Черепаха без панциря - Шилович Георгий Владимирович (читать книги без сокращений .txt) 📗

- Какая машина, сынок? - забеспокоился папа. Он пощупал лоб Казика, заботливо укрыл его одеялом. - Тебе, видно, что-то приснилось?..

Но Казик уже ничего не слышал. Сон снова одолел его. Теперь он дышал ровно и спокойно.

В тот поздний час Казик так и не успел узнать, с какой радостью и долгожданной новостью вернулся с завода папа. Не слышал, о чем родители говорили между собой, обсуждали, советовались.

Глава третья

ПОЕДИНОК С ВОРОБЬЕМ

Напрасно Шурка ждал Казика. Тот не появлялся. Обычно Казик забегал за ним, чтобы вместе идти в школу. И Шурке было обидно, что закадычный друг не пришел вчера и задерживается сегодня.

Голова была тяжелой, стучало в висках.

- И ничего удивительного, - ворчала мама, - столько времени просидел без свежего воздуха. На вот, прими.

И она протянула Шурке таблетку величиной с фасолину.

Шурка нехотя проглотил эту горькую отраву. Но и после таблетки ему легче не стало.

Вчера вечером, вернувшись в свою крохотную фотолабораторию, он действительно несколько часов кряду проявлял пленки, которые Казик привез из летнего путешествия. А сделал, наверное, лишь половину.

В боковушке от густого настоя разных химических препаратов не продохнуть. Это особенно чувствовалось после двора.

"Хватит, - решил Шурка, сливая в бутылки реактивы, чтобы не оставлять их открытыми в ванночках на ночь. - Завтра кончу".

И вот теперь, морщась от головной боли, Шурка думал, что и сегодня снова придется забраться в душную боковушку, снова сидеть над бачками и ванночками, следить за медленными стрелками часов.

"Выходит, не ему, а мне нужны эти пленки, - злился Шурка. - Нет уж, дудки, пусть сам попробует, какое это удовольствие! Пусть сам почувствует всю прелесть фотографии..."

- Смотри не опоздай, - предупредила его мать, прислушиваясь к радио. Уже пора идти.

- Успею.

Шурка перекинул ремень полевой сумки через плечо и вышел на крыльцо. Посмотрел в сторону дома Казика и удивился: квартира Марчени была на замке.

"Что за чушь? - подумал он. - Неужели без меня ушел? Ну, погоди же!.."

Он сбежал по ступенькам и, не оглядываясь больше на двери с висевшим замком, вышел на улицу. И тут же остановился, потому что сразу на другой стороне увидел Веньку.

- Давай сюда! - позвал его Кривой Зуб. И таинственно подмигнул: Скорей!..

Еще совсем недавно Шурка дружил с Венькой. В прошлом году они даже сидели за одной партой. И, наверное, их дружеские отношения не были бы ничем омрачены и в нынешнем году, если бы не то досадное происшествие, которое произошло погожим утром первого сентября.

Утро было как утро: не очень солнечное, но и не пасмурное. По традиции день первого звонка в их школе начинался торжественно. Первоклассников встречали выпускники. Перед новичками выступали директор, старшая пионервожатая. Затем все вместе, притихшие и взволнованные, шли в классы. Но в этом году Венька решил по-своему отметить начало учебного года. Встретив накануне Шурку, он предложил:

- А что, если мы салют устроим? - и доказал настоящую сигнальную ракету.

- Где ты взял? Покажи!

- Не лапай, не купишь, - увернулся Венька. - Я сверху конфетти насыпал. Вот фейерверк будет!

Никто тогда не знал, что перед торжественной линейкой Венька, озираясь, тайком пробрался в глубину двора. За ним - и Шурка. Оба притаились в кустах сирени и следили оттуда за первоклашками, которых учителя никак не могли построить ровными рядами. Потом они начали торопливо прилаживать ракету, нацеливая ее так, чтобы фейерверк сыпанул как раз над головами первоклассников.

Вот уже и горнист затрубил. Начинался праздник первого звонка.

- Давай! - подтолкнул Венька приятеля. А сам бочком, бочком вдоль зарослей сирени отбежал подальше и, спрятавшись за кустами, наблюдал, как Шурка чиркает коробком по спичке. У того что-то не получалось, фитилек не загорался.

- Сильнее!..

