Счастье для двоих. Большая книга романов о любви для девочек - Селин Вадим (книги полные версии бесплатно без регистрации TXT) 📗

– Да как же ты не поймешь! Мы хотим, чтобы у тебя вообще не было этой раны!

– Полина, все, забудь об этом. Извини, давай созвонимся позже, – сказал Захар и положил трубку.

Мне хотелось плакать. Я понимала Захара. Он уже устал надеяться и безрезультатно лечиться. Ему хотелось какой-то определенности – пусть даже плохой, но определенности. Он уже привык к своему положению, а мы снова зарождаем в нем надежду, которая заканчивается провалом.

В комнату вошел дядя.

– Ну что? Поехали за Захаром?

– Поездка откладывается, – сказала я. – Он никуда не поедет. Он не верит.

– Да ты что… – ахнул дядя. – Вот беда… Жалко его…

– Мне тоже жалко, но, наверное, это его право… Он уже устал пытаться. Устал от всего… А мы лезем со своими советами.

Мы помолчали.

– Пойдем чаю попьем, что ли… – предложил дядя.

– Пойдем.

Мы направились к двери. И внезапно зазвонил телефон.

Я взяла его.

– Это Захар, – крайне изумилась я. Наверное, звонит, чтобы еще раз сказать, что не надо на него давить и лезть с советами. – Да?

Следующая его фраза ошеломила меня.

– Я согласен, – твердо произнес Захар. – Согласен. И буду до последнего пытаться встать на ноги!

Если позавчера, когда мы везли к Захару Лаврентия, я представляла картины, как Захар ходит, бегает и прыгает, то сейчас ехала в Новороссийск и ничего не фантазировала. Я очень хотела, чтобы Захар исцелился, но предыдущая неудача остудила мой пыл. Верила в лучшее, но вместе с тем держала в мыслях, что посещение Места Силы может и не помочь.

Мы – я и папа – поехали в Новороссийск за Захаром и Надеждой. А мама с дядей отправились на Место Силы на маминой машине, потому что в папиной не хватало для всех места. По пути я рассказывала Захару предание про монаха.

Место Силы находилось глубоко в горах. Здесь была тишина и покой. Не слышно ни одного звука – ни машин, ни людей. Такое впечатление, словно мы приехали в нетронутый цивилизацией уголок мира. Уголок спокойствия и безмятежности. Надо же, где-то здесь покоится монах, о котором рассказывал дядя…

Здесь чистый свежий воздух и много зелени. Между горами расстилались изумрудные луга с белыми полевыми цветами. И в воздухе витал цветочный аромат.

Место Силы располагалось в долине между двух высоких гор. Оно представляло собой небольшую гору, а скорее даже пригорок, метров тридцать в высоту, покрытый редкими деревьями и заросший ярко-зеленой травой.

Здесь было все настолько яркое, точно картинку вокруг обработали на компьютере в графическом редакторе – увеличили яркость и контраст.

Почему-то здесь хотелось говорить тихо и вести себя спокойно. Людей тут очень мало, всего несколько человек – одни медленно бродили по окрестностям, а другие просто стояли с закрытыми глазами, над чем-то задумавшись.

Захару было трудно ехать на своей коляске, потому что земля была неровная, каменистая.

– Я понесу тебя, – сказал папа.

– Не надо. Я постараюсь на коляске, – смутился Захар и попытался проехать, но камни не давали колесам двигаться вперед.

Я понимала его. Захар стеснялся выглядеть слабым. Если папа станет нести его на руках, это будет… немужественно, что ли. По крайней мере, видимо, ему так казалось.

Я посчитала нужным все обговорить.

– Захар, не надо стесняться. Тут все свои. И никто ничего плохого не будет думать. Мы же все близкие люди. Какие могут быть стеснения!

Захар опустил глаза. Потом вздохнул:

– Спасибо, дядь Саш.

Папа взял его на руки, а Надежда сложила коляску. Надо заметить, что папа был настолько богатырской комплекции, что мама частенько перешивала его рубашки, потому что в районе бицепсов они были узкими и не налезали. В молодости папа занимался силовыми видами спорта, а потом накачался на корабле, тягая канаты.

В общем, папе не составляло никакого труда нести Захара.

Мы приблизились к подошве пригорка и направились к вершине. Пригорок был крутым, и на нем действительно возникало ощущение какой-то непонятной силы, мощи и чистоты.

