Самый романтичный выпускной бал. Большая книга историй о любви для девочек - Усачева Елена Александровна
Вместе решили, что Даша возьмет больничный на неделю – чтобы прийти в себя, хоть немного научиться жить с этим новым знанием: что она больше не нужна, ее предали, бросили, как старую, вышедшую из употребления вещь.
Пришедшая вечером домой с работы мама отцовского решения о больничном не одобрила, но, увидев дочь, свое мнение переменила – уж очень жалко и потерянно Даша выглядела.Они ходили в ее комнату по очереди – мама и отец. Мама все пыталась завести разговор о случившемся, уверенным и нарочито веселым голосом доказывала, что вот и хорошо, что все выяснилось, что это вовсе не Даша должна рыдать, а этот глупый Антон, и вообще, послушать ее, так потеря весьма сомнительная, не стоящая таких нервов. Ну что он представляет из себя – этот мальчишка? Ни таланта, ни будущего, ни смелости – надо же, подослал вместо себя свою новую пассию, а должен был сам сообщить о том, что любит другую! Трус! Да Даша, если захочет, еще тысячу таких Антонов себе найдет!Но Даша не хотела…
Папа о случившемся молчал. Он приносил дочери всякие вкусности, новые интересные книги, плюшевых зверей. Рассказывал смешные истории, заставляя ее невольно улыбаться, обсуждал с ней свои новые задумки для будущих картин. Он тоже, как и мама, всеми возможными способами говорил ей: жизнь продолжается. И Даша понимала это – головой, а сердцем все никак не могла уяснить, как жить дальше.
В какой-то из дней пришла эсэмэска от Антона: «Прости меня, я не хотел сделать тебе больно. Ты мне очень дорога, но люблю я Лику. Надеюсь, у тебя все в порядке. Выздоравливай».
После этой эсэмэски у Даши не осталось уже никаких сомнений в том, что они больше не вместе.
Лика звонила каждый вечер – на мобильник. На городской избегала: видимо, боялась гнева скорой на расправу Дашиной мамы. Даша трубку не брала. Подруга закидывала ее сообщениями в стиле: «Нам тебя не хватает, когда уже ты выздоровеешь, без тебя скучно». Они тоже оставались без ответа.
Даша не могла решить, как вести себя с этими двоими. У нее в одночасье не осталось никого, кроме родителей: ни любимого парня, ни лучшей подруги. Другими друзьями она не обзавелась – одноклассницы откровенно ей завидовали из-за красоты, одноклассники воспринимали исключительно как объект их мужского внимания. Так было всегда, даже в то время, когда она встречалась с Антоном. Его, надо сказать, такое положение вещей жутко бесило.
Даша же относилась к повальной в нее влюбленности спокойно, как и к своей внешности. Главное ведь не то, как человек выглядит, а то, что у него в голове и в душе. Это внушали ей с детства родители, и она была согласна на сто процентов.
Даша привыкла к своему отражению в зеркале и, признаться, не видела в нем ничего такого уж особенного. Да, у нее чистая, фарфоровая кожа, высокий лоб, правильные черты лица, вьющиеся пышные темно-каштановые волосы до талии, которые она неизменно собирает в тугую толстую косу, светло-серые, почти серебряные глаза – такие же, как у отца. И сама она при росте метр семьдесят кажется миниатюрной, хрупкой, запястья и щиколотки тонкие, изящные.
Они очень гармонично смотрелись вместе с Антоном – он-то высокий, широкоплечий, светловолосый. Ей казалось, они прекрасно дополняют друг друга…
Даше неоднократно прочили карьеру модели, на улицах да и шапочные знакомые часто спрашивали, где она снимается. Девушка на такие вопросы неизменно кривилась. Ее раздражало, что все считают, будто обложка глянцевого журнала или подиум для красивой девушки – это предел мечтаний. Сама она собиралась пойти по маминым стопам: стать архитектором или дизайнером, проектировать новые дома или создавать красивые, радующие глаз вещи. Но теперь и эта мечта не внушала оптимизма, словно прекратила быть мечтой.
Все-таки в школу пойти пришлось – через десять дней, которые Даша практически сплошняком провела лежа в кровати. Мама даже уже хотела отвести ее к психологу, но вмешался отец, сказал, что дочь справится сама, нужно только время. Он почему-то всегда психологов не любил.
