Собрание сочинений в трех томах (Том 2, Повести) - Воронкова Любовь Федоровна (читаем книги онлайн без регистрации TXT) 📗
- Сборок побольше, сборок побольше! - говорила Марфа Петровна. - А вокруг шеи надо еще воланчик сделать. А вот сюда - цветок... Надюша, дай цветок покрасивее!
Надюша, румяная, чернокосая, сидела у окошка, словно Весна, окруженная легким ворохом красных и белых цветов. Цветы возникали у нее в руках очень легко и быстро - густые розы, зубчатые гвоздики, пушистые астры. Красные и белые цветы, потому что у Надюши была только красная и белая бумага. Маленькие острые обрезки пестрели у нее под ногами.
- Розу, - спросила Надюша, - или астру?
Марфа Петровна приложила к жестким оборочкам красную розу, потом белую розу, потом красную гвоздику... Мая не смела шевелиться, но изо всех сил косилась в зеркальце, висевшее на стене: как это будет?
- Нет, нет! - сказала Марфа Петровна. - Красные цветы невесте грубо!
- Если бы розовые... - прошептала Эркелей.
- А что, нужны розовые? - подхватила Лида Королькова. - Давайте сюда, краска осталась!
- Цветы, цветы! А вот что с юбкой делать? - вдруг закричала Ольга Наева, которая прилаживала на Мае юбку. - Ведь она падает, виснет! Ну что это, разве это придворная дама стоит! Просто сосулька какая-то!
- Кринолины надо.
- Вот то-то и дело, что кринолины! А из чего?
- Я знаю из чего! В сарае старая бочка валяется - можно обручи снять.
- Может, лучше из проволоки сделать?
- А где проволока?
- В колхозе у кладовщика попросим! Что ему, жалко?
- Чечек, бежим за проволокой! - крикнула Катя Киргизова.
- Бежим!
На пороге девочки столкнулись с Настенькой. Она была совсем расстроена.
- Марфа Петровна, нигде люстры нет. Ну что делать? А где есть, так нарисовано мелко - не разберешь ничего!
- А ты поищи, придумай, - ответила Марфа Петровна.
- Я не знаю!..
- Что это такое: "Не знаю"! - сказала Марфа Петровна. - Кто это тебя учил отступать? Добиваться надо, а не отступать! У Анатолия Яковлевича была?.. Нет? К нему сходи. К математику сходи. К Анне Михайловне...
Настенька ушла снова.
Вскоре прибежали Нюша Саруева и Алеша Репейников. Они принесли целую охапку мятого льна.
- Алешка, уходи! - взвизгнула Мая.
Но Алеша не слышал.
- Вот, дали! Сам Матвей Петрович дал! - закричал он. - А конюх начал ругаться, говорит: "Тут три пары вожжей выйдет". А мы говорим: "А кто старше - конюх или председатель? Нам же сам председатель Матвей Петрович велел!.."
- Давай, давай сюда! - обрадовалась Марфа Петровна, принимая лен. Девочки, добывайте щипцы, сейчас парики будем завивать!.. А ты, Алеша, иди отсюда, беги в зал, там ребятам помоги - они декорации делают.
Вскоре явились Чечек и Катя Киргизова. Зазвенела проволока, с грохотом вкатились ржавые обручи с разбитой кадки. Пошли в дело старые материнские юбки, которые ворохом лежали в углу. К этим юбкам решили пришивать каркасы для кринолинов. Обручи не пригодились - они были слишком тяжелые, прорывали материю. А гнутая проволока оказалась хороша.
Первая надела платье с кринолином Мая, и все девочки закричали от восторга:
- Ой, красиво! Придворная дама! Как на картинке - аккурат, аккурат так!
- А мне? А мне? - спрашивала Чечек, теребя Марфу Петровну. - А мне тоже такое платье будет? И с голыми руками? И прическа будет?
- Все будет! - отвечала Марфа Петровна. - Ты у нас самая первая дама будешь. Только побыстрее иголкой шевели!
Потом встал еще один вопрос: как одеть мальчиков? Этот вопрос обсуждали всем миром. Позвали ребят, стали вспоминать, у кого из них какие пиджаки есть, какие курточки...
- А шляпы?
- У нашего конюха шляпа есть, только обвислая...
- Ничего! Треуголку сделаем: поля загнем, белые оборки пришьем...
- У Григория Трофимыча есть шляпа!
- Не даст. Она у него новая.
- Даст! Он с ребятами сцену делает. Даст!
- А кафтан Петру?
- Может, отцов пиджак?
- Не выйдет. Надо, чтобы кафтан длинный был. А Косте отцов пиджак почти впору будет. Вот дылда вырос!
Бегали по деревне, выпрашивали пиджаки, курточки. Манжина одели очень хорошо: черная плисовая жакетка Костиной матери выглядела на нем как отличный кафтан, только рукава подогнули, а белое жабо из марли казалось настоящим кружевом.
- Смотрите, какой Манжин красивый! Смотрите! Только надо его сажей чуть-чуть подмазать - он же арап!
- Не надо! А то скажут, что он ходил трубы чистить.
- Ну, тогда коричневой краской. А какой же арап, если белый?
- Ну, это-то хорошо! А вот Петру, Петру что надевать?.. Вот вырос ты, Кандыков, - ни во что не обрядишь!.. Ты вспомни: может, у вас какой дедушкин армяк завалялся?
- Армяк? Это царю-то? Ему мундир нужен!
- Стойте! Я знаю, где мундир взять, - сказал Ваня Петухов. - У Карповых. У дяди Павла Карпова мундирчик есть - новенький, офицерский!
- Кандыков, ступай проси! - сказала Марфа Петровна.
- Я... боюсь. Как-то неудобно.
- С Петуховым идите. Что тут неудобного? Раз нужно!
...Дядя Павел Карпов только что вернулся с пашни и садился обедать.
- Мой мундир? - удивился он. - Ну, не знаю...
- Что такое "не знаю"! - вмешалась его жена Степанида. - Вот еще что вздумали! Дай им новенький мундир!
- Да ведь мы аккуратно будем, - возражал Ваня, - мы его и не помнем даже! Все будет в порядке.
- Ничего не знаю! - отмахнулась тетка Степанида. - Что хотите говорите, а мундир не дам! Ишь ты, что вздумали - новенький мундир им на баловство дать! Разорвут, пятен насажают...
- Да тетя Степанида, ну мы тебе даем слово!..
- Никакого вашего слова мне не нужно! Куда мне его, ваше слово-то?
Костя, красный от конфуза, потянул Петухова за рукав:
- Пойдем. Раз не дают, значит, нельзя. Хватит тебе!.. - и вышел из избы.
Ваня Петухов попытался еще уверить тетку Степаниду, что мундир им просто необходим, но ничто не помогало. И Ваня ни с чем последовал за Костей...
- Эх вы, простофили! - сказала Марфа Петровна. - Не сумели человека убедить! Федя Шумилин, ступай ты. Ты у нас побойчее. И кто-нибудь из девочек... Лида Королькова, беги!
Но и эти посланцы вернулись ни с чем - тетка Степанида их и слушать не стала.
- Придется самой идти, - вздохнула Марфа Петровна. - Вот ведь народ несознательный! Хоть бы подумали: ну, а в чем же царю Петру прийти на ассамблею? "Новенький"! Так ведь царю и нужен новенький!.. Лида, садись на мое место. Вот тебе иголка. А я пойду.
