Смертельная кастрюля, или Возвращение Печенюшкина - Белоусов Сергей (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗
— Как! — завопила Лиза. — Федя — Великий Маг?! Вот здорово!! А что он успел сделать интересного?
— Немало, Лизонька! — увлеченно заговорила фея. — Вот никогда бы не подумала, что у простого домового такой государственный ум. Клуб молодых и рыжих, Зеленый закон, Правило трех сыроежек, Водяное постановление, Отбеливатель зависти — все это он придумал.
— А можно подробнее… — жалобно протянула девочка. — Я даже названия и те не запомнила.
— Конечно. Например, Отбеливатель зависти. У нас в Фантазилье, как и у вас на Земле, все рождаются с разными способностями. Один становится гениальным поэтом, другой средним, а третий — двух строчек зарифмовать не может. Кто-то готовит- только от запаха с ума сойдешь, а у кого-то даже яичница всегда подгорает. Живет какой-нибудь фантазилец и ничегошеньки не умеет, ну там, колдовать немножко, как все. И начинает завидовать. Черной завистью. Ненавидеть того, кто свое дело делает здорово. А есть еще белая зависть. Это когда восхищаешься тем, кто в чем-то тебя превосходит. Но жить без черной, с одной белой завистью в душе, можно лишь тогда, когда сам чего-то стоишь. Пусть стихи ужасные, суп несъедобный, табуретки кривобокие, но парикмахер ты гениальный. Любая фея с твоей прической на двести лет моложе выглядит. Такой мастер не станет певцу, кулинару или архитектору завидовать, он ими восхищаться будет.
Вот Федя и предложил идею, а потом вместе с Волшебным советом сделал Отбеливатель зависти. Это устройство любому неумехе помогает найти свое дело в жизни и быстро освоить. Ох, и кутерьма сейчас в Фантазилье! Слесари в пекари уходят, пекари в лекари, лекари в дворники, дворники в балет… Но зато хмурых лиц уже не встретишь. Так что, мои хорошие, у нас в стране перестройка.
— А дальше? — напомнила педантичная Алена. — Пока только про двоих было.
— А дальше?.. — лицо Фантолетты озарила задумчивая улыбка. — Печенюшкин не перестраивался. Вот уж кто нашел себя достаточно давно. Рыцарь без страха и упрека, неутомимый, неумолимый, застенчивый, обаятельный… Вначале Великим Магом выбрали его.
— Спорим, я знаю, что он ответил! — воскликнула Лиза. — Что в Фантазилье пока все в порядке, а в какой-нибудь Расфуфляндии обвал, завал, переворот и извержение тридцати семи вулканов. Улыбнулся, извинился и исчез.
— Совершенно точно! — расхохотался Дракошкиус. — Но изредка он появляется. Именно наш Пиччи-Нюш помог Феде внедрить Зеленый закон. А без него мы бы на этом деле только зубы сломали.
— Клару-Генриетту с тех пор не видели, — продолжала Фантолетта. — Вроде все руководит у себя в пустыне. Говорят, очень скучает по Лизе с Аленкой. — Фантолетта ласково потрепала девчонок за плечи. — Фея Мюрильда написала толстую книжку «Как я воспитала Алену Зайкину спасительницей Фантазильи». Из-за названия книгу мигом расхватали, а дочитать до конца вряд ли кто смог. Очень скучно написано, длинно, да и, как бы это сказать, не совсем точно.
— Врет все нахально! — взревел дракон. — Неприлично пожилой даме таким путем искать дешевой, скандальной популярности. Получается, что истинной и единственной героиней была она. Стыдно!
— Не волнуйтесь, друг мой, — успокаивала Дракошкиуса фея. — Все это прошло. Отбеливатель зависти сотворил бедняжку заново. Самые элегантные колдуньи страны носят сотканные ею накидки. Создать ткань из лунного света, горного эха и болотных огней! Я вновь горжусь тем, что Мюрильда была моей подругой…
Глупус сильно похудел и открыл свою школу в заливе Помидорки. Он теперь тренер по водным лыжам. Шепелявит по-прежнему, но дикцию исправлять не хочет. Утверждает, что именно так говорят все Совершенно Зеленые Водяные Орлы. Рассказывают, будто дома у него висит огромный портрет Ляпуса. Впрочем, своими глазами я этого не видела.
