Студенты - Гарин-Михайловский Николай Георгиевич (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений TXT) 📗
Она показала на кружки пива.
- Васенька, миленький мой, - произнесла как-то автоматично мать Корнева. - Как же тебе не стыдно?
Корнев смущенно махнул рукой.
- Ну, что вы, маменька, в чем тут стыд, какой тут стыд? Ну, выпили кружку пива, ну, что ж тут такого?
- Как же так, Вася, ты молодой человек, у тебя сестра на возрасте.
- Ну и слава богу, - перебил ее Корнев, - вот я сейчас заплачу, и пойдем.
- Нет, я плачу, - перебил его Ларио.
- Ну, черт с тобой, плати ты.
- Ах, Васенька, опять ты эти слова!
- Полноте, маменька, все это пустяки. Слова как слова. Это вот дворянам надо слова разбирать, потому что они дворяне, а мы с вами, маменька, люди маленькие.
- Маленькие, сыночек, маленькие... Васенька! Только зачем же ты все-таки это пиво пьешь - нет в нем добра, Вася. Ох, ножки мои, ножки, совсем не могу стоять - посади меня, Васенька!
И старушка Корнева тяжело опустилась на скамью.
Приехали наконец и Карташевы: Аглаида Васильевна, Наташа, Тёма и брат Аглаиды Васильевны, высокий господин с большим добрым рябым лицом. Аглаида Васильевна выписала брата из его маленького имения с тем, чтобы он поселился у нее и вел ее дела. Он приехал как раз в тот день, когда уезжал Карташев. Он говорил сестре "вы" и был в полной от нее зависимости.
- Я не перевариваю, - сказал Корнев, - Карташева возле матери: она вьет из него веревки.
- А Наташу перевариваешь? - спросила сестра.
- Ну, Наташа, - кивнул головой Корнев. - Он в подметки не годится своей сестре. Она цельная натура. Впрочем, и он отличный парень, и я люблю его от души.
Корнев благодушно махнул рукой.
- Но только чувствую...
- А вы не чувствуете, Васенька, что от вас, как из пивного бочонка, несет пивом?.. - спросила сестра.
- Это не вашего ума дело, - ответил ей брат. - Вы вот слушайте, что вам говорят, и ладно будет.
- Ах, Вася, не обижай сестру на прощанье.
- Маменька, ее никто не обижает, она сама всякого обидит...
- Послушайте, Семенов, уведите его и приведите в чувство, а то он что-нибудь выкинет перед Карташевыми, - обратилась Маня к Семенову.
- Ерунда, - ответил уверенно Корнев.
- Ничего не выкинет, - авторитетно сказал и Семенов, - вот разве два три зернышка жженого кофе, чтоб дух отшибить.
- Ладно и так, - пренебрежительно ответил Корнев.
Подошло семейство Карташевых, и все начали между собой здороваться.
- А где же Ларио? - спросила Наташа.
Маня Корнева насмешливо посмотрела на брата.
- Ну, что же ты молчишь? Где Ларио?
- Ларио? Он скрылся. Знай, несчастная, что он ненавидит таких, как ты.
И Корнев запел выразительным и верным голосом:
Нас венчали не в церкви...
- Ничего не понимаю.
- И не надо тебе понимать.
- Противный!
Семенов забил тревогу о том, что надо вспрыснуть отъезд.
Незаметно компания оставила платформу и скрылась под навесом буфета. Когда налили всем по рюмке водки, Долба, тряхнув волосами, произнес:
- Ну, за отъезжающих... Дай же боже, щоб наше теля да вивков съило.
Выпили.
- Наливайте еще за остающихся, - предложил Семенов.
Карташев, не любивший водки, отказался:
- Нет, я больше не буду.
- Что? мама? - спросил его вызывающе Ларио.
- Дурак, - ответил Карташев и залпом выпил другую рюмку.
Водка обожгла ему горло, и он несколько мгновений стоял, будучи не в силах произнести что-нибудь.
- Скажи: мама! - посоветовал ему Ларио, вызвав общий хохот.
Карташев в ответ хлопнул его по спине и проговорил наконец:
- Черт меня побери - я передумал поступать на математический, потому что все равно срежусь.
- Инженер путей сообщения, значит, тю-тю?! Куда ж? Неужели на юридический? - весело поразился Корнев.
- Угадал!
- О-о! Легкомыслие!
- Водки! - решил по этому поводу Ларио.
- В таком случае, - вмешался вдруг Шацкий, - я тоже на юридический поступаю, а не в институт путей сообщения.
- Вот это хорошо, - быстро ответил Корнев, - вас там только недоставало! Первая умная вещь, которую от вас слышу. Согласен даже еще выпить по поводу такого счастливого случая.
После четвертой рюмки Корнев, порядочно охмелевший, сказал:
- Ну, пьяницы, довольно, пошли все вон назад.
Когда они вернулись на платформу, Корнева встретилась глазами с Карташевым... Он, под влиянием выпитой водки, особенно нежно взглянул на нее.
- Карташев, подите сюда, - подозвала его Корнева.
Они пошли по платформе.
Аглаида Васильевна, собравшаяся было что-то сказать сыну, только махнула рукой и, обратившись к брату, заметила:
- И не слушает даже! Посади меня где-нибудь.
Брат подвел сестру к скамейке, стоявшей в стороне, и проговорил, усаживаясь рядом:
- Да уж, сестра, такой возраст, что на всякую юбку променяет нас.
- Ни на кого он меня не променяет, - сказала, помолчав, Аглаида Васильевна, - он любящий, добрый мальчик.
- Так-то так, да года-то его не любящие.
- Глупости говоришь ты, - ответила Карташева, - если уж хочешь знать, могу тебе сообщить характер их отношений: он поверенный в ее любви к Рыльскому.
Аглаида Васильевна бросила насмешливый взгляд на брата.
- Сам признался мне. Совершенный еще ребенок, - усмехнулась Карташева. - Рассказывает мне, как он стал ее поверенным...
- Разиня какой...
Аглаида Васильевна, видимо, не рассчитывала на такой эффект и вызывающим голосом спросила:
- Почему разиня?
- Помилуйте, сестра, в его годы...
- Ну, вот опять его годы!.. только что ты говорил, что в его годы он меня с тобой променяет на всякую юбку, а теперь... Дело не в годах здесь, а в воспитании.
И Аглаида Васильевна с некоторой пренебрежительностью отвернулась от брата и стала искать глазами сына.
- Послушайте, Карташев, - говорила между тем Корнева, - я замечаю, что с тех пор, как... Ну, одним словом, с тех пор... вы помните... вы совсем переменили со мной обращение. Я хочу знать, почему это? Если в ваших глазах я пала...
- Бог с вами, что вы говорите, - горячо заговорил Карташев. - Я был бы негодяем, если бы, узнав так доверчиво открытую мне тайну, вдруг позволил бы себе... Да, наконец, что тут дурного? Поверьте, что всякий на его месте только...
Карташев замолчал.