Шурка наклонился над ракетой, поправил фитилек, сменил спичку и снова начал чиркать коробком.

Наконец фитилек загорелся. Шурка все еще медлил, хотел убедиться, что система действует. Через несколько мгновений спохватился, бросился бежать, но уже было поздно.

Грохнул взрыв. С шипением, разбрасывая во все стороны огненные искры, пронеслась над головой ракета.

Шурка невольно пригнулся и зажмурил глаза. А когда поднял голову, увидел, как над ним, медленно опадая, кружится в воздухе разноцветное конфетти.

- Са-лют! Са-лют! - полнился ребячьим криком школьный двор.

Линейки как не бывало: ее ряды сразу дрогнули, рассыпались. Вместе со всеми, задрав голову, кричал и Шурка. А к нему уже бежала вожатая.

- Что ты натворил? - отчитывала Шурку Алиса Николаевна. - Ты же мог глаза себе выжечь. Пиротехник несчастный! Откуда у тебя этот самопал?

- Ракета, - тихо проговорил Шурка, потупившись.

И сколько у него потом ни допытывались - и вожатая, и Агей Михайлович, и даже директор школы, - он не выдал Веньку. Всю вину взял на себя, потому что догадался, где Старовойтенко взял ракету и что произойдет, если об этом узнают.

Дома ему еще досталось и от матери. Она долго ругала его, даже плакала, а потом сказала: "Ну что с тобой делать? Ничего путного из тебя не выйдет. Только мучаешь всех!"

Шурка переживал, но молчал. Так вот и получилось, что виноватым оказался он. О Веньке никто не вспоминал, никто не допекал его, никуда его не вызывали.

Назавтра Венька подстерег Шурку во дворе, отвел подальше от окон и, как всегда, нажимая на "р", сказал:

- Р-раззява, не мог удрать!

- Почему же ты не поджег?

- Я не мог... Смотри, никому ни слова, что эта ракета была моя. А то мне еще не так влетит. - И признался, что стащил ракету на метеостанции, где работал его отец.

С того времени между приятелями и возник холодок отчужденности.

Но сегодня Шурке было все равно. Обиженный на Казика, он даже обрадовался, что встретил Кривого Зуба. Сразу пошел навстречу, еще издалека протягивая руку.

Но Венька руки не подал, даже не соизволил из кармана вытащить. Это разозлило Шурку. Нарочно не выговаривая "р", он прогнусавил:

- Пливетик! На лаботу?

- За др-ровами, - не понял розыгрыша Венька. - А ты?

- Тоже в лес, за колышками.

- А Казик где?

- Остался топор точить.

- Пойдем вдвоем?

- Пошли.

Шурка вновь обратил внимание на какую-то неестественную улыбку Веньки. Подумал, уж не смеется ли он над его спортивными шароварами? Сегодня он их впервые надел в школу. Шаровары и впрямь были необычные - ярко-желтые, широченные. Мама купила их когда-то для Миколы в магазине уцененных товаров. Но Микола их так ни разу и не надевал.

Ребята шли посреди тротуара, нисколько не заботясь о том, чтобы кому-либо уступить дорогу. Венька, невысокий, какой-то нескладный, в форменной ученической фуражке, привезенной ему бабушкой из Москвы, семенил мелкими шажками, стараясь не отставать от длинноногого Шурки. Он болтал без умолку. О том, как они вчера играли в прятки, как потом, когда стемнело, пытались отрясти яблоню у Жминды.

- Ну и как? - спросил Шурка.

- Овчарку, гады, с цепи спустили! Едва не покусала.

- Жаль!

- Что жаль? - даже приостановился Венька.

- Что не отрясли. А Казика с вами не было?

- Нет, его вчера запрягли в работу: весь вечер воду таскал.

Венькины губы улыбка снова растянула до ушей. В зеленевато-серых глазах прыгали веселые чертики. Его прямо распирало от хорошего настроения, от того, что пока припрятано от приятеля.

- Ты что, съел кого-нибудь? - не выдержал Шурка.

- Ты про что?

- Да про то самое: чего ты весь цветешь, как майская роза?

- Гы-гы-гы! - громко захохотал Венька. Потом взглянул на Шурку сбоку и признался: - Погляди, какой подарочек!

Он остановился и осторожно вытащил из кармана зажатого в кулаке воробья.

- Зачем он тебе? - удивился Шурка.