Что я видел (сборник) - Житков Борис Степанович (лучшие бесплатные книги .TXT) 📗
Дядя взял и щукой на меня пихнул и крикнул:
— У-ух!
Я закричал:
— Ой!
И я зашёл скорей за бабушку, потому что он мне щукой в самый нос, а она живая. Потом были совсем широкие рыбы, и дядя говорил, что это лещи.
Рыб всех вынимали из невода, и там были совсем маленькие ещё, с красненькими перышками, и это окуньки, я знаю, потому что мы потом ели таких.
Мы у той тёти ночевали и вечером ели окуньков: у них красненькие перышки снизу.
И ещё я потому знаю, что один дядя-рыбак дал мне такого окунька и сказал:
— Держи! Ты помогал, вот тебе за работу.
А я боялся держать, потому что он был живой и дёргался. Я всё-таки держал, а потом дал бабушке, чтоб она держала. А в неводе всё рыбы, рыбы, и вдруг была шапка, совсем мокрая и чёрная. Бабушка сказала, что это какой-нибудь мальчик уронил в воду, она намокла и потонула.
Бабушка сказала, что вот уже темно совсем и надо идти, что теперь рыбу уже положили на телегу и вон дядя повёз её.
А мальчишки все набрали маленьких рыбок. Они в шапки набрали и понесли. Я сказал, что тоже хочу в шапку, а бабушка сказала, что мне уже дали рыбку, а они побольше — им и дали побольше.
Я сказал, что боюсь щуки. Бабушка сказала, что её надо бояться. Она очень кусачая, она всех рыб заедает, даже маленьких утёночков хватает. Они плывут по воде, а она снизу зубами за ножки утянет и съест.
У ней во рту всё зубы, и очень острые, как булавки. Даже хуже.
Бабушка сказала, что мы сейчас пойдём в деревню — купим молока. Я молока попью, и спать.
Бабушка сказала, что вот в эту стеклянную банку мы молока возьмём.
А потом вдруг говорит:
— А мы вот что сейчас сделаем.
И пошла к самой реке. И в банку набрала воды прямо из реки. И туда окунька кинула. А он взял и стал там плавать! Я закричал: «Ура! Ура!» — и стал хлопать в ладоши. И кричал:
— Смотрите! Смотрите, что у нас!
И никто не пришёл, потому что мальчики ушли домой с рыбами. Я сказал бабушке, чтоб дала мне нести. А бабушка сказала, что я буду смотреть на рыбку, а не на дорогу и упаду. И тогда всё пропало, потому что банка разобьётся и тогда что мы будем делать?
И мы принесли окунька к тёте, у которой нам ночевать. А за молоком не пошли. Потому что у тёти молоко уже было. Окунька поставили на стол, и он плавал в банке. Мы пили молоко и смотрели на окунька. Я тёте сказал, что мы его в Киев повезём и он у нас будет жить. И я ему буду давать есть каждый день. И что я ему буду всё давать.
Тётя засмеялась и сказала, что, наверное, я ему компот буду давать. А бабушка не стала смеяться и сказала, что она знает, как с рыбками надо. И что у неё есть про это книжка. А у знакомых есть большой ящик, стеклянный такой. И она принесёт его к нам. И туда можно воду наливать. Мы нальём, и будет видно, что там окунёк делает. А он там плавать будет.
Я сказал тёте:
— Вот и совсем не компот. И ничего не смешно.
И сказал:
— Ага!
Бабушка вдруг рассердилась и сказала:
— Фу, как гадко говоришь! Выйди из-за стола.
Я сначала не вышел, а потом вышел.
Бабушка велела, чтоб я сейчас же раздевался, и там, на сундучке, — постель.
Я хотел лечь, а бабушка мне сначала ноги помыла в тазике и ничего не говорила. Только говорила:
— Фу, как гадко!
Потом я лёг и потихоньку говорил:
— Вовсе не компот. И не смешно.
А потом заснул.
Утром мы поехали домой. И повезли окунька. На пароходе все смотрели и говорили:
— Это что же?
И потом говорили:
— Ишь, окунёк какой!
