Весна для влюбленных. Большая книга романов для девочек (сборник) - Лубенец Светлана (лучшие книги txt) 📗
– Вороненой – это как? – спросила Саша.
– Каким-то особым способом сталь нагревали вместе с химикатами, она и делалась почти черной, то есть вороненой… ну… как вороново крыло, значит… – ответила Ольга Николаевна. – А фигурок в том ларце аж восемьдесят штук!
– Да ну! Зачем так много?
– Я как раз в том журнале прочитала, что в восемнадцатом веке в России играли в так называемые четвертные шахматы. Одновременно в игре участвовали восемь человек: по четыре с каждой стороны доски.
– Это как же? – удивилась Саша.
– Честно говоря, не знаю, как они там управлялись, – пожав плечами, ответила бабушка.
– Так что, это и есть легенда?
– Саш! Думай, что говоришь! Если шахматы в Эрмитаже хранятся, какая ж это легенда? Это, как говорится, присказка, сказка будет впереди. Эта шахматная шкатулка, о которой я говорю, была подарена тульскими оружейниками Екатерине II, и повторять ее было нельзя. Но другой мастер изготовил еще одно партикулярное изделие…
– Что еще за партикулярное?.. – опять перебила бабушку Саша.
– Партикулярный – значит невоенный, штатский, гражданский. Завод-то был оружейным, а потому все, что не являлось оружием, и называлось партикулярными изделиями. Так вот: второе такое изделие было еще одним шахматным ларцом. Только более скромным, с одним комплектом шахмат. Знаешь, какую фамилию носил это мастер?
– Какую?
– Красилов! Демьян Красилов.
– Да ну?! – изумилась Саша.
– Вот тебе и «да ну!». Однажды этот самый Демьян Красилов исчез вместе с только что изготовленным ларцом. Об его исчезновении рассказывают следующее. Я думала, что это легенда, но теперь… В общем, здесь, в Красилове, Демьян сосватал девушку, одну из дочерей купца-галантерейщика. Девушка любила другого, но в те времена никто женщин о любви не спрашивал. Отдали ее за Красилова, и он увез ее в Тулу. А вслед за ними отправился тот, кого девушка любила. Этот человек, разумеется, не без помощи своей возлюбленной, убил Красилова. Влюбленные успели вернуться в родное село, но очень скоро были найдены в избе у каких-то родственников этого парня. Он всю вину взял на себя и был казнен. А ларец так и не нашли. Купец свою ослушавшуюся дочь не простил, и она вынуждена была уйти из родительского дома в монастырь, замаливать свои грехи. А потом не выдержала тяжести испытаний и бросилась в воды озера.
– Бабуль… – еле выдохнула Саша. – Неужели эта история происходила именно здесь, в твоем доме?
– Говорят, что так…
– То есть ларец был здесь? Н-ну… раз ключик к нему в подполье оказался…
– Не знаю, Сашка. Может, купец какое-то время продержал дочь в подполе – для науки, и она ключ выронила. Возможно, он висел у нее на шее на шнурке. Я нашла ключ с обрывками шнура. Шнур сразу распался на части, остались только бусинки, которые его, видимо, украшали. А ларец мог быть спрятан в другом месте. Купеческая дочь вполне могла отдать его в монастырь… Тайн еще много осталось. Одно теперь ясно: ларец – не выдумка. Вон он как сверкает!..
– Баб, а куда мы теперь с этим ларцом?
– В Тулу надо везти, в музей.
– А давай мы вместе поедем!
– Конечно, вместе! Ты же шахматы Демьяна Красилова нашла. Генриха тоже можем взять, раз вы вместе были.
– Ге-энриха… – протянула Саша. – Да-а… Наверно, надо взять и его…
Весь вечер Саша с Ольгой Николаевной чистили ларец и шахматные фигурки. В конце концов они засверкали так, что стало ясно: граненые стальные шарики не зря прозвали бриллиантами. Наверно, в парадных залах царского дворца, при свете свечей и блеске зеркал стальные бриллианты производили неизгладимое впечатление.
