Памятное лето Сережки Зотова - Пистоленко Владимир Иванович (книги бесплатно без регистрации полные .txt) 📗

Когда Лысенко говорил Зотову, что тот выдержал испытание, то они оба не предполагали, какое новое испытание ждет Сергея впереди.

...Однажды днем Павел Иванович почувствовал недомогание. Ныли руки, ноги. Несмотря на большую жару, по спине время от времени пробегал легкий холодок. В суставах появлялась нудная боль. Павел Иванович долго крепился, никому ничего не говоря. А когда подошел черед меняться с Сергеем, слез с лобогрейки, лег прямо на солнцепеке и, несмотря на то что солнце стояло над головой и земля, как никогда, дышала жаром, не чувствовал зноя. Волны холода прокатывались по телу. Его начинало трясти.

За последние дни Павел Иванович и Сергей настолько втянулись в работу, что начали сменяться не после первого, а после второго круга.

И в этот раз Сергей, объехав один круг и заканчивая второй, поглядывал на конец делянки, где обычно проходила смена, надеясь увидеть Павла Ивановича, но его там не было.

Вот и конец круга, а Павла Ивановича нет. Таня остановила лошадей. Сергей сошел с машины и только сейчас заметил классного, лежавшего невдалеке на травянистой стерне. "Наверное, заснул", - подумал Сергей и, осторожно ступая босыми ногами, направился к нему.

Павел Иванович лежал, широко раскинув руки. Глаза его были закрыты, а челюсти крепко стиснуты. Он уже не дрожал, а сотрясался всем телом.

- Гляди, - прошептал подбежавшей Тане Сергей.

- Наверное, малярия, - высказала свое предположение Таня.

- Малярия? - недоверчиво спросил Сергей. - Может, нога болит?

- Разве не видишь, как трясет? У моей мамы была малярия, тоже вот так ее всю трясло.

- Павел Иванович! - тихонечко позвал Сергей.

Павел Иванович с трудом приоткрыл глаза - они были красные и мутные.

- Вам нехорошо? - спросила Таня.

- Ничего... пройдет... Вы, ребята... не беспокойтесь, идите, работайте.

- Может, чего надо? - наклонился к учителю Сергей.

Павел Иванович чуть качнул головой и снова закрыл глаза, будто задремал.

Таня сняла с себя ситцевую косынку и прикрыла ею голову Павла Ивановича. Сергей запротестовал:

- Зачем это? Убери. Слышишь, Таня? И без того человеку душно.

- Затем, что нужно. Не видишь, как печет? Если голова открыта, удар может быть от солнца, а так - косынка тень дает. Понял? А сейчас пойдем косить. Приедет Витя Петров, Павла Ивановича на стан отправим.

Пока они стояли возле Павла Ивановича, Сергей не думал о том, что ему одному придется работать на скидке до самого вечера. Эта мысль пришла в голову, когда Сергей снова сел на задний стульчик и взял в руки вилы.

Ему стало страшно. Он понял - будет тяжело. А что, если он не справится, выдохнется и звено в дни вахты отстанет? Интересно, как поступил бы Павел Иванович? Наверное, в нитку бы вытянулся, но ни за что не сбавил выработки. Неужто Сергей один не сладит?

Лошади бежали вдоль травянистой стены, шестерни лобогрейки грохотали, зубья косы метались из стороны в сторону, и вилы Сергея раз за разом сваливали на землю скошенную траву.

Позади осталась, уже половина круга. Сергеем все больше овладевало желание выкосить, во что бы то ни стало выкосить не меньше двадцати гектаров, словно в звене ничего и не случилось.

Лобогрейка завернула на второй круг.

Обычно на этом месте Сергей начинал подумывать о том, что осталось уже меньше круга и что скоро его сменит Павел Иванович, что можно будет, наконец, лечь в траву, расправить руки и ноги и целый час лежать не двигаясь. Сейчас нечего было даже думать о смене.

Как никогда, желанными стали казаться Сергею повороты на углах делянки, когда Таня чуть придерживала лошадей. В это время коса почти прекращала свою работу и Сергей мог на несколько мгновений оставить навильник и дать мускулам недолгий отдых.

К концу второго круга Сергеем овладело странное состояние: усталости он не чувствовал и находился словно в полусне. Лошади, Таня, крылья лобогрейки - все это отодвинулось куда-то далеко-далеко. Казалось, что рокот машины стал тише и доносится откуда-то издали.

