Собрание сочинений в трех томах (Том 2, Повести) - Воронкова Любовь Федоровна (читаем книги онлайн без регистрации TXT) 📗
- На заднем крыльце сидит.
В коридоре зазвенел звонок, перемена кончилась.
- Костя, ты приди к нам на звено, а? - торопясь и дергая его за рукав, попросила Мая. - Ты ей лучше скажешь, а?
- Ладно. Может, приду, - ответил Костя, запирая кабинет на ключ. Только и разбирай вас, сами разобраться не могут. Пионеры тоже!
Костя сказал "может, приду", а сам дождаться не мог, когда кончатся уроки. Конечно, он придет, раз дело касается Чечек. И вечно с этой глупой девчонкой случаются какие-то происшествия: то она с кем-нибудь подерется, то что-нибудь разобьет... А то вдруг поймает на деревне колхозную лошадь и умчится на ней в горы, в тайгу, к пасущимся там табунам, и потом объясняет, что очень соскучилась о лошадях... Вот уж оставил Яжнай Торбогошев заботу своему лучшему другу Косте!
Дружба Кости и Яжная началась из-за собаки, из-за желтого белозубого Кобаса. Костя вырастил щенка и уже приучал его охотиться на белок. И вот однажды Яжнай Торбогошев, алтайский мальчик из дальнего колхоза, увидел, что Кобаса тащит на аркане какой-то собачник. Кобас с любым зверем бросался в схватку, а людей боялся. Так он и погиб бы, если бы не Яжнай. Яжнай отнял Кобаса у собачника и, полузадушенного, притащил Косте. С тех пор и началась их дружба. И хотя учились они в разных классах - Яжнай был на год старше, - и хотя очень несхожи были характером - Костя был суров и малоразговорчив, а Яжнай ласков и мягок в обращении, - они отлично ладили.
Но вот наступило такое время, когда друзьям пришлось расстаться. Яжнай кончил седьмой класс и уехал в Барнаул, в техникум. Тогда был ясный, чуть-чуть грустный день. Чейнеш-Кая стояла подрумяненная осенней листвой кустарников, ютившихся у ее лиловых каменных обрывов. Приглушенно бурлила затихающая Катунь. Костя слушал ее шум и думал, что, наверно, устала она бушевать за лето...
В тот день в колхозе убирали последние гектары ржи. Костя тоже был в поле, вязал за жнейкой снопы. Уже вечерняя роса легла на травы, когда был связан последний сноп. Костя шел домой рядом с матерью и смотрел, как солнце заходит за высокую округлую Чейнеш-Кая. Гора стояла темная и тихая под оранжевым, закатным небом. И лес, растущий на ее вершине, казался густым, мохнатым венком, надетым на голову Чейнеш-Кая.
- А у нас кто-то есть, - сказала мать, - кто-то на крыльце сидит.
Костя пригляделся.
- Мама, это, однако, Яжнай! - сказал он, чувствуя, как весь загорается от радости.
Косте хотелось броситься, схватить Яжная, обнять, заплясать. Но, всегда сдержанный в выражении чувств, Костя подошел к нему ровным шагом и протянул руку:
- Здорово, Яжнай!
Яжнай сбежал с крыльца и крепко пожал ему руку:
- Здравствуй, Константин!
И несколько секунд они молча смотрели друг на друга счастливыми глазами.
- А это кто же тут еще? - с улыбкой спросила мать. - Кто же это еще сидит у меня на крыльце, а?
Со ступеньки смущенно поднялась девочка в круглой меховой алтайской шапочке. На шапочке красовалась малиновая лента, и малиновая шелковая кисточка спадала с макушки на плечо. Девочка, опустив ресницы, теребила кончик черной тугой косы.
- А это Чечек, - сказал Яжнай, - моя сестра. Приехала учиться, здесь учиться будет. У нас там ведь пятого класса нет... Вот привез - пусть живет в интернате. А сам я завтра в Барнаул.
- Чечек! - ласково сказала мать. - А по-русски это имя как будет? А?.. Ну, Чечек, скажи, я ведь по-алтайски не все понимаю. - Она обняла девочку за плечи и, наклонившись, заглянула в ее потупленные черные глаза.
- "Чечек" значит "цветок", - тихо ответила девочка.
- Какое хорошее имя! - сказала мать. - Цветок!.. Ну, а что же вы, ребятки, пришли да и сидите на крыльце? Давно ли пришли-то, Яжнай?
- Да часа два было.
- И все тут на крыльце сидели? Экие бессовестные!.. Яжнай, ты же ведь знаешь, где у нас ключ лежит. Ну, вошли, поели бы... Экие вы, право!.. Входи, Чечек, входи! Снимай свою шапочку. Эко шапочка-то у тебя хороша да нарядна!..
Когда мальчики остались на улице одни, Яжнай сказал:
- Константин, у меня к тебе просьба есть. Очень трудная просьба.
- Какая же?
- Только очень трудная.
- Ну, какая?
- Вот я Чечек привез. Оставляю ее тут. А она у нас еще дурочка, нигде не была, кроме тайги. Посмотри тут за ней, Константин! Ну, как бы вот ты был я. Можешь ты такую трудную просьбу принять?
- Могу, - сказал Костя. - А как же еще? Вот о чем спрашивает!
- Она ведь у нас отчаянная! - продолжал Яжнай. - Ты не гляди, что молчит. Это она пока что боится.
- Ничего, как-нибудь справимся, - улыбнулся Костя.
В это время откуда-то прибежал поджарый желтый Кобас и, обнюхав Яжная, начал прыгать и ласкаться к нему.
- Вон, смотри, Кобас и то дружбу помнит, а ты думаешь, что я... Костя вдруг отвернулся.
- Ну, хватит! - с улыбкой сказал Яжнай. - А теперь скажи: твой крыжовник растет?
Костя встрепенулся:
- Растет. Пойдем, покажу!
Товарищи направились было в огород, но в это время на крыльцо выскочила Чечек и звонко закричала:
- Кенскин! Кенскин! Матушка ужинать зовет!
...На другой день Костя и Чечек провожали Яжная. Они переплывали вместе на пароме через Катунь, и Яжнай, прощаясь с ними, еще раз попросил Костю:
- Посмотри за ней, Константин. Она ведь у нас, знаешь, проказливая, как бурундук!.. - И, обратясь к Чечек, строго сказал: - Слушайся Константина. Он тебе будет как я. А весной приеду - поедем домой. Учись...
Обратно возвращались вдвоем. Чечек, стоя у края парома, роняла слезы в зеленую Катунь. Костя, и сам расстроенный, пытался шутить:
- Довольно тебе, Чечек, а то вода у нас в Катуни станет соленая, вся рыба из реки уйдет. Что хорошего?
...Так вот с тех пор и осталось - ни в радости, ни в беде Чечек не обходилась без Кости.
ВСЕ СПОРЯТ, А ПОТОМ СОГЛАШАЮТСЯ
Как только закончился последний урок, Костя поспешил в пятый класс. Там собрались несколько человек - звено Лиды Корольковой. Пришла и Настенька, старшая вожатая.
- Костя, Костя, иди сюда! - закричала Мая Вилисова. - Ребята, пусть Костя тоже послушает!
- Надо бы и Чечек позвать тоже, - сказала Настенька.
Эркелей побежала звать Чечек.
Чечек, с книгами под мышкой, рассеянно глядя куда-то на вершины гор, медленно спускалась с крыльца.
