Рунная магия - Харрис Джоанн (читать книги полностью без сокращений .txt) 📗
Как и многие наиболее тайные ритуалы Ордена, Общение с Безымянным было не слишком захватывающим зрелищем. Любой наблюдатель счел бы его ужасно скучным: всего лишь двенадцать стариков в красных мантиях сидят вокруг стола, а в центре — Хорошая Книга на подставке. Некоторые как будто спали. Это вполне мог быть скучный семинар с преподавателем, сгорбившимся над кафедрой в пыльном послеполуденном свете.
Даже Слово, произнесенное через час одновременно всеми, кто сидел за столом, зритель мог легко пропустить. Лишь воздух задрожал, словно ребенок пустил блинчик по глади мира, и расходящаяся рябь побежала по нему до самого дальнего края.
Магистр номер 23 почувствовал его первым. Он был самым старым членом Совета двенадцати, сухим и сморщенным, как зимнее яблоко, и, по слухам, мог проследить свою родословную вплоть до самого детства Ордена.
«О Безымянный», — сказал он, и дрожь пробежала по присутствующим за столом, когда они — хоть и испытали Общение не менее дюжины раз за свою жизнь — столкнулись с тем же ощущением, которое едва не сломало Элиаса Рида.
Конечно, эти люди — старшие Ордена, есть разница. И все же даже магистр 23 ощутил тяжелый груз на плечах, когда ледяное присутствие Безымянного вошло в его сознание.
«Я СЛЫШУ ВАС», — произнес Голос, который эхом отозвался в голове каждого члена Совета двенадцати и от которого мурашки побежали по спине каждого магистра, экзаменатора или мелкой сошки Ордена.
Магистр номер 23 ощутил вес этого Голоса, точно навалившуюся гору. В глубине его сознания промелькнуло видение невыразимо дальнего берега владений Безымянного — места, где всецело царит Совершенный Порядок и Совершенное Блаженство отмеряется тем верным слугам, которые в состоянии его вынести.
Магистр гадал, сможет ли он вынести это. Даже после долгих медитаций он боялся, что его сознание суть полный Хаос. Страх, который он столь усердно прятал всю карьеру магистра, выскочил на поверхность, как гнилая пробка.
«О Безымянный! — подумал он. — Прости мои сомнения. И прости, что не сразу связались с Тобой по вопросу, который тесно Тебя касается. Один наш коллега уже умер — мы почувствовали это в Общении…»
В Голосе послышалось раздражение.
«Или вы надеялись стать бессмертными у Меня на службе?»
«Прости меня, — мысленно произнес магистр. — Но наш коллега захватил пленника, Генерала, врага, как он был уверен — самого Одина, которого мы почитали давно мертвым. Но наш коллега погиб, прежде чем этот человек был допрошен, и мы до сих пор не сумели выявить союзников врага, хотя нам кажется, что один из них может оказаться его единокровным братом Локи…»
«Я знаю, — перебил Голос. — Полагаю, вы вошли в Общение со Мной не только для того, чтобы сообщить сведения, которые Мне уже известны. Как продвигается дело?»
«О Безымянный! — продолжал магистр. — Наметились подвижки».
«Подвижки?»
Возникла пауза, во время которой у магистра волосы на загривке встали дыбом. Затем, запинаясь, он принялся объяснять: как человеческий пастор приобрел Слово в Общении с Элиасом Ридом, как они заключили союз с фейри и как даже сейчас гонятся за врагом, который пробирается к Нижнему миру…
«Но все в порядке, — поспешно произнес магистр. — Наш агент находится под контролем. Враг будет вовремя остановлен. Он будет…»
«Умолкни!»
Новая пауза, во время которой все двенадцать членов Совета почувствовали, как их мысли обыскивает некая сила, неизмеримо превосходящая их и совершенно безжалостная. По всему Краю Света побежала рябь: болели головы, резало в животах, взгляды скрещивались, и ощущение ледяной ярости прокатывалось по всем членам Ордена по мере того, как его Основатель искал — со все большей настойчивостью — необходимые ему сведения.