Мишка-Чемпион прощен, Волшебный совет вернул ему прежний облик. Но к цирковому ремеслу клоун вернуться не захотел, и вскоре следы его затерялись. Опять-таки слухи, ручаться не могу, но вроде бы Чемпион устроил себе берлогу в непроходимой чаще Берендеева леса. Живет там отшельником, вдали от всех, по ночам рыдает.
Вот, наскоро, и все. А теперь ваша очередь. Ну, Лизонька, что же тут у вас приключилось?..
Фантолетта и дракон выслушали Лизин рассказ молча и очень внимательно. Ни разу не перебили, не мешали вопросами, давая выговориться.
— Так, — подытожил Дракошкиус. — Давайте решать. Остаться мы не можем — скоро родители придут. Если папа с мамой собаку завести не хотят, наверное, им в доме и дракона не надо. Да и нам нельзя взрослым людям показываться. В хорошенькую историю ты попала, Лиза.
— Заберем с собой, — твердо сказала фея. — Поживете пока у меня. Объявится Печенюшкин, разберется и в тайне этой зловещей — он на земле бывает часто, не то что мы. Уничтожим опасность, тогда вернем вас домой, в то же время, из которого забрали. Решено?
Девочки с сомнением переглянулись. Конечно, им очень, ну просто очень-преочень хотелось опять повидать Волшебную страну. Но когда знаешь, что туда, в сказку, можно, а здесь, дома, оставаться нельзя, то все же больше хочется остаться.
— Лизонька! — мягко вмешался дракон. — Может, попробуешь еще раз вспомнить, чем ты занималась с воскресенья до вторника? Что за тайна? Кто эти уродцы? Даже зацепиться не за что.
Бедная Лиза, закусив согнутый указательный палец, задумалась опять. В воскресенье Зайкины вернулись с Алтая поздно.
Уставшие, едва успев помыться, они завалились спать. Допустим, воскресенье отпадает. В понедельник родители еще отдыхали. Поэтому завтракали поздно, неторопливо, всей семьей.
В последнее время Лиза задавала меньше вопросов, чем прежде.
Теперь она подросла и полюбила за едой развивать собственные мысли. Папа утверждал, что это еще хуже…
— Возле дачи у нас в речке купаться запрещено, — говорила Лиза, неприязненно глядя на второй бутерброд. — Туда с какого-то завода случайно яд вылили. Воздух в городе ядовитый — можно заболеть. Овощи ядовитые — можно отравиться. Значит, что делать? Значит, надо изобрести такие специальные ватки, чтобы в нос вставлять, и всем по утрам и вечерам пить яд помаленьку, как граф Монте-Кристо, чтобы привык-нуть.
— А купаться в скафандре, — поинтересовался папа, — или сначала ядом растираться, чтобы привыкнуть?
— Очень просто, — ответила дочка, не моргнув глазом. — В том месте, где пролили яд, пусть в речку выльют противоядие, и все исправится с быстротой течения.
— Ох, Лиза, — печально улыбнулась мама, — в счастливом ты еще мире живешь. Все просто, как в сказке: ватки, противоядие…
— Речка, воздух, овощи — это непросто, но поправимо, — вздохнул папа. — Были бы деньги да желание. В других странах очищают и воду и землю, когда-нибудь и до нас дойдет. Это беда, но не катастрофа.
— А от чего может быть катастрофа? — быстро спросила Лиза.
— Ну, мне кажется, что главных опасностей сейчас две, — теперь папа начал развивать собственные мысли…
Но довспомнить Лизе не дали. В полуоткрытую дверь детской медленно вплывал по воздуху телефонный аппарат. Он двигался сам, без посторонней помощи, волоча за собой длинный шнур и звонил нескончаемым дребезжащим звоном. Вот телефон достиг середины комнаты и замер. Звон прекратился. Трубка отделилась от аппарата и застыла над ним стоймя.
— Что ж, Лиза, — раздался тот самый голос, — защитники у тебя неплохие. Но мы сильнее. Вам не уйти…
Фантолетта, побагровев от гнева, не отводила от телефона глаз. Под ее взглядом трубка вытягивалась в длину, завязывалась узлом, расплющивалась, как пластилиновая. Даже язычки пламени появлялись на ней, но голос продолжал звучать.
— …Если хочешь спасти сестренку и своих защитников, выходи немедленно из дома. Подойдешь к тому самому колодцу, куда чуть не провалилась, и прыгнешь в него. Крышка уже снята. Внизу тебя встретят…
Дракон глухо, угрожающе зарычал, спина его выгнулась горбом, шерсть стала дыбом, и электрические искры посыпались из шерсти.
Девочки оцепенели, прижавшись к фее.
