Это моя собака - Лукницкий Сергей Павлович (читать книги онлайн бесплатно полностью без .TXT) 📗
Судя по тому, что я постоянно думаю об Этом, сопоставляю и анализирую увиденное, вероятно — захочет, ибо ему ничего не стоило отнять у меня понимание или память раньше, до того, как я вновь сел за письменный стол.
Память моя не пропала, чутьё тоже, я думаю это потому, что Высшему Разуму надоело быть непонятым, и может быть он выбрал меня (это льстит моему собачьему самолюбию!) для того, чтобы именно я объяснил человечеству и собачеству некоторые тайны бытия.
После таких слов, я предвижу, кто-то из читателей подумает грустно: «взбесился бедняга». Отнюдь. Просто я, как всякий пророк рискую быть традиционно не понятым и потому подстраховываюсь предисловием.
Все было так невероятно.
А началось с того, что позапрошлым летом мы поехали с моим другом Витей Витухиным в морское путешествие к нашей итальянско-австралийской знакомой в город Сенигаллию, что на восточном побережье Италии. Помните, у неё ещё — необычное имя Три Лепестка Чёрной Розы и милейшая собачка Эвелина.
Путешествие наше началось на теплоходе и длилось по странам ближнего зарубежья и Европы. С нами вместе путешествовал друг Витиного папы дядя Серёжа, и там же, на теплоходе мы отпраздновали рождение двух новых семей: дядя Серёжа познакомился со студенткой из Бергамо Каролиной, которая вскоре приехала к нему в Москву, а я с моей Козеттой.
Это был замечательный вояж, о котором вы конечно читали!
Книга, как и все мои другие, имела успех, но самое большое наслаждение, которое я испытал — это когда её стала читать Козетта. Она читала её со словарём, потому что нашим собачьим — русским владеет всё-таки не так хорошо.
Я убедился — нет большего наслаждения наблюдать, как любимая тобой дама терпеливо изучает творение лап твоих.
Италия понравилась мне не только потому что это собачья страна, и столица её названа в честь основателей Рима — Ромула и Рема, выкормленных волчицей (почти собакой), а ещё потому что оттуда родом Козетта, но мне как писателю и женолюбу импонирует тот факт, что слово «слово» в итальянском языке — женского рода.
Надо сказать что, если язык наш невероятный Козетта постигла не в совершенстве, то в совершенстве постигла науку любви, и… (нет дамы без огня), вскоре после нашего возвращения подарила мне четырех прелестных щенков: трех девочек и мальчишку.
В собачьей жизни самостоятельность детей приходит рано.
А вот самостоятельность родителей значительно позже. Нам хотелось с Козеттой жить друг для друга, а Маме-Маше и Пал Палычу, Вите и Костику хотелось забавляться со щенками.
И было решено: мы с Козеттой переезжаем к «тёще», т. е. к Каролине, дяде Серёже и его замечательной Маме-Лисаньке, а детей наших оставляем Маме-Маше.
Такой рокировкой все остались довольны.
Иногда, всей семьёй мы любим забраться в машину и куда-нибудь ехать, всё равно куда, а там уже побывать в ресторане, или в парке, или на пристани, любим мы и пересесть вдруг в самолёт и полететь далеко, чтобы повидать там чудеса или экзотику и зарядиться впечатлениями, для того только, чтобы пестовать счастье и гармонию в нашем семейном бытии…
Внешний мир изменился невероятно быстро, и не только потому, что теперь можно бывать нам собакам почти что где угодно, он стал ярче, вкуснее, интересней и многогранней, более того, я вам хочу сказать, что пишу я теперь не пером, а на компьютере.
Витя учится в Британии. Через два года ему идти в армию. Не знаю только в какую. За Президента России пойдёт он служить или за Английскую Королеву?
Тут как-то прошёл слух, что будущим правителем России будет человек высокого роста. Я согласен на принцессу Диану. Она как раз высокого роста… Это я говорю не от отсутствия патриотизма, просто она породиста.
Пал Палыч ударился в науку, пишет докторскую. Иногда я помогаю ему, но не так интенсивно, как с кандидатской, дело в том, что тема его закрытая, и хотя он доверят мне, мне самому не хочется выглядеть излишне любопытным. С должности Пал Палыч ушёл и говорит, что о том, как упал авторитет власти хорошо было видно из окон его служебного автомобиля… А Мама-Маша? Мама-Маша…
Маме-Маше прибавилась в этой жизни ещё одна проблема — зарабатывание денег.