Мы шли наверх по протоптанной тропинке. Разговаривать не хотелось. Здесь, на горе, была необычная освежающая атмосфера. Она освежала не только тело, но и мысли. У меня в голове стало как-то чисто, и куда-то испарились переживания последних дней.

Кроме того, по некой причине на горе было прохладнее градусов на десять, чем в городе, и это создавало дополнительную свежесть.

До вершины Места Силы оставалось немного.

Я старалась не смотреть на Захара, чтобы не пересекаться с ним взглядом и не смущать его тем, что вижу, как папа несет его на руках.

Наконец мы достигли вершины горы. Здесь была небольшая площадка. А вернее, поляна, заросшая травой. С той стороны, где мы зашли, спуск довольно плавный, но с противоположной почему-то был очень крутой обрыв.

Я огляделась.

Это непередаваемое ощущение – находиться на вершине горы, пусть даже такой маленькой, как эта. Вокруг – сотни метров открытого пространства, не застроенного домами и не утрамбованного дорогами. Здесь только свобода, свежесть, здесь испытываешь невероятный подъем духа.

– Ну вот мы и на Месте Силы, – негромко произнес дядя.

Мы отошли подальше от опасного обрыва.

Надежда с мамой разложили коляску Захара. Папа усадил его.

Я закрыла глаза. Мне хотелось пропитаться атмосферой этого места, спокойствием.

– Что надо делать? – спросил Захар.

– Нужно от всего сердца захотеть исцелиться не ради самого себя, а ради другого человека, – дала инструкцию мама.

– А это говорить вслух или лучше мысленно? – уточнил Захар.

– Я этого не знаю, – отозвалась мама. – Как душа тебе подсказывает, так и делай.

У Захара стало серьезное лицо, он собрался с мыслями и сказал:

– Я хочу исцелиться ради мамы. И ради всех моих родственников и друзей, которые хотят, чтобы я был здоровым.

Мы молчали. Не было слышно ни одного звука. Только тишина.

Надежда жалостливо смотрела на сына.

Если б кто знал, как мне было жалко этих измученных людей, которые столько всего перенесли! Надежда потеряла мужа, Захар – отца, и вдобавок к этому стал инвалидом. Какой груз лежит на их плечах…

– Попробуй встать, – с трепетом попросил дядя.

Мы все посмотрели на Захара.

Он оперся руками о подлокотники кресла и с заметным усилием наклонился вперед. И все.

У меня внутри все оборвалось.

Он не ходит.

– Не могу, – убитым голосом сказал Захар.

– Попробуй встать еще раз! – дала указания мама.

– Да я даже не знаю как это – встать! – отчаянно воскликнул Захар. – Что люди делают, когда встают?

«То, что кажется здоровым людям привычным, для таких, как Захар, – это неизведанное», – с горечью подумала я и посмотрела на друга:

– Тебе надо опереться руками на подлокотники, как ты только что сделал, потом переместить центр тяжести на ноги и подняться телом вверх, – объяснила я, подробно вспоминая, что делаю, когда встаю. До этого момента я еще никогда не задумывалась, какие действия нужно предпринять, чтобы встать. Всегда выполняла это автоматически.

Захар кивнул и начал сосредоточенно выполнять услышанное.

И снова рухнул обратно в кресло.

– Нет, – отрицательно покачал он головой и закрыл глаза. – Ноги не держат. Я не могу.

Мы потрясенно молчали.

– Я хочу исцелиться! – отчаянно крикнул Захар, обращаясь к миру вокруг. – Ради мамы и ради всех друзей! Я хочу ходить!!

Его голос многократным эхом пронесся по местности:

– Я хочу ходить! Хочу ходить! Ходить…

Он вновь попытался подняться… и снова безрезультатно.

Мы с дядей обменялись взглядами. Мой взгляд был испепеляющим, его – виноватым.

– Хватит. Идемте отсюда, – бесцветным голосом сказала Надежда.

Захар словно оцепенел. Он смотрел в одну точку, а его ладони крепко сжимали подлокотники инвалидного кресла.

– Все, – обреченно покачал он головой, и его необычайно красивые ореховые глаза потускнели. – Неужели ВСЕ? Неужели мне уже не поможет ни-че-го?..