Мио, мой Мио ! - Линдгрен Астрид (бесплатная библиотека электронных книг .txt) 📗
Потом мы вошли в хижину. Бабушка спросила нас, не хотим ли мы поесть. Еще бы не хотеть! Ведь мы страшно проголодались в пути. Бабушка достала каравай хлеба и нарезала его толстыми ломтями. То был черный хлеб, но вкуснее его я ничего не ел.
- До чего вкусно! - сказал я Нонно. - Что это за хлеб?
- Это просто черный хлеб, - ответил Нонно. - Хлеб насущный, каждый день он утоляет наш голод.
Мирамис тоже была не прочь поужинать с нами. Она просунула голову в окошко и тихонько заржала. Ну и смеялись мы, вот была потеха! А бабушка похлопала Мирамис по морде и дала ей своего вкусного хлеба.
А потом мне захотелось пить, и я сказал об этом Нонно.
Он провел нас в сад, где бил ключ с прозрачной водой. Нонно опустил в источник деревянную бадью, зачерпнул воды и дал нам напиться. Ни разу в жизни я не пил такой прохладной и вкусной воды.
- До чего вкусно, - сказал я Нонно. - Что это за вода?
- Самая обыкновенная вода, - ответил Нонно. - Она каждый день утоляет нашу жажду.
Мирамис тоже захотела пить, и мы дали ей воды, напоили овец и ягнят.
Нонно пора было возвращаться со стадом на пастбище среди холмов. Он попросил бабушку дать ему пастуший плащ, которым он обычно укрывался, когда ночевал с овцами под открытым небом. Бабушка протянула ему коричневый плащ. Ну и счастливчик этот Нонно - может ночевать один в поле. Мне еще никогда не выпадало такое счастье. Бенка и его родители выезжали за город на велосипедах, как заправские туристы. На какой-нибудь уютной лесной опушке они разбивали палатку и ночевали в спальных мешках. Бенка уверял, что лучше этого ничего не бывает, и я охотно ему верю.
- Везет же тебе! - сказал я Нонно. - Ты можешь ночевать под открытым небом.
- А тебе кто мешает? - спросил Нонно. - Пошли со мной!
- Нет! - отказался я. - Отец будет волноваться, если я не вернусь вечером домой.
- Я могу послать весточку королю, что ты ночуешь сегодня в поле, сказала бабушка нашего друга Нонно.
- И моему отцу тоже, - попросил Юм-Юм.
- Ладно, пошлю и садовнику, - согласилась бабушка мальчика Нонно.
Мы с Юм-Юмом так обрадовались, , что начали скакать и прыгать пуще ягнят.
Бабушка взглянула на нас и покачала головой: - Когда выпадет роса, вы замерзнете! - Внезапно лицо ее омрачилось. - У меня есть еще два плаща.
Она подошла к старинному сундуку, стоявшему в углу избушки, и достала два плаща, красный и голубой.
- Плащи моих братьев! - тихо сказал Нонно.
- А где же твои братья? - спросил я.
- Рыцарь Като! - прошептал Нонно. - Жестокий рыцарь Като захватил их в плен.
При этих словах за окном заржала Мирамис так, словно ее кто-то ударил. Ягнята в испуге бросились к овцам, а овцы жалобно заблеяли, будто настал их последний час. Бабушка дала мне красный плащ, а Юм-Юму голубой. Еще она дала Нонно каравай хлеба насущного и кувшин с ключевой водой, утоляющей жажду, и мы снова пустились в путь по холмам и долам. Участь братьев нашего друга Нонно огорчила меня, но я все же радовался, что проведу ночь под открытым небом.
Мы остановились у подножия холма, где плакучая ива смотрится в прозрачный ручей. Развели огромный жаркий костер и, усевшись вокруг него, поели хлеба насущного и попили ключевой воды, утоляющей жажду.
Скоро опустился туман, и сгустилась тьма, но у костра было тепло и светло.
Потом мы завернулись в плащи и легли у костра, прижавшись друг к другу. Вокруг нас улеглись овцы и ягнята, а Мирамис неподалеку пощипывала траву. Мы слышали, как ветер шелестит травой, и видели, как огни костров озаряют притихшие дали. Много-много костров мерцало в ночи, - ведь на Острове Зеленых Лугов пастухи зажигают их каждую ночь. Лежа на траве, мы глядели на костры и слушали старинный пастуший напев.
На небе светились звезды. Звезд крупнее и ярче я никогда не видывал. Я лежал и смотрел на них, потом перевернулся на спину, потеплее закутался в плащ и стал думать о звездах. Интересно, нравится ли музыка звездам? Я спросил об этом Нонно, и он ответил, что звезды, конечно, любят музыку. Тогда мы снова уселись вокруг костра, достали флейты и заиграли звездам наш пастуший напев.
Колодец-сказочник
А Страну Заморскую и Страну Загорную я еще не видел. Однажды, гуляя с отцом по саду, я спросил его, можно ли мне прокатиться на лошади по мосту Утреннего Сияния. Отец-король замедлил шаг и сжал ладонями мое лицо. Серьезно и ласково он поглядел мне в глаза.
- Мио, мой Мио! - сказал он. - В моем королевстве можешь скакать, куда тебе вздумается. Можешь мчаться на запад и восток, на север и на юг, сколько хватит сил у Мирамис. Можешь играть на Острове Зеленых Лугов или отправиться в Страну Заморскую или Страну Загорную. Помни только об одном. Помни, что есть еще на свете Страна Чужедальняя.
- А кто там живет? - спросил я.
- Рыцарь Като, - ответил отец, и лицо его потемнело. - Жестокий рыцарь Като.
Как только назвал он это имя, словно злой вихрь пронесся по саду. Белые птицы попрятались в гнезда, а птица Горюн тревожно закричала и забила большими черными крыльями. И в тот же миг увяло несметное множество роз.
- Мио, мой Мио! - сказал отец. - Ты мне дороже всего на свете, и у меня сжимается сердце всякий раз, как я вспоминаю о рыцаре Като.
Тут, словно в бурю, загудели серебристые тополя. Много листьев осыпалось на землю. И когда они опадали, казалось, кто-то плакал. Я чувствовал, что боюсь рыцаря Като, ужасно боюсь...
- Пожалуйста, не думай больше о нем, если тебя это удручает, - попросил я отца.
Король кивнул и взял меня за руку.
- Ты прав. Пока я не буду думать о нем. Пока еще ты можешь играть на флейте и строить шалаши в саду роз.
И мы отправились на поиски Юм-Юма. У моего отца было немало забот: ведь не так-то просто управлять таким огромным королевством. Но всегда у него находилось время и для меня. Ни разу я не слышал от него: "Проваливай отсюда, мне некогда". Ему было хорошо со мной.
Каждое утро мы гуляли в саду. Он показывал мне птичьи гнезда, заходил в наш шалаш, учил меня ездить верхом на Мирамис и беседовал со мной и Юм-Юмом обо всем на свете. Точь-в-точь как отец Бенки разговаривал со мной. И Бенка всегда бывал страшно доволен. На лице у него словно было написано: "Хоть это и мой отец, мне приятно, что он разговаривает с тобой". Я тоже очень радовался, когда мой отец беседовал с Юм-Юмом.