Обрывки образов мелькали в их сознаниях — образов, которые могли быть видениями, пророчествами или снами: женщина в волчьей шкуре, женщина с двумя лицами, холм, что ведет в Нижний мир, девочка…
«Я его не вижу. Он неясен. Земли Хаоса туманят Мне зрение…»
Образы остановились, и настал миг жуткого спокойствия…
«Я вижу его. Да. И…»
Возник очередной мучительный образ —
символ, начертанный темно-красным. Они ощутили его как знак силы, но даже магистр 23 медлил, не узнавая его. Безымянный, однако, отреагировал быстро.
Через мгновение внезапный ужасный взрыв прокатился по сознаниям членов Совета двенадцати. Одиннадцать из них тут же пали без чувств. Магистра 23 разбил тяжелый удар, и он умер на месте. Умы магистров 73838 и 369 были непоправимо повреждены, и у всех без исключения хлынула кровь из носа.
«Мошенники! — прошипел Безымянный. — Мошенники, бездари и лжецы!»
Во всем Ордене люди теряли сознание, головы болели, пожилые магистры непроизвольно облегчались, в то время как Голос Безымянного сполна выплескивал свое недовольство. Затем он вроде как немного успокоился. Смертоносная ярость его гнева превратилась в ледяное затишье.
Магистр 262 — единственный член Совета двенадцати, который остался в сознании, — прижал обе руки к кровоточащему носу.
«Что это, о Безымянный? — отчаянно думал он. — Что это значит?»
Повисла долгая, зловещая тишина. Затем Голос в его сознании смягчился до мурлыкания.
«Ничего не значит, — ответил Безымянный. — Это я тоже планировал».
И вновь магистр задрожал, когда Безымянный перетасовал умы всего Ордена, как если бы они значили для него не больше, чем колода карт. Образы мелькали в его сознании, слишком много, чтобы опознать: лица знакомые и незнакомые, пейзажи из ночных кошмаров.
Когда это закончилось, Голос снова заговорил и на этот раз обратился к магистру по его истинному имени.
«Форчун Гудчайлд, — произнес он, и все до единого члены Ордена услышали его истинное имя и задрожали. — Слишком долго ты сидел в уюте и самодовольстве здесь, в своей крепости в Крае Света. Слишком долго нянчил свою маленькую империю, забывая, кто на самом деле правит миром. Настало время доказать свою верность. Асы наконец проявили себя. Я знал, что так и будет. Я чувствую их присутствие. Поле боя избрано, черта подведена. Мы выступаем сегодня».
«Сегодня?» — прошептал магистр.
«Хочешь оспорить Мой план, Форчун Гудчайлд?» — спросил Безымянный.
«Нет-нет, — поспешно отрекся Форчун. — Конечно нет, о Безымянный. Просто… э-э-э… до долины Стронд месяц быстрого марша. Когда мы дойдем до нее…»
«Мы не идем в долину Стронд».
«А куда же мы идем?» — поинтересовался магистр, втайне думая: «Кретин, зачем ты спросил?»
Безымянный уловил его мысль, и на мгновение Форчун Гудчайлд съежился под весом Его ужасного веселья.
«Куда же еще? — ответил Голос. — В Нижний мир».
— Твой сын? — переспросила Мэдди. — О боги, да есть ли тут хоть кто-нибудь, кто не состоит с тобой в родстве, Локи?
Локи вздохнул.
— Видишь ли, я когда-то… увлекся… демоницей по имени Ангрбода. Она была оборотнем, порождением Хаоса, и любила экспериментировать. Результаты иногда получались… экзотическими, вот и все.
Гигантский змей поиграл челюстями. Он вонял страшнее, чем все, с чем Мэдди сталкивалась до сих пор: тяжелый дух яда, нефти и склепа. Глаза его походили на ямы с дегтем, тело было толщиной с человеческое.
Легенда гласила: Мировой змей когда-то был настолько большим, что только Единственное море могло вместить его; он вырос, опоясал Срединные миры и направился к Иггдрасилю, дабы грызть его корни. На самом деле он был меньше, и все же такой огромной змеи Мэдди в жизни не видела. В его злобных глазах светился беспокойный ум.
— Можно подумать, он понимает, — сказала девочка.
— Ну разумеется, он понимает, — откликнулся Локи. — Ты же не считаешь, что сторожить меня приставили тупое животное?