Конечно, первые дни в школе были кошмаром. Невероятных усилий стоило вести себя как обычно, хотя то и дело при взгляде на Антона на глаза наворачивались слезы, особенно когда она видела Тошку и Лику целующимися где-нибудь в коридорах. Уж Лика-то прилюдно проявлять свои чувства не стеснялась.
Эти двое общались с ней так, словно ничего не произошло. Лика, едва увидев подругу, пришедшую после болезни, бросилась ей на шею и повисла, словно обезьяна на дереве. Даша сперва даже обалдела от такой наглости, но никак это не показала.
Антон тепло так улыбнулся, поинтересовался, как она себя чувствует, все ли у нее в порядке, чем занималась во время болезни. Даша пробормотала что-то невнятное в ответ, постаралась быстрее свернуть разговор, отодвинуться от него на как можно большее расстояние.
Жаль, пересесть от Лики за другую парту не вышло – все места были заняты. Пришлось мириться с неприятным соседством. А подруга все уроки подсовывала Даше записочки и вся прямо светилась.
«Ты же не злишься на меня?» – вопрошали Ликины счастливые глаза, и Даша понимала, что не злится. Совсем. Тут другое. Непонимание, наверное, а еще интерес и брезгливость одновременно. И тупая, ставшая уже привычной боль.
Несмотря на то, что Даше хотелось вычеркнуть Лику и Антона из своей жизни, забыть о них, словно их и не было никогда, не получилось. Они даже общаться не перестали. Сложно не общаться со своими собственными одноклассниками, особенно если они сами набиваются тебе в друзья.
И все было как будто по-прежнему, не считая небольшой рокировки. Раньше Антон был парнем одной подруги – теперь стал парнем другой. Роли поменялись. Третьим лишним стала Даша.
Она слышала, как мама в соседней комнате звонит в службу доставки и громко перечисляет названия блюд, которые ожидает получить от курьера. Из кухни потянуло ароматом вишневого табака – это отец не выдержал до ужина, набил трубку и теперь пыхтит, блаженно прикрыв глаза, за закрытой кухонной дверью.
Курить обычные сигареты он давно бросил, а трубочный табак – продолжает. Больше для удовольствия, как говорит он сам. Ну разве это курение – пару раз в день?
Даше запах его вишневого табака даже нравится. Он ассоциируется у нее с домом, теплом, уютом. Если она вдруг улавливает его где-то на улице, губы сами собой растягиваются в улыбку.
Мама наконец положила трубку и через пять минут, уже переодетая в легкое домашнее платье, возникла на пороге Дашиной комнаты. В руках у нее была стопка каких-то журналов, которые мама, пройдя к столу, бухнула на его угол. Хорошо, что Даша к тому времени уже успела убрать свои каракули с именем бывшего парня, – мама бы не оценила.
– Вот, посмотри, – кивнула родительница на стопку.
– Что это? – без энтузиазма спросила девушка.
– Очень интересные модели платьев для выпускного. Чего там только нет! Выбор на любой вкус. Так что ты давай наконец определяйся, времени осталось совсем немного, и съездим купим.
– Мам, я же уже неоднократно говорила: я никуда не пойду. – Опять эта неприятная тема. Мама будто зациклилась, ее никаким бульдозером не сдвинешь. Правильно отец говорит: она у них упрямая, как породистый осел.
– Даш, это твой выпускной бал! Он один раз в жизни бывает. Даже не как свадьба, понимаешь? Замуж-то можно выйти и два, и три раза. – Она, взяв один из принесенных журналов, уселась в кресло, и девушка поняла: это надолго. Ей предстоит до самого прихода курьера рассматривать с мамой картинки с моделями платьев.
– И замуж я не собираюсь, – тем не менее сказала Даша.
– Ну, к теме замужества мы лет через пять вернемся. А насчет выпускного придется решать сейчас. – Она закинула ногу на ногу и принялась перелистывать страницы.
Даша молчала. Она твердо решила: никуда она не пойдет. Дался всем этот выпускной! Чего она там не видела? Разряженных одноклассниц? Одноклассников, считающих, что они уже взрослые и им теперь все можно? Или целующихся Лику и Антона? Вот уж сомнительное зрелище, без которого она точно как-нибудь проживет.