И все знали, что я окунька везу.
Я сам его всё время держал.
А когда мы с бабушкой пили чай в Киеве, Клава тоже с нами пила. И смотрела, как плавает окунёк. Она принесла камешков, чтоб пустить к нему в банку. Бабушка сказала, чтоб камешки сначала помыть под краном, а потом пускать.
Клава помыла и напустила камешков к окуньку.
Колхоз
Вдруг кто-то позвонил, и Клава побежала спрашивать кто. А это пришёл один дядя. Бабушка сказала:
— Здравствуйте! Садитесь, пожалуйста. Выпейте чайку с нами.
И сказала: «Матвей Иванович», и ещё сказала: «пожалуйста».
Я тоже говорил «Матвей Иванович» и «пожалуйста», потому что он мне очень понравился. У него большие сапоги, как у военного, и очень красивая рубашка, потому что на ней сделаны разные цветочки: красненькие, и чёрненькие, и жёлтенькие. Он сел, а потом встал и сказал:
— Что ж яблочка-то? Я же вам яблочков привёз.
Он пошёл в прихожую. И Клава за ним побежала. А я не побежал, потому что бабушка сказала:
— Сиди, пожалуйста.
Клава всё равно ничего не увидала, потому что Матвей Иванович принёс деревянный чемоданчик. И ничего не было видно. Потом он сел и чемоданчик положил на колени. А Клава за ним стояла и всё смотрела. Бабушка ей сказала:
— Не егози и сядь на место.
Она села, а я ей сказал, только тихонько:
— Ага!
Матвей Иванович раскрыл чемоданчик и вынул оттуда яблоко.
Оно было такое большое, что больше бабушкиной чашки. И очень красивое. Оно очень красное.
Бабушка сказала:
— Кладите на блюдечко.
А оно — как раз во всё блюдечко. Такое большое. И потом Матвей Иванович ещё вынул, и ещё, и ещё. И весь стол заставил яблоками.
И всё говорит:
— Ось, ось, ось…
А это не ось, а значит «вот».
И сказал:
— Ось какие у нас!
Бабушка говорит:
— Это что же, апорт?
Матвей Иванович говорит:
— Да, да. Это апорт.
Это такие яблоки называются «апорт».
А потом мы стали их есть, и они очень вкусные.
Мне было жалко есть моё яблоко, потому что оно очень красивое. И я его катал по дивану. Бабушка сказала, пусть оно будет моё, а есть мне дала половину от своего яблока. Я её очень долго ел, а потом оставил на после. А Матвей Иванович стал смеяться. Он меня не «мальчиком» называл, а «хлопчиком».
Матвей Иванович сказал:
— Ха-ха-ха! Хлопчик ел-ел, аж уморился. Приезжай к нам. Я тебе яблочков дам. Ось каких!
И стал показывать на пальце. Совсем немножко. Я сказал:
— Я знаю, это не яблочко, а вишня.
Матвей Иванович опять стал смеяться:
— Ха-ха-ха! Вишни уже все поели и на варенье поварили. А то яблочки.
И все стали на меня глядеть, и Клава тоже.
Я сказал:
— Я всё равно знаю: это не живое, а кукольное яблочко. Это на ёлке такие.
Матвей Иванович меня потянул за руку, совсем к себе. И посадил на коленку.
— Ты слухай, хлопчик!
Я засмеялся, что «слухай». И Матвей Иванович тоже засмеялся. И опять сказал:
— Ты слухай!
И сказал, что есть дерево большое, а яблочки на нём маленькие, как вишни, и их там много-много. И они настоящие. И в них тоже косточки. Если косточку посадить в землю, так вырастет дерево, а потом на нём яблочки вырастут. Тоже такие маленькие. Из них варенье варят. И ещё у них растут яблочки побольше. Они — как мой кулак. Матвей Иванович сказал, чтоб я кулак сделал и чтоб я всем показал. И я Клавке показывал. Она тоже кулак сделала. А Матвей Иванович сказал, что не такие, а такие, как мой. И потом есть яблочки длинненькие. Только их очень мало.