Уже лежа в постели, перед сном, Саша задумалась о Генрихе. Похоже, он ни за что не поедет в Тулу без Альки. А, собственно говоря, почему он так о ней печется? Может быть, она ему нравится? Точно! Нравится! Не зря он уклонялся от Сашиных нежностей. Как воспитанный человек он не мог сказать ей «пошла вон», а потому говорил всякую ерунду. А сам в Альку влюблен! Да что же в ней такого, в этой Федоровой?! Нет, конечно, Аля очень стильная девчонка, но она, Саша, ничем не хуже! Подумаешь, археологом Алька решила стать! Кто их знает, археологов? Все Трои уже раскопаны! А вот она, Саша, станет великой актрисой, и Генрих еще пожалеет, что так с ней поступил! Но будет уже поздно!
Почему это будет поздно, Саша не придумала. Она вдруг всхлипнула и упала лицом в подушку. Правда, долго плакать не смогла. Уснула. День выдался слишком тяжелым.
Глава 6. Воздух полезен огню
Следующим вечером за Сашей вдруг зашел Серега.
– Пошли в клуб, – пригласил он ее. – Сегодня опять дискотека.
– Там все ваши будут? – спросила Саша.
– Думаю, да. Развлечений у нас тут немного. Что еще вечером делать?
– И Аля с Ге… в общем, с Генрихом… они тоже придут?
– Наверняка. А что?
– Так… Дело есть… – Саша немного помолчала, а потом решилась спросить: – А скажи, Алька Генриху нравится?
– Да откуда ж я знаю? – ответил он. – Он мне об этом не докладывал.
– Ну… это же всегда заметно…
– Аля красивая… а потому, может, и нравится. Она всем нравится…
– И тебе?
– Какое это имеет значение? – замялся Сергей.
– И правда, никакого! – почему-то вдруг повеселела Саша. – Ты подожди меня на улице. Я переоденусь и выйду.
Когда Саша с Серегой зашли в танцевальный зал клуба, вся остальная компания была уже в сборе. Аля полоснула Сашу неприязненным взглядом, а Генрих глаза отвел в сторону. Саша подошла к Але и сказала:
– В общем, так! Я знаю, что ты пишешь работу о тульских оружейниках и об их так называемых партикулярных, – Саша с особым удовольствием произнесла это новое для нее слово – изделиях… то есть о предметах обихода… Ты только не вини своих друзей, Алька! Они твоих тайн не выдавали. Просто так получилось, что сейчас в доме моей бабушки находится одна вещь, которая тебя очень заинтересует. Я приглашаю тебя завтра к нам домой. И вообще, – Саша обвела взглядом Алиных одноклассников, – все приходите. И в музей можем все вместе поехать. А Алька сможет такую работу написать, что ваше Красилово на всю Россию прославится!
– Т-ты можешь в-выражаться яснее? – срывающимся голосом спросила Аля.
Саша рассмеялась, прислушалась к мелодии, несущейся из колонок, и ответила:
– Нет! Сегодня не могу! Все завтра! А сегодня я приглашаю на танец… вот его… – Она подошла к Генриху и спросила: – Ты пойдешь со мной танцевать?
Парень настолько растерялся, что Саша взяла его за руку и потянула в круг уже танцующих.
– Ну что, – начала она, положив руки ему на плечи, – теперь ты мной доволен?
– А ты все это сделала, чтобы я был доволен? – удивился Генрих.
– Да. Я очень хотела, чтобы ты больше на меня не сердился… А еще, помнишь, ты говорил, что если я не откажусь от тебя при свете дня…
– Саш, – перебил он ее, смущенно улыбаясь, – день-то уже того… закончился…
– Ну и что? Все же видели, что я тебя пригласила. Да и вообще… если хочешь… я и крикнуть могу… на весь зал…
– Что крикнуть?
– Ну… что ты мне нравишься…
Генрих остановился и глухим голосом сказал:
– Не надо кричать… Пойдем лучше на озеро…
– Зачем?
– Там ступеньки… В общем, там врать нельзя…
– Почему?
– Не знаю. Говорят, что если встать на ступеньки, то неправду сказать… не получится…
– То есть ты хочешь меня проверить?
– Ну… вроде того… Мне еще никто никогда не говорил таких вещей…
Саша вдруг почувствовала, как все ее существо наполняется тихой радостью. Как же здорово, что никто ему ничего такого не говорил… Как же хорошо, что она будет первой… Она непременно найдет такие слова, что…
– Пошли, – сказала она, и они с Генрихом устремились к выходу из клуба.
Всю дорогу они держались за руки и молчали. Саша боялась расплескать свою радость. Она должна копиться и копиться у нее внутри, чтобы потом, на этих ступеньках, выплеснуться сияющим фонтаном.