Таня оглянулась и, увидев полузакрытые глаза и заметно побледневшее лицо Сергея, натянула вожжи.

- Сережа, может, немного отдохнешь?

- Гони давай. Некогда отдыхать, - обронил он, даже не взглянув на нее.

Закончили второй круг. Таня остановила лошадей.

- Зачем встала? Повертывай.

Но Таня привязала к сиденью вожжи и сошла на землю.

- Как зачем? Два круга прошли, наверное, машину пора смазать. Или позабыл? А потом, Павла Ивановича наведать нужно. Если с ним трясучка прошла, то теперь, может быть, в жар бросило, нужно холодок устроить да пить дать.

Сергей сошел с лобогрейки. Его слегка пошатывало.

Павел Иванович по-прежнему лежал с закрытыми глазами, он весь горел, словно в огне, губы высохли и обветрили.

Когда ребята подошли, Павел Иванович чуть приоткрыл отяжелевшие веки.

- Павел Иванович, может, вас сейчас на стан отправить? - спросила Таня.

- Нет, не нужно. Я здесь... немного полежу. Скоро пройдет. А вы косите?

- Косим. Не волнуйтесь, мы с Таней нормально косим.

- Сережка, не надрывай себя. С отдыхом косите.

- Мы и так отдыхаем.

- Павел Иванович, испейте воды, - предложила Таня.

Она ловко приподняла одной рукой голову Павла Ивановича, а другой поднесла к его запекшимся губам ковш с водой.

Павел Иванович жадно припал к нему.

- Спасибо.

- Давайте мы вам поможем перебраться в тень, под щавельник, предложила Таня.

Павел Иванович согласился. Но тени оказалось мало. Тогда Сергей снял с себя рубашку и брюки и остался в трусиках.

Брюки и рубашку растянул на стеблях куста - тень закрыла почти всего Павла Ивановича.

Таня и Сергей сделали еще два круга.

К этому времени на своей тройке подъехал Витя Петров.

Обычно Сергей помогал перепрягать лошадей, но сейчас, как только сошел с машины, тут же лег.

Таня и Витя перепрягли, смазали лобогрейку.

Таня забралась на одну из своих лошадей, немного отъехала в сторону и пальцем поманила Петрова. Когда Витя подошел к ней, она что-то таинственно зашептала ему, поглядывая в сторону Сергея.

Витя кивнул головой в знак согласия и пошел к машине, а Таня пустила лошадей в галоп и умчалась в сторону стана.

Сергей забрался на лобогрейку.

- Трогай, Витька.

- Успеем. Отдохни немного.

- Что?

- Отдохни, говорю. Таня сказала, что ты совсем надорвался.

- Врет она. Давай садись.

- Не сяду.

- Ты понимаешь, что делаешь, или не понимаешь? - закричал Сергей. - Я в нитку вытянусь, а дневную норму выполню. Садись, не тяни время.

- Один поезжай, если хочешь.

Сергей пришел в ярость.

- Срывщик, симулянт. Вот ты кто - срывщик! - сердито выкрикивал Сергей.

Поток колючих слов, неожиданно обрушившихся на Петрова, словно ошеломил его. Он молча вспрыгнул на лобогрейку и махнул кнутом:

- Но! Пошли!..

В это время Таня уже подъехала к стану, нашла бригадира.

- Дядя Лукьян, у нас беда. Павел Иванович лежит как пласт, видно малярия, а Сережка Зотов с самого обеда работает на скидке один. Он то почернеет, то побелеет. А насчет отдыха и слушать не хочет. Надо заменить его...

Лукьян Кондратьевич хлестнул коня и помчался к навесу, где Петр Александрович Дьячков замешивал в колоде корм для лошадей.

- Петр Александрович, живо запрягайте лошадь в ходок и гоните на делянку Павла Ивановича. Вот Танюша Ломова приехала, говорит, он сильно заболел, сюда его нужно привезти. А я поскачу, Зотова сменю на лобогрейке, оказывается, с обеда один парнишка работает. Таня, поставь к корму лошадей и беги в будку. Надо кого-нибудь за врачом.

Лукьян Кондратьевич ускакал, почти вслед за ним уехал на ходке и Петр Александрович.

Врач подтвердил, что у Павла Ивановича был приступ малярии, и посоветовал ему на несколько дней уехать в поселок.

Павел Иванович послушно выпил порошок, дал сделать укол, но уехать из бригады отказался.