Сказки и легенды - Дорошевич Влас Михайлович (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .TXT) 📗
Тяжелое молчанье воцарилось после этих слов судьи в со-тарт.
Кто не хан?
- После этого хоть не выезжай на улицу, если мы сами ханов так честим!
Тамбэн-Бэн-Абдалла первый прервал молчание и, погладив свою седую бороду, сказал:
- Судья Азирбин-Бэн-Асман совершенно прав. Следует сказать так: "Хан Магомет-Бэн-Ахмет виновен в том, что взял без спроса осла у крестьянина Абдурахмана". Так будет лучше!
- Позволь, почтенный Тамбэн-Бэн-Абдалла! - с живостью воскликнул сановник Абдрохаман-Бэн-Бамба. - Отпуская яд, надо взвешивать каждую крупинку. Слово - яд. И мы должны взвешивать каждое слово. Почему же непременно: "у крестьянина Абдурахмана". Хан Магомет мог и не знать, что осел принадлежит именно Абдурахману. Он взял просто чужого осла. Так и скажем: "Виновен в том, что взял без спроса неизвестно кому принадлежащего, чужого осла!"
Все согласились было, но хан Али-Бэн-Ивесси воскликнул:
- Стойте, почтенное собрание! "Неизвестно кому принадлежащего". Это уж меняет дело! Неизвестно кому принадлежащая вещь. Это находка! И хан Магомет-Бэн-Ахмет виновен "в утайке находки, неизвестно кому принадлежащего, чужого осла"!
- Верно! Верно! - послышалось было среди сановников, но их остановил Ахаба-Бэн-Мохаддин:
- Сановники! Это уже несправедливо! Хан Магомет взял не чужого осла. Раз осел был находкой, половина принадлежала нашедшему. Значит, хан Магомет взял не чужого осла, а только не совсем своего. Это разница! Он принял не совсем своего осла за своего. Это большая ошибка! Хан Магомет-Бэн-Ахмет должен лучше знать своих ослов! И не ошибаться!
Судья Азирбин-Бэн-Асман вскочил даже с места:
- Вот, вот! Скажи, что ты ешь, почтенный Ахаба-Бэн-Мохаддин, что ты такой умный? Скажи, чтобы и я поел этого блюда! Кражи, следовательно, совсем не было! Хан Магомет виновен только в том, что он сам не знает своих ослов.
И совет сановников единогласно постановил:
- Разобрав все подробности дела, признать хана Магомета-Бэн-Ахмета виновным в том, что он не знает своих ослов. Ввиду же того, что это незнание повело к тяжелым последствиям для крестьянина Абдурахмана, предать хана Магомета верховному суду.
Верховный суд собрался, грозный, как всегда. Перед судом стояла плаха. Около нее стоял палач с остро наточенной секирой. Его помощники держали наготове заостренные и обитые железом колья.
Но хан Магомет-Бэн-Ахмет вошел в это грозное судилище с гордо поднятой головой, со смелым взглядом, как человек, у которого в карманах нет ничего чужого. Старейший из судей сказал:
- Хан Магомет-Бэн-Ахмет, сын хана Саида-Али-Бэн-Омара, ты обвиняешься в том, что не знаешь своих ослов. Это причинило тяжелое несчастье крестьянину Абдурахману, который, благодаря твоему незнанию, должен умирать с голода. Так обвиняют тебя люди. Обвиняет ли тебя твоя совесть?
Хан Магомет с достоинством поклонился судьям и ответил:
- Нет! В том, что крестьянин Абдурахман, когда у него взяли осла, помирает с голода, я не виноват: не моя вина, что у него, кроме осла, ничего не было. В том же, что я не знаю своих ослов, я виноват не больше, чем вы. Сделаем опыт. Прикажите смешать вместе все стада ваших ослов. И пусть каждый из вас отберет своих. Всякий, который чужого осла примет за своего, платит большой штраф. А все ослы, которые не будут опознаны их хозяином, идут в пользу шаха. Желаете?
В верховном суде все переглянулись. Хан Магомет улыбнулся:
- Почему же, в таком случае, вы судите меня, а не я - вас?
Старший из судей спросил его:
- А сколько у тебя ослов?
Хан Магомет ответил:
- Пятьсот.
Верховный суд вынес приговор:
- Принимая во внимание, что невозможно знать в лицо 500 ослов, признать хана Магомета-Бэн-Ахмета оправданным.
Хан Магомет отправился к великому визирю, поклонился ему и сказал:
- Правосудие изрекло свое слово. И все ли должно пред ним преклониться?