Хорош этот мир или нет, — не знаю, не мне судить, но я, по крайней мере, способствовал (своими книгами, конечно), чтобы он стал хотя бы на чуточку справедливее.
Книги писать стало не так интересно, их мало кто читает и не покупает, (в этом мы бесспорно догнали запад), а собачьи игрушки (косточки, лекарства, кучки дерьма, лифчики для сучек) стали продаваться и у нас.
Но не буду попусту ворчать, тем более что перехожу к грустной части предисловия.
Умерла тётя Груша — наша дачная хозяйка.
Умерла мирно и тихо.
Так же как прожила эту, прямо скажем, собачью жизнь. Помянули её добрым словом, а на имя Мамы-Маши отписала она свой деревенский домик. Я, когда узнал о её смерти — скулил целый день, а Мама-Маша плакала…
Но вот, кажется, предисловие подошло к концу, надо переходить к основному повествованию.
Глава 1. То, о чём я совсем не знал
… и слишком поздно почерпнул из засекреченной диссертации Пал Палыча, которую, после долгих его просьб и уговоров, взялся править в тот вечер.
Засекреченной она оказалась не потому что была плохая, и надо было во что бы то ни стало столь, увы, типичным способом скрыть её изъяны, а потому, что если знать каждому что в ней говорится, то у непосвящённых может случиться шок. Теперь-то, после моих рассказов, о том, что когда-то было секретно и недоступно, знает каждый щенок, а недавно ещё казалось в диковинку, что на свете открыто пятое измерение…
Что и говорить: наш век — божественности техники в истории человечества — уникален. Но совершенство техники — это ещё, к сожалению, далеко не есть совершенство духа.
Об этом говорил как-то на видеоселекторном совещании Прокурор Галактики, он же и предложил Пал Палычу взять в производство дело по 4-му измерению.
«Запакостили его, — сказал прокурор, — сделали из него свалку, всю дрянь из десяти Галактик свалили туда, а потом мы, — говорит, — удивляемся, почему мироздание продолжает оставаться таким несовершенным. Ведь оттуда, с этой свалки, мусор хоть понемногу, пусть в виде отражений, дурных, неизвестно откуда взявшихся помыслов или необъяснимо плохого настроения, — но просачивается к нам обратно».
Пал Палыч принял к производству это дело не очень охотно. Он уже давно не практикует, но ему для его исследовательской работы надо было оформить какое-то внедрение, и отчёт об этом деле мог бы как раз стать столь необходимой частью диссертации. Отчёт прилагался к реферату, и я имел удовольствие его прочитать тоже.
Пал Палыч отправился в другое измерение.
Командировки туда редки: власти убеждают, что и чрезвычайно опасны.
Поэтому его не неволили ехать или не ехать. Но знаете, ему, пусть и в соперничестве с Мамой-Машей, а надо всё-таки содержать дом, да и слово «профессор» звучит уютнее, чем «доцент».
Вернувшись, Пал Палыч рассказывал о своих ощущениях — и я вам передам с его слов, — поездка в другое измерение немного похожа на поездку в другое время, только не ощущается толчка и все происходит мгновенно. При поездке в другое время пейзаж меняется медленно, он по сути один и тот же, лишь постепенно возникают и исчезают деревья и строения, а при поездке в другое измерение все меняется тотчас же.
И ещё одно различие. Попав в другое измерение, не видишь ничего похожего: ни домов, ни улиц, ни людей, а в другом времени, на той же улице двадцать лет назад можно встретить даже самого себя. Это наверное здорово поглядеть, как ты гулял здесь когда-то, когда был ещё весёлым щенком…
Пройдя все необходимые формальности, Пал Палыч оказался в небольшой кабинке, без окон и с жалюзи вместо дверей. Жалюзи плавно захлопнулись, раздался щелчок, похожий на тот, который сопровождает вас, когда вы делаете флюорографию (полстолетия назад придуманная вещь, а до сих пор не снята в медицине «со щита»), и вы тотчас же выходите, опять видите дежурного, снова проходите те же формальности, только в обратном порядке, и оказываетесь в большом городе, почти таком же.
