одиночестве: краем глаза я заметила, что и другие девчонки, осмелевшие и вдохновленные моим примером, начали приглашать парней и выходить танцевать. И только Ленка продолжала стоять у стены, пожирая меня глазами, но я уже не обращала на это внимания.
Какая-то мысль не давала мне покоя, а когда я наконец сообразила, в чем дело, не подумав, выдала вслух:
– Первый раз танцуем вместе.
– Ась? – насмешливо откликнулся Женька.
Мне показалось – он прекрасно все расслышал и переспросил, чтобы потянуть время с ответом, но я послушно повторила:
– Первый раз, говорю, танцуем вместе.
– А как же на утреннике в детском садике? Помнишь, ты была снежинкой, а я зайчиком?
Я подняла глаза – он издевается? – но не увидела на его лице и тени насмешки.
– Не помню, – на всякий случай буркнула я, злясь про себя: ну что за человек такой? Вечно надо все испортить!
Дотанцевали мы молча и без всякой романтики – к счастью, песня вскоре кончилась. Момент, когда наши отношения могли проясниться, был безнадежно упущен. Кажется, упоминанием детского сада Женька дал понять, что мы просто друзья и ничего больше…
– Ну как? – спросила Ленка, едва я подошла к ней.
– Никак, – уныло ответила я.
– А это потому, что ты меня не слушала! Вот если бы пригласила Цветкова…
– Сама бы и приглашала своего Цветкова!
Я думала, Ленка начнет бурно возмущаться, но она почему-то промолчала, а у меня после такого насыщенного событиями дня уже просто не осталось сил что-то выяснять.
Глава 7. Куда ты денешься с подводной лодки?
– Сегодня мы с вами отправимся на другой берег Влтавы, – объявила утром Ива, встретив нас в холле гостиницы. – Конечно, туда можно добраться автобусом, но, я думаю, вам будет интересно прокатиться в пражском метро.
Все радостно подтвердили, что, конечно же, будет ужасно интересно. Дружной толпой, перегораживая весь тротуар и пугая немногочисленных местных жителей, мы добрались до ближайшей станции под интригующим названием «Namesti Miru», что мы уже вполне самостоятельно перевели как «Площадь мира», и спустились под землю.
– Сейчас приобретем и пробьем билеты на группу, – пояснила Ива. – В пражском метро нет турникетов, к которым вы привыкли в Москве, зато есть контролеры, очень злые!
– Слышишь, злые контролеры, – обратилась я к Женьке.
– Ты собираешься съесть мой билет? – спокойно осведомился он.
Я прикусила язык, не найдясь, что ответить, и разозлилась на себя. С ума сойти, я сама первая цепляю Женьку! Совсем гордость и чувство собственного достоинства потеряла! Дав себе слово молчать и держаться от него подальше, я вместе со всеми спустилась на платформу и села в смешной милый вагончик с маленькими сиденьями на двоих, расположенными не вдоль, как у нас, а поперек вагона.
Мы расселись, двери закрылись, и милый женский голос произнес:
– Укончите просим выступ а наступ, двержице завирайе. Наследуйи станице «Музеум».
Мы не сговариваясь покатились со смеху.
– Что смешного? – не поняла Ива. – Это всего лишь значит «Пожалуйста, завершите вход и выход, двери закрываются».
– Ой, я не могу: выступ а наступ! – никак не мог успокоиться Цветков. – Держите меня семеро! Наследуйи станице!
Ива с удивлением смотрела на нас, явно не понимая, что мы нашли тут смешного.
– А ведь все понятно, – заметил Женька. – При желании можно объясниться.
– Просто наши языки принадлежат к одной семье языков – славянской, – пояснила Ива. – Только к разным группам: русский – к восточной, а чешский – к западной. То есть корень у наших языков общий – праславянский язык, а потом они разделились и продолжили самостоятельное существование. При этом многие похожие слова приобрели разное, а порой и противоположное значение. Например, по-чешски «вонять» значит «хорошо пахнуть», а духи – «вонявки».
Вагон сотрясся от нового приступа хохота.
– Станице «Малостранска», – объявила девушка, и Ива спохватилась:
– Выходим.
– Как, уже? – удивился кто-то.
– В Праге метро очень маленькое, всего три ветки, – пояснила она. – А исторический центр компактно расположен.
Контролеров мы так и не встретили, ни злых, ни добрых, и благополучно вышли на улицу. Мороза в городе по-прежнему не наблюдалось, так что сегодня никто не дрожал от холода и не стремился закончить экскурсию в ближайшем кафе, музее или даже трамвае.
– Итак, перед нами Мала Страна, – начала Ива.
Цветков снова хрюкнул от смеха, но экскурсоводу, видимо, уже надоело веселить почтеннейшую публику приколами чешского языка – она мельком взглянула на него и продолжала:
– Что в переводе означает «Маленький город». Этот район так назвали в противовес большим кварталам вокруг Староместской площади. Здесь селились…
Я слушала, кто и в каком веке здесь селился, с восхищением оглядываясь по сторонам, – мы словно перенеслись в Средневековье, на мощеную площадь, которую окружали стоящие вплотную друг к другу каменные дома.
– В центре Малостранской площади, на которой мы с вами находимся, располагается чумной столб – колонна, которую украшают статуи святых. Такие воздвигали на площадях многих средневековых европейских городов в честь какого-нибудь знаменательного события: окончания войны или избавления от чумы, отсюда такое название.
– Как-как, чумовой столб? – искрометно пошутил Цветков.
– Слушай, заткнись, а? – не выдержал кто-то из парней.
Цветков послушно заткнулся, и Ива продолжала:
– Сейчас мы с вами посетим собор Святого Микулаша… Николая, – поправилась она после паузы. – А потом при желании поднимемся на колокольню.
Все, конечно же, немедленно изъявили горячее желание подняться.
– Только там лифта нет, – предупредила экскурсовод. – Узкая винтовая лестница, по которой можно идти только гуськом.
В собор мы не попали – там шла рождественская служба, и Ива сказала: некрасиво будет вваливаться, шуметь и мешать прихожанам, к тому же мы все равно не сможем сейчас бродить там и озираться по сторонам, как в музее. Вариант, что мы можем войти без шума и дождаться окончания службы, она почему-то не рассматривала, поэтому мы сразу отправились на колокольню. Наши сопровождающие купили билеты на группу, Ива отважно начала подниматься по ступенькам первой, а Ирина Владимировна осталась страховать нас снизу.
– Если у кого-то закружится голова, сразу останавливайтесь и говорите мне, – предупредила она. – А то еще повалитесь, как домино.
Я в который раз подивилась ее богатой фантазии и образному мышлению. Среди наших раздались смешки, но вслух никто возражать не посмел.
Мы след в след топали по узкой каменной лестнице. Голова, конечно, не кружилась, но было немного жутко оттого, что перед глазами маячил лишь маленький участок стены, а конечная цель подъема располагалась так далеко и высоко, словно ее нет вовсе. Однако вскоре впереди наконец показался дневной свет и почувствовался свежий ветер.
Ива дежурила на открытой смотровой площадке и регулировала поток: на крошечном пятачке было негде развернуться, поэтому она запускала туда человека по три-четыре, давала пару минут восхищенно поахать, пофотографировать, после чего безжалостно отправляла обратно вниз.
