Ленька Пантелеев - Пантелеев Леонид (серии книг читать онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
Ленька поежился. Ему вспомнился убитый матрос на тротуаре, у развалин фабрики.
- Мама, правда, ты поосторожней! - крикнул он.
- Ты что, мальчик, - боишься?
- Я-то не боюсь...
- Ну, а я тем паче... Нонна Иеронимовна... скажите... а на чем нам придется плыть?
- Куда плыть? Ах, через Волгу-то? На плотах, матушка, на плотах.
Александра Сергеевна остановилась.
- Нет, вы шутите!..
- Шучу, шучу... Не бледнейте, сударыня. Пароходы специальные ходят через Волгу. Соглашение будто бы такое есть между воюющими сторонами... А вот - легка на помине! - и сама Волга-матушка.
Где-то очень-очень далеко внизу, за чугунной решеткой ограды, за белыми лестничными ступенями, за каменными площадками, за крышами, трубами и зелеными садами, Ленька увидел ослепительно сверкающую широкую ленту реки.
"Господи, как это близко, оказывается, - подумал он, - а я-то, дурачина, бегал, искал!"
Через несколько минут путники шагали уже по набережной, где толпилось и шумело много таких же, как они, беглецов. За голубым плавучим домиком пристани покачивался и дымил маленький белый пароходик.
Тиросидонская ушла узнавать о посадке, а Ленька с матерью остались на набережной.
У парапета лестницы, ведущей в город, расположилось бивуаком какое-то белогвардейское подразделение. Собранные в козлы, поблескивали штыками винтовки. Маленький серо-зеленый ручной пулемет угрожающе уставился черным глазом в сторону Волги. Из цинковых ящиков с нерусскими надписями аппетитно выглядывала красная медь патронов.
Несколько офицеров сидели, покуривая папироски, на каменном парапете, другие - в одиночку и парочками - расхаживали по набережной, прислушиваясь к разговорам беженцев, поглядывая на них пасмурно, с наигранным презрением... Вид у них у всех был обтрепанный, многие были небриты, на сапогах и обмотках толстым слоем лежала пыль.
В одном из этих прогуливающихся офицеров Ленька узнал молодого Пояркова. Подпоручик тоже заметил его.
- Постой, - сказал он, останавливаясь, своему товарищу. - Я где-то видел этого мальчика. Эй, шкет! - окликнул он Леньку.
Ленька метнул на него исподлобья мрачный взгляд и ничего не ответил.
- Ты, с пакетом, я тебя спрашиваю. Ты откуда?
- Я не шкет, - пробурчал Ленька, теснее прижимаясь к матери.
Офицер поднял глаза и узнал Александру Сергеевну.
- Ах, простите, - сказал он, отдавая честь. - Мы знакомы, кажется?
- Я не помню.
- Ну, как же?.. В один прекрасный день мы с отцом привели к вам в подвал заблудшую овцу... Забыли?
- Да... я вспомнила, - сказала она сухо. - Простите, нам надо идти...
- Сматываете удочки?
- Что вы сказали?
- Я говорю: собираетесь бежать?
- Да. Хотим попытаться.
- Через Волгу?
- Да.
- На пароходе?
- Да... На пароходе.
- Ну, ну, - сказал он, усмехнувшись. - Ни пуха вам ни пера. А вы, я вижу, бесстрашная женщина...
- Простите, я не понимаю... что вы хотите сказать? - побледнела Александра Сергеевна.
- А то, что я вам, сударыня, искренне, по-дружески, не советовал бы подвергать такому риску и себя и ребенка.
- Какому риску? Разве это опасно?
- Значит, вы не знаете, что большевики с моста расстреливают лодки и пароходы, которые идут на тот берег?
- С какого моста?
- А вон - с Американского моста, который виден отсюда.
- Нет, скажите, - неужели это правда?
- Прошу прощения, сударыня, с вами говорит русский офицер. Вчера под вечер на этом самом месте на моих глазах затонул обстрелянный большевиками пароход "Пчелка".
- Боже мой! Какой ужас! Что же делать?!
- Мама... ничего... не потонем, дай бог, - забормотал Ленька, с ненавистью поглядывая на Пояркова.
Офицер приложил руку к козырьку.
- Желаю здравствовать, - сказал он холодно. - Считаю своим долгом предупредить вас, а решать, конечно, придется вам самим.
И, повернувшись на каблуках, он отошел к ожидавшему его товарищу.
Через минуту из толпы вынырнула грузная фигура Нонны Иеронимовны. Размахивая своим огромным зонтом, она еще издали кричала:
- Идемте, голубчики, скорей, живенько! Посадка начинается.
Александра Сергеевна торопливо пересказала ей то, что услышала от Пояркова.
- Да что он врет, каналья?! - рассвирепела учительница. - Клеветник этакий! Амфибия! Где он?..
И, подняв над головой зонт, старуха оглянулась с таким видом, словно собиралась собственноручно, врукопашную расправиться с клеветником...
...И все-таки эта двадцатиминутная поездка не была приятной и спокойной.
Все эти двадцать минут Александра Сергеевна просидела ни жива ни мертва. Ленька успокаивал ее, даже посмеивался над ней, но и сам чувствовал, как при каждом ударе машины и при каждом всплеске воды за бортом екает и сжимается его сердце. Ему было и страшно и тянуло к окну - посмотреть, что делается на реке, далеко ли до берега и виден ли мост.
- Леша! - поминутно вскрикивала мать. - Я, кажется, просила тебя?!. Отодвинься от окна!..
- Я только чуть-чуть... одним глазом...
- Боже мой! Ты, я вижу, намерен свести меня в могилу!.. Кому я говорю? Сядь на место!..
Но он все-таки успел на секунду выглянуть в квадратное, забрызганное водой окошко. И первое, что увидел, - это длинный, многопролетный железнодорожный мост, пересекавший реку. До моста было далеко, - может быть, верста или больше, но Леньке показалось, что за железными фермами моста он видит людей: на мосту что-то шевелилось и поблескивало. Вздрогнув, он отшатнулся от окна и побоялся взглянуть на мать, чтобы не заразить ее своим страхом. Но ее и пугать не надо было... Только старуха Тиросидонская чувствовала себя, как всегда, прекрасно. Положив на колени свой туго набитый мешок и черный зонт, она шутила, смеялась, подтрунивала над трусами и паникерами, которых и на пароходе оказалось немало.
Но вот машина под ногами у Леньки застучала потише, вот что-то заклокотало и забурлило и сразу смолкло. Только чувствовалось плавное движение и покачивание парохода.
- Что это? - прошептала Александра Сергеевна, подняв глаза на учительницу.
- Кончено, матушка, - ответила та, поднимаясь и закидывая за спину рюкзак. - С приездом вас...
Минуту спустя шумная толпа беженцев, весело переговариваясь, уже поднималась по отлогому берегу - туда, где виднелись какие-то низенькие приземистые строения, заборы, кусты и белые колпаки нобелевских цистерн.