- Все! - твердо отвечал великий визирь.
- Даже клевета?
- Как низкая гадина, она должна ползти по земле, пока ее не раздавят пяткой.
- Почему же я не вижу ползущего у моих ног Абдурахмана? воскликнул хан Магомет. - И почему же твоя пятка не раздавит его? Он обвинил невинного, - это доказал суд, оправдавши меня. Ты справедлив. Ты не отказал в правосудии крестьянину Абдурахману. Надеюсь, ты не откажешь в справедливости хану Магомету.
Великий визирь воскликнул:
- Ты прав! Я требовал правосудия, но и сумею заставить его уважать, когда оно пришло.
Он приказал немедленно привести Абдурахмана. Но Абдурахман, оказалось, скрылся.
- Он бежал в тот же самый день, как ты приказал отдать под суд хана Магомета! - донес посланный.
- И о нем нет ни слуха ни духа? - спросил великий визирь.
- Убегая, он оставил письмо домашним. "Дорогие мои, - писал Абдурахман своим близким, - завтра, с рассветом, увидев, что меня нет, вы спросите с горем и недоумением: почему же Абдурахман бросил свой бедный, милый дом, близких, которых он любил, деревню, в которой родился, страну, населенную его народом? И когда же? В тот день, когда его злодей, когда хан Магомет отдан под суд? На это я вам отвечу старой сказкой. Лисица встретила на опушке леса зайца. Заяц летел сломя голову из родного леса. "Что случилось?"- спросила лисица. "И не говори!- ответил заяц. - Большое горе: пришли люди, убили волка!" "Тебе-то что? Разве ты так любил волка?" - "Любил! Тоже скажешь! Первый лиходей! Деда, прадеда, пра-пра-пра-прадеда разорвал. Всех моих близких!" - "Чего ж тебе так волноваться?" - "Не понимаешь! Раз уж волка - и того убили, - чего же, значит, зайцу-то ожидать?" Вот почему я бегу из моей страны, мои близкие. Раз самого хана Магомета отдали под суд, чего же Абдурахману ждать?
Великий визирь выслушал письмо. Долго гладил бороду. И сказал:
- Да!.. Сановников не надо отдавать под суд. Это пугает простой народ.
ЗЛОУМЫШЛЕННИК
(Персидская сказка)
К великому визирю Абдурахман-хану пришел его верный слуга Ифтагар, поклонился в ноги и сказал:
- Для ветра нет заслуги, если он пахнет цветами. Но и не его вина, если он пахнет навозом. Все зависит, откуда он дует. Не может ветер пахнуть цветами, если он дует от навозной кучи. Я приношу плохие вести потому, что прихожу из плохого места.
Великий визирь сказал:
- Не бойся и говори.
- Будучи назначен твоей мудростью следить за тем, что не только говорят, но и думают в народе, - я зашел, по долгу службы, в кофейню, которую содержит некто Саиб на Большом Базаре, и, в интересах государства, стал есть плов с изюмом и бараниной. Другие персы делали для своего удовольствия то же, что я делал из ревности к службе. Ели плов, пили кофе, лакомились фруктами и рахат-лукумом, слушали музыку и смотрели на ученого медведя. Но один из них, по имени Садрай, - он учит в школах и преподает святой закон маленьким мальчикам, - начал громко говорить о твоей милости.
- Громко говорить обо мне? Хвалил?
- Как должно быть у доброго перса, - мой язык в ссоре с ушами. И никогда не повторит того, что слышал.
Великий визирь сказал:
- Ветра не накажу. Говори!
- Он говорил... Он говорил, что твое могущество - вор!
- Гм! - произнес великий визирь. - Но добрые персы ему не поверили?
- Увы! - вздохнул Ифтагар. - Негодяй говорил с таким красноречием, с каким дай аллах всякому персу хвалить свое начальство. К тому же он слывет в народе человеком столь же праведным и добродетельным, сколь ученым и мудрым. Ему поверили все. И в кофейне в один голос повторяли: "Великий визирь"... ты сам знаешь что. Слушая это, я страшно огорчился. Чтобы какие-нибудь гуляки, проводящие свое время в том, что они смотрят на танцующих медведей; обжоры, которые едят пригоршнями плов с бараниной; праздные люди, целый день сидящие в кофейне, - чтобы такие даже люди смели говорить о твоей милости, будто ты... я сказал, что. Я так встревожился, что нашел необходимым донести тебе.
