Собрание сочинений (Том 1) - Лиханов Альберт Анатольевич (читаем книги онлайн без регистрации txt) 📗
- Все про отца спрашиват? - сказала Матвеевна.
- Аха, - ответил Васька, - про отца.
- Охо-хо! - вздохнула худая. - Нюре хоть спросить-то есть кого, а нам и этого нету.
Колеса постукивали по пыльной дороге.
- Вась, - сказала Матвеевна, - это тот инвалид-то в сапожной стучит?
- Он, - кивнул Васька.
- Без обеих вить ног, без обеих... - вздохнула худая и как-то странно поглядела на Ваську.
- Где их возьмешь теперь, - тоскливо сказала Матвеевна, - с руками-то чтоб да с ногами. - Она помолчала и опять вздохнула. - Ох, дождемся ли, старенька, когда мужики-то за плугом пойдут, а?
Они рассмеялись.
- Вась! - спросила худая, кивнув на Васькину пилотку. Он как надел ее вчера перед зеркалом, так, кажется, и не снимал. Даже рыбачил в ней. - А откель обнова-то?
Васька долго не отвечал, словно задумался, потом сказал:
- Вон его отца.
- Живой? - спросила меня Матвеевна.
- Живой, - ответил я. - Скоро приедет.
- Охо-хо! - вздохнула худая. - Все же есть хоть счастливые.
- И слава богу! - вскинулся вдруг Васька, словно защищая меня.
- Конешно, конешно, - ответила худая, оборачиваясь к Ваське. - А ты чо, соколик, думаешь, я позавидовала? - Она вздохнула. - А и то позавидовала... Только, дай бог, чтобы все отцы к вам вернулись.
Все опять надолго замолчали. Цокали копыта. Наконец Васька показал мне на белую каменную осыпь. Это и была Белая Грива.
Внизу, под осыпью, и справа и слева растекалось сжатое поле. Васька торопливо распряг коня, вместе с женщинами зацепил плуг.
- Ну чо, - сказала худая, - давай, Матвеевна, благословясь, я первая, опосля ты.
Худая ухватилась за ручки плуга. Матвеевна взяла лошадь под уздцы и, напрягаясь, все втроем - и лошадь, и женщины - отвалили жирный, блестящий на солнце пласт земли.
Васька хмуро глядел вслед теткам, а они уходили все дальше, вдоль длинного поля.
- Я обмерю, - сказал мне Васька, - а ты клевера в корзину набери. Вишь, цветочки?
- Кашку? - спросил я.
- Кашку, кашку, - ответил, не оборачиваясь, Васька.
Он шагал по сжатому полю, и ветер пузырем надувал его зеленую рубашку. Ту самую, в которой Васька приехал тогда в город.
Он шел размашистым шагом и всеми ухватками - тем, как он двигался, как ловко поворачивал циркуль, как говорил перед этим, - был похож на взрослого.
* * *
Жужжали полосатые шмели, трепетали крыльями стрекозы, то повисая на месте, то срываясь стремительно вбок. Я обрывал тонкие сиреневые цветочки от клеверной головки и сосал сладкий сок, развалясь в траве. Мне было хорошо и радостно, пока мой взгляд не нашел в бесконечном черно-желтом поле напряженную, понурую лошадь и двух женщин. Мне стало совестно, я вскочил, торопливо обрывая кашку.
Когда корзина наполнилась и я подошел к телеге, Васька уже вернулся и вбивал топором в землю какие-то палки.
- На нож, - сказал он мне, - срезай ветки подлиннее. - Лицо его было напряженным и хмурым. - Надо сделать шалаш. Им тут неделю ишачить.
Тетки проходили мимо нас. Теперь они поменялись местами, но уже совсем вымотались. А прошли всего рядов пять-шесть в бесконечном поле.
- Двенадцать га! - сказал зло Васька. - Эх, хухры-мухры, трактору бы тут на один день! - Он плюнул и яростно заколотил топором.
Васькина злость передалась мне. Срезая ветки, я с силой, зло нажимал ножом, будто дрался с противником. Пот полз мне в глаза, но я даже не вытирал его, а только сдувал.
Шалаш получился на славу! Васька напихал туда сена, кинул два одеяла с телеги и вздохнул, посмотрев на теток: они сделали еще три хода вдоль поля.
Напротив нас тетки остановились.
- Васька! - крикнула одна. - Водицы подтащи-ка!
Васька схватил ведро, исчез за кустами, а когда появился, через край ведра переплескивалась вода.
"Тут, значит, и ручей есть", - подумал я и подошел вслед за Васькой к женщинам.
- Матвеевна, - сказал Васька, поднимая ведро, - вы ну-ка отдохните, а мы с Кольчей попашем.
Я думал, Матвеевна скажет: "Ну куда вам!", - откажет просто-напросто, но она молча кивнула головой. Пот струился с нее ручьями, а худая посерела от натуги, и большие глаза ее, кажется, стали еще больше.
Тетки полили и пошли к шалашу. Васька поил лошадь.
- Но, но, - ласково приговаривал он, то поднося ей ведро, то отнимая. - Не торопись, зайдешься! Погоди, золотко! - Прямо как с человеком разговаривал.
Потом я вел лошадь под уздцы, как показал мне Васька, а сам он держал плуг. Напившись и передохнув, лошадь шла веселее, бойко пофыркивала, и наш ряд получался ничем не хуже соседних. Мне не терпелось обернуться, поглядеть на Ваську, а еще больше не терпелось попросить его дать попахать мне. Но лошадь шагала, я должен был внимательно смотреть вперед.
Наконец Васька пробасил: "Тпрр-ру!" - и лошадь послушно стала, натруженно дыша.
- Васька! - потребовал я. - Теперь моя очередь!
Он усмехнулся, недоверчиво поглядел на меня, но кивнул.
Я взялся за скользкие ручки плуга, Васька чмокнул, и лошадь двинулась.
Лошадь сама тащила плуг, а я только должен был ровнять ряд, но это получалось нелегко.
- Налегай! - крикнул мне Васька. - Глубже паши!
Я послушно налег, прошел несколько метров и вдруг почувствовал, как налились тяжестью руки. Когда я вел лошадь под узду, идти было легко по твердому полю, теперь же я шел по паханой мягкой земле, ноги проваливались и деревенели. Пот застилал мне глаза, я уже не наваливался, чтобы борозда выходила глубже, я просто держался за плуг, а лошадь и Васька и эта железная штуковина с острым ножом тащили меня за собой, как на прицепе.
- Ну вот, - сказал Васька, останавливая коня.
Я с трудом разжал онемевшие руки и отшатнулся от плуга. В голове гулко стучала кровь, пот капал с подбородка. Я утерся рукавом, едва дыша.
Мне было стыдно за свою немощь. Я думал, Васька меня крепко обругает, но он неожиданно похвалил:
- Молодец, Кольча!
Мы поменялись местами и пошли дальше. Васькина похвала меня успокоила, приободрила. "Да нет, - подумал я, - не так уж и плохо для первого раза. Вот кабы я все время в деревне жил, выходило бы не хуже Васькиного".
Я посмотрел вокруг себя еще раз, мысленно обмерил поле. Ему, казалось, не было конца и края.
Лошадь стала, тяжело поводя боками, тетки подошли к нам.